Можем полететь на «Чарли Танго».

Кампания по завоеванию Аны идет полным ходом. Я воодушевлен; робкий бутон надежды расцвел пышной сакурой.

Звоню Андреа.

– Мисс Бейли вернулась к себе, мистер Грей.

– Знаю, она написала. Через час мне нужен Тейлор.

– Да, сэр.

Кладу трубку. Анастейша работает на кого-то по имени Джек Хайд, надо бы навести о нем справки. Звоню Рос.

– Кристиан? – Голос у нее сердитый. Что ж.

– У нас уже есть личные дела сотрудников «Сиэтл индепендент паблишн»?

– Нет пока. Могу достать.

– Достань, пожалуйста. Постарайся сегодня. Мне нужна вся информация по Джеку Хайду и его служащим.

– Можно спросить зачем?

– Нет.

Она с минуту молчит.

– Кристиан, не знаю, что на тебя нашло в последнее время…

– Рос, просто сделай это, хорошо?

Она вздыхает:

– Хорошо. А теперь ты готов обговорить предложение тайванцев насчет верфи?

– Да. Мне нужно было сделать важный звонок, а он затянулся.

– Сейчас подойду.

Закончив с Рос, выхожу из кабинета вслед за ней.

– Госуниверситет Вашингтона, – сообщаю Андреа, и та записывает в свой блокнот, чтобы не забыть.

– И мне можно полететь на корпоративном самолете? – с энтузиазмом уточняет Рос.

– На вертолете, – поправляю я.

– Какая разница, Кристиан! – Она закатывает глаза, скрываясь в лифте, и я невольно улыбаюсь.

Андреа смотрит вслед Рос, потом выжидающе поворачивается ко мне.

– Позвони Стефану – завтра вечером я лечу в Портленд на «Чарли Танго», а потом пусть он его отгонит в аэропорт «Боинг-филд».

– Да, мистер Грей.

Оливии не видно.

– Она ушла?

– Оливия? – уточняет Андреа.

Я киваю.

– Да. – В голосе у нее как будто облегчение.

– А куда?

– В финансовый отдел.

– Молодец. Сенатор Бландино угомонится.

Андреа радуется похвале.

– Нашла кого-то себе в помощь? – продолжаю я.

– Да, сэр. Завтра утром посмотрю трех кандидаток.

– Хорошо. Тейлор приехал?

– Да, сэр.

– Остальные встречи на сегодня отмени. Я уезжаю.

– Уезжаете? – удивляется она.

– Ну да, – хмыкаю я. – Уезжаю.

– Куда, сэр? – Тейлор подал машину.

– В салон «маков».

– На Северовосточной и Сорок пятой?

– Да. – Куплю Ане айпад. Откинувшись на сиденье, закрываю глаза и раздумываю, какие приложения и песни я для нее закачаю. «Toxic»? Мысль занятная. Но нет, вряд ли ей понравится. Она только разозлится… И впервые за долгое время мысль о том, что она рассердится, вызывает у меня улыбку. Рассердится, как в Джорджии, а не так, как в прошлую субботу. Ерзаю на сиденье, не хочу вспоминать… Снова мысленно возвращаюсь к подбору музыки, чувствуя такую бодрость, какой не испытывал уже много дней. Пикает телефон; сердце подпрыгивает.

Смею ли я надеяться?

Черт. Сообщение от моего братца.

Весь вечер я ни о чем не думал, лишь слушал музыку – ностальгически перебирал свои записи в айподе, составлял список для Анастейши. Помню, как она танцевала у меня в кухне… интересно, что она тогда слушала? Такая смешная была и ужасно милая. Это после того, как я ее в первый раз трахнул.

Нет. Впервые занимался с ней любовью?

Вспоминаю ст растную мольбу Аны в тот вечер, когда я познакомил ее с родителями: «Займись со мной любовью». Как я был напуган этими простыми словами… а она всего лишь хотела меня потрогать. Меня передергивает. Нужно объяснить ей, что я не выношу прикосновений.

Качаю головой. Ты слишком торопишься, Грей… Сначала нужно закрыть сделку. Перечитываю надпись на айпаде.

Ей хочется романтики; может, это оно и есть? Мне так много нужно ей сказать – если только она станет слушать! А если не станет, все скажет музыка. Надеюсь, она примет эти песни.

А если ей не понравится мое предложение, если она не захочет быть со мной… что тогда делать? Может, я просто удобный попутчик до Портленда?.. С этой грустной мыслью я бреду в спальню.

Смею ли я надеяться?

Да, черт возьми! Смею!

Доктор вскидывает руки. Я тебе не сделаю больно. Только животик посмотрю. Вот так. Она показывает мне какую-то холодную, липкую круглую штуковину и разрешает поиграть с ней. Положи это на животик, а я тебя послушаю, трогать не буду.

Доктор хорошая… доктор как мамочка.

Новая мамочка красивая. Точно ангел. Доктор-ангел. Я скучаю по моей мамочке. Она больше не приходит, но я все равно ее жду. Гладит меня по голове. Мне нравится, когда она меня гладит. Кормит меня мороженым и печеньем. Не кричит, когда находит спрятанные в ботинках хлеб и яблоки. Или под кроватью. Под подушкой. Маленький мой, вся еда на кухне. Если проголодался, просто позови меня или папу. Покажи пальчиком. Ты ведь можешь? С нами живет еще один мальчик. Лелиот. Он злой. И я его щипаю. Но новая мамочка не разрешает драться. Тут есть пианино. Я стою у пианино и нажимаю белые и черные клавиши. У черных странный звук. Мисс Кэти сидит у пианино вместе со мной. Учит меня нотам, учит нажимать на черные и белые клавиши. У нее длинные каштановые волосы и очень знакомый вид. Пахнет от нее цветами и яблочным пирогом в духовке. Вкусно пахнет. И пианино у нее звучит красиво. Она ко мне добра. Она улыбается, я играю. Она улыбается, и я счастлив. Она улыбается и превращается в Ану. Прекрасную Ану, сидящую рядом со мной, пока я играю – фугу, прелюдию, адажио, сонату. Она со вздохом опускает голову мне на плечо и улыбается. Мне так нравится, как ты играешь, Кристиан. Я люблю тебя, Кристиан.