— То есть ты хочешь сказать, что Итан ключ к уродливой или скрытой стороне Джонатана.

— Возможно. Ты знаешь их историю?

— Если я правильно помню, они были лучшими друзьями, став конкурентами по мере того, как их соответствующие компании росли одновременно. Затем, несколько лет назад, они потеряли расположение друг друга. Итан впал в кому и недавно вернулся. Все это время Джонатан правил сам.

— Это общеизвестно, но у меня есть внутренняя информация.

Она ухмыляется, как чеширский кот.

— Внутренняя информация?

— Двоюродный брат моего друга раньше работал в особняке Стил в Бирмингеме — ты знаешь, его основная резиденция, кроме Лондонской. В любом случае, пока ты целилась в Итана, я поспрашивала о его прошлом, и, очевидно, Джонатан стал причиной смерти жены Итана. Некоторые даже говорят, что это был роман, но никто этого не подтверждает.

— О Боже мой.

— Я знаю, верно? Зачем ей Джонатан, когда у нее есть Итан? Сестра не понимала, что у нее было.

— Лей, будь серьезной.

— Я серьёзна. Итан красивее Джонатана, и у него на лбу жирными буквами не написано «ублюдок».

Итан красив, но он не обладает таким смертоносным преимуществом, как Джонатан. Его глаза это не буря, назревающая вдалеке, угрожающая взять всех в заложники.

Я качаю головой. Я только что защищала Джонатана? Это недопустимо, даже в моем сознании.

— В любом случае, Итан отец в другой вселенной.

— Эй!

— Что? Ты получаешь своего папочку. Почему я не могу фантазировать о своем?

— Отвали, засранка.

— Хорошо, хорошо. Живи фантазией о папочке для нас обеих.

— Я не живу фантазией!

Она встает, но перед тем, как уйти, закрывает рот обеими руками и шепчет:

— Папочка.

Я бросаю ручку ей вслед, и ее гортанный смех эхом разносится по коридору.

Качая головой, я снова сосредотачиваюсь на дизайне, над которым работала. Что-то в этом мне не дает покоя, но я не могу понять, что именно.

Моя рука находит часы, и меня охватывает чувство спокойствия. Память об Алисии всегда успокаивала меня и наполняла огромным вдохновением.

Раздается стук в дверь, и я ожидаю, что Лейла вернется за новыми насмешками, но потом вспоминаю, что она не стучится. Как и я.

У нас не было никаких границ с тех пор, как мы встретились в университете — кроме прошлого, от которого я ее защищаю.

Джессика, моя помощница, появляется на пороге. Она миниатюрная, с темно-коричневой кожей и огромными, поразительными глазами.

— Мисс Харпер, кое-кто хочет вас видеть.

— Я думала, что у меня не назначено никаких встреч до сегодняшнего дня.

— Да, но он сказал, что это срочно. Он адвокат.

— Впусти его.

Может, это еще одна из игр Джонатана?

Джессика исчезает. Вскоре после этого в моей двери появляется мужчина средних лет с темно-каштановыми волосами и светло-карими глазами. Я встаю и беру его за руку, когда он предлагает рукопожатие.

— Аврора Харпер. Чем я могу вам помочь?

— Стефан Уэйн. Я адвокат Максима Гриффина.

Я вырываю свою руку из его со сверхзвуковой скоростью, будто в меня ударила молния. У меня перехватывает дыхание; требуется все мужество, чтобы не рухнуть или не убежать и не спрятаться.

— Как... как вы нашли меня?

— Это было нелегко сделать, но кровь говорит сама за себя, мисс Гриффин.

— Меня зовут Аврора Харпер.

— Почему бы, да. — выражение его лица остается неизменным, когда он указывает на диван. — Не собираетесь предложить мне присесть?

— Убирайтесь из моего кабинета. Сейчас же.

— Это очень прискорбно, мисс Харпер. Я надеялся привлечь вас к свидетельской трибуне на слушании дела об условно-досрочном освобождении мистера Гриффина.

На этот раз я отшатываюсь назад. Я чуть не падаю на диван, но в последнюю минуту ухитряюсь удержаться на ногах. Мои ноги так сильно дрожат, что я не могу сдержать свою позу или эмоции.

Мой худший кошмар вырывается на передний план сознания, словно он все это время скрывался прямо под поверхностью.

Пустой взгляд.

Кровь.

Клейкая лента.

Взгляд абсолютного опустошения.

Нет, только не снова. Нет.

— Он не имеет права на условно-досрочное освобождение.

Мой голос едва слышен.

— Судья изменил свое мнение из-за примерного поведения.

Это не может быть правдой.

Это просто кошмар.

Мое сердце бьется громко и быстро. Я та девушка, которая бежит по лесу, мое дыхание затруднено, легкие задыхаются, голова вот-вот разорвется от боли.

Он настигает.

Он рядом.

Они тоже.

— Мисс Харпер. — я вскидываю голову, встречаясь взглядом с адвокатом. — Вы уверены, что не передумаете? Если вы скажете судье, что были молоды и растеряны...

— Я не была молодой и растерянной. Я увидела монстра таким, какой он есть, и действовала в соответствии с этим. А теперь покиньте мой кабинет и никогда больше не возвращайтесь.

У меня болит горло от силы слов.

— Вам должно быть стыдно за то, что вы защищаете такого человека, как он. Эти женщины могли бы быть вашей дочерью, женой, сестрой.

Выражение лица Стефана не меняется, когда он лезет в карман пиджака и достает конверт и визитную карточку. Когда я не беру их, он кладет их на стол.

— Позвоните мне, если передумаете.

Как только он уходит, я падаю на диван, мои руки и ноги дрожат, пот стекает по спине и вискам.

У меня болит сердце, и я чувствую, что вот-вот сгорю.

Я подтягиваю колени к груди, когда воспоминания начинают возвращаться. Нападения. Оскорбления.

Посягательство.

Нет. Пожалуйста, нет.

Конверт пристально смотрит на меня. Я знаю, от кого это. Я подумываю о том, чтобы сжечь его, выбросить, но необходимость разгадать головоломку снова поражает меня.

И на этот раз я не могу это игнорировать.

Я открываю его дрожащими пальцами. Простая белая бумага с его неряшливым почерком издевается надо мной.

Помни, Муза, в следующий раз, когда мы увидимся, либо я убью тебя, либо ты меня.

Глава 20

Аврора

Я ухожу с работы пораньше.

Но не еду в дом Джонатана.

На самом деле, на секунду я подумываю о том, чтобы поехать куда-нибудь еще.

Я могла бы отправиться в Уэльс. Или в Скотленд.

Если это слишком близко, я могу уехать в другую страну. Выбрать место на карте и направиться туда.

Я могу начать все сначала. Если у меня уже произошло одно перерождение, у меня может быть еще одно, верно?

Только я не могу оставить H&H, Лейлу и всех остальных.

Я не могу отказаться от мечты, которую начала своими собственными руками. Не могу продолжать бегать всю оставшуюся жизнь.

Когда я уходила с судебного заседания в тот день, я пообещала, что он никогда больше не станет хозяином моей жизни.

Он не будет контролировать каждый мой вздох, будто у него есть на это право. Словно ему принадлежит моя жизнь только потому, что он дал ее мне.

Каждый раз, когда кто-то смотрит на меня, я неправильно дышу. Я наблюдаю за своим окружением, будто ожидая яиц, оскорблений, нападения.

— Дьявольское отродье.

— Дочь своего отца.

— Убийца! Убийца! УБИЙЦА!

Я нажимаю на тормоза и зажимаю уши обеими руками, словно это остановит голоса, кричащие слишком громко в моей голове.

Мое дыхание не существует. А сердцебиение учащается, словно тяжелый груз давит мне на грудь.

Нет.

Никто меня не найдет. Они не смогут.

Только потому, что это сделал адвокат, не значит, что мое прошлое вернется.

Мне требуется несколько минут, чтобы собраться с мыслями и доехать до квартиры. Всю дорогу туда я смотрю в зеркало заднего вида и через плечо, представляя руку, появляющуюся из ниоткуда.