— Хорошо, с котом разберемся позднее, — сказал Босх. — Пока оставим ему побольше корма. Поднимайтесь, мистер Делакруа, мы едем.

Делакруа встал.

— Можно переодеться во что-нибудь приличное? На мне старье, в котором я хожу здесь.

— Об этом не беспокойтесь, — промолвил Босх. — Мы потом привезем вашу одежду.

Он умолчал, что одежда будет уже не его. Ему выдадут тюремный комбинезон с номером на спине. Желтый, в какие одевают заключенных, содержащихся на этаже для убийц.

— Повезете меня в наручниках? — прошептал Делакруа.

— Так полагается, — ответил Босх. — У нас нет выбора.

Он зашел за кофейный столик и повернул Делакруа спиной к себе, чтобы надеть их.

— Знаете, я в прошлом актер. Однажды играл заключенного в одном эпизоде «Беглеца». В первой серии, с Дэвидом Янсеном. Роль была незначительной. Я сидел на скамье рядом с ним. Вот и все. Видимо, подразумевалось, что я под наркотиком.

Босх промолчал и мягко подтолкнул его к узкой двери трейлера.

— Не знаю, почему мне это вспомнилось, — усмехнулся Делакруа.

— Ничего, — сказал Эдгар. — В подобных ситуациях люди вспоминают и более странные вещи.

— Осторожнее на ступеньках, — предостерег Босх.

Они вывели арестованного, Эдгар шел впереди него, Босх сзади.

— Ключ есть? — спросил Босх.

— На кухонном столе, — ответил Делакруа.

Босх вернулся в трейлер и нашел ключи. Принялся отпирать шкафчики и в конце концов обнаружил коробку кошачьего корма. Открыл ее и высыпал все содержимое на картонное блюдце под столом. Корма было маловато. Босх понял, что потом ему придется позаботиться о коте.

Когда он вышел, Эдгар уже усадил арестованного на заднее сиденье машины. Из двери соседнего трейлера смотрел мужчина. Босх повернулся, закрыл и запер дверь жилища Делакруа.

36

Босх заглянул в кабинет лейтенанта Биллетс. Она, сидя боком к письменному столу, работала на компьютере, стоявшем на приставном столике. С письменного стола все было убрано. Биллетс собиралась домой.

— Что? — произнесла она.

— Похоже, нам повезло, — сообщил Босх.

Биллетс отвернулась от компьютера и промолвила:

— Попробую догадаться. Делакруа приглашает вас войти, садится и делает признание.

Босх кивнул:

— Почти что так.

Биллетс изумленно вытаращила глаза:

— Неужели?

— Делакруа заявляет, что это дело его рук. Нам пришлось заставить его замолчать, чтобы можно было здесь записать его показания на пленку. Он как будто бы давно ждал нашего появления.

Биллетс задала еще несколько вопросов, и Босх кончил тем, что описал весь визит в трейлер, в том числе и проблему отсутствия работающего магнитофона для записи признания Делакруа. Лейтенант выразила обеспокоенность и недовольство как неподготовленностью Босха и Эдгара, так и тем, что Бредли из ОВБ не вернула Босху магнитофон.

— Гарри, могу только заметить, что радоваться особенно нечему, — сказала она, имея в виду возможность поставить под сомнение признание Делакруа, так как его изначальные слова не записаны на пленку. — Если мы проиграем это дело из-за упущения со своей стороны...

Биллетс не договорила, но в этом не было необходимости.

— Знаете, я думаю, все будет в порядке. Эдгар записал дословно все, что он рассказал. Мы остановили его, как только получили достаточно оснований для ареста, а теперь запишем все на аудио и видео.

Лейтенант как будто слегка успокоилась.

— А зачитывание прав? Ты уверен, что мы на этом не погорим, — произнесла она; последняя фраза прозвучала не вопросом, а утверждением.

— Не должны. Делакруа пустился в излияния до того, как у нас появилась возможность ознакомить его с правами. И после этого он продолжал говорить. Иногда такое случается. Готовишь таран, а перед тобой распахиваются ворота. Его адвокату при всем желании зацепиться будет не за что. К нам не придерешься, лейтенант.

Биллетс кивнула, давая понять, что Босх ее убедил.

— Было бы со всеми так легко, — усмехнулась она. — А как с прокуратурой?

— Сейчас туда позвоню.

— Хорошо, в какой вы комнате, если я захочу понаблюдать?

— В третьей.

— Отлично, Гарри, иди доводи дело до конца.

Она повернулась к компьютеру. Босх отсалютовал и уже у самой двери остановился. Биллетс почувствовала, что он не ушел, и спросила:

— В чем дело?

— По пути туда я все время думал, чего можно было бы избежать, если бы мы отправились прямиком к нему, а не плясали бы вокруг него, собирая ниточки.

— Гарри, я понимаю, что у тебя на уме, но ты никак не мог знать, что этот тип — спустя двадцать с лишним лет — только и ждал вашего появления. Ты вел расследование правильно, и, случись тебе начать все заново, опять действовал бы так же. Ты обкладывал добычу. То, что произошло с Брейшер, совершенно не связано с твоими методами.

Босх поглядел на нее и кивнул. Слова Биллетс помогут ему успокоить совесть.

Она снова повернулась к компьютеру.

— Иди доводи дело до конца.

Босх вернулся к столу своей группы, чтобы позвонить в прокуратуру, доложить, что по делу об убийстве произведен арест и арестованный сознался. Разговаривал он с О'Брайен, членом руководства, и сообщил ей, что либо он, либо его напарник приедут к концу дня заявить об обвинении. О'Брайен, знакомая с делом только по телерепортажам, сказала, что хочет прислать обвинителя для контроля за получением признания и дальнейшим продвижением дела.

Босх знал, что в часы пик этому сотруднику придется ехать из центра минимум сорок пять минут. И напомнил О'Брайен, что обвинитель был бы кстати, но он не может дожидаться никого, чтобы принять признание подозреваемого. О'Брайен настаивала, что нужно.

— Послушайте, этот человек хочет говорить! — воскликнул Босх. — Через сорок пять минут или час он передумает. Ждать мы не можем. Скажите своему обвинителю, пусть, когда приедет, постучит в третью комнату. Мы сразу введем его в курс дела.

В некоем совершенном мире обвинитель непременно присутствовал бы при допросе, но Босх по долгому опыту знал, что стремление облегчить нечистую совесть иногда быстро исчезает. Если человек выражает желание сделать признание в убийстве, ждать нельзя. Включай магнитофон и говори: «Расскажите мне все».

О'Брайен неохотно согласилась, сославшись на собственный опыт, и попрощалась. Босх тут же позвонил в отдел внутренней безопасности и попросил Кэрол Бредли. Его соединили с ней.

— Это Босх из голливудского отделения, где, черт побери, мой магнитофон?

В ответ молчание.

— Бредли? Алло? Вы...

— Да, я на месте. Ваш магнитофон у меня.

— Почему вы взяли его? Я сказал, чтобы вы прослушали пленку. Не говорил, чтобы вы забирали аппарат и он мне больше не нужен.

— Я хотела прослушать запись еще раз и отдать пленку на проверку, дабы убедиться, что она не склеена.

— Так возьмите пленку, но не забирайте магнитофон.

— Детектив, чтобы установить подлинность пленки, иногда требуется тот магнитофон, на котором сделана запись.

Босх досадливо поморщился:

— Господи, зачем это вам? Вы знаете, от кого шла утечка, для чего же зря тратить время?

Снова пауза.

— Мне требовалось проверить все возможности. Детектив, я веду расследование так, как считаю нужным.

Теперь Босх сделал недолгую паузу, подумав, не упустил ли чего-то, не происходит ли что-либо еще. И в конце концов решил, что нечего беспокоиться. Нужно сосредоточиться на произведенном аресте. На своем деле.

— Проверять все возможности — это замечательно, — произнес он. — Так вот, сегодня я едва не упустил признание, потому что отсутствовал магнитофон. Верните его, пожалуйста.

— Он мне больше не нужен, и я немедленно передам его в экспедицию.

— Благодарю. До свидания.

Едва он прекратил разговор, у стола появился Эдгар с тремя чашками кофе. Это напомнило Босху о том, что им следует сделать.

— Кто в дежурной части? — спросил он.