Она откидывает волосы за плечо и, облизнув губы, хмурится еще сильнее. О, да! Она меня хочет.

– Я знаю потому, что тебя выдает твое тело. Ты сжала бедра, покраснела, и у тебя изменилось дыхание.

– Откуда тебе известно про бедра? – спрашивает Ана тонким голосом. Похоже, она шокирована.

– Я почувствовал, как колыхнулась скатерть, в общем, это догадка, основанная на многолетнем опыте. Я ведь прав?

Ана замолкает и отводит взгляд.

– Я не доела рыбу, – уклончиво говорит она, но ее лицо пылает.

– Ты предпочтешь холодную рыбу мне?

Наши взгляды встречаются; глаза у Аны широко распахнуты, зрачки потемнели и расширились.

– Я думала, тебе нравится, когда я съедаю все, что у меня на тарелке.

– Мисс Стил, сейчас меня это не волнует.

– Кристиан, ты играешь не по правилам.

– Да, как обычно.

Мы смотрим друг на друга, никто не хочет уступить, и оба чувствуем возникшее сексуальное напряжение.

«Пожалуйста, просто сделай, что тебе сказали», – заклинаю я Ану взглядом, однако в ее глазах загорается чувственная непокорность, а губы кривит легкая улыбка. По-прежнему глядя мне в лицо, Ана берет стебель спаржи и демонстративно кусает губу.

Что она делает?

Очень медленно она кладет кончик стебля в рот и посасывает. Твою ж мать!

Ана играет со мной – опасная тактика, все кончится тем, что я завалю ее на стол. «Ну давайте, мисс Стил, спровоцируйте меня!» Завороженно слежу за ней и чувствую, как у меня встает.

– Анастейша, что ты делаешь? – предостерегающе говорю я.

– Ем спаржу, – отвечает она с притворно застенчивой улыбкой.

– Думаю, вы играете со мной, мисс Стил.

– Я просто доедаю ужин, мистер Грей.

Ее губы изгибаются еще сильнее – медленно, чувственно, и жар между нами поднимается на несколько градусов. Ана даже не представляет, насколько она сексуальна… Я уже готов наброситься на нее, когда, постучав, входит официант.

Проклятье! Разрешаю ему убрать тарелки, затем обращаю внимание на мисс Стил, но она опять сидит с угрюмым видом и нервно теребит пальцы.

Черт!

– Хочешь десерт? – спрашиваю я.

– Нет, спасибо. Думаю, мне пора, – отвечает она, по-прежнему глядя на свои руки.

– Пора?

Она уже уходит? Официант торопливо уносит наши тарелки.

– Да, – твердым голосом говорит Ана и поднимается на ноги. Я машинально тоже встаю.

– У нас обоих завтра выпускная церемония, – продолжает она.

Все идет совершенно не так, как я планировал.

– Я не хочу, чтобы ты уходила.

И это чистая правда.

– Пожалуйста… Я должна, – настаивает Ана.

– Почему?

– Потому что мне нужно многое обдумать… И лучше это сделать вдали от тебя.

Глаза Аны умоляют, чтобы я ее отпустил.

Но ведь переговоры шли так успешно! Мы договорились о компромиссах. У нас вполне может получиться. Мне нужно, чтобы получилось.

– Я могу тебя удержать, – говорю я, прекрасно понимая, что в моих силах соблазнить ее прямо сейчас, в этой комнате.

– Конечно, но я этого не хочу.

Все хуже и хуже – похоже, я перегнул палку. Не думал, что ночь закончится вот таким образом. В досаде ерошу обеими руками волосы.

– Знаешь, когда ты ввалилась ко мне в кабинет для интервью, вся такая почтительная и послушная, я было подумал, что ты прирожденная нижняя. Но, честно говоря, Анастейша, я не уверен, что в твоем восхитительном теле есть сабская жилка.

Нас разделяет несколько шагов. Я прохожу их и заглядываю в глаза, которые светятся решимостью.

– Возможно, ты прав, – говорит Ана.

Нет-нет, лучше бы я ошибался!

– Дай мне шанс проверить. – Ласково глажу ее лицо, провожу большим пальцем по нижней губе. – Я не могу по-другому, Анастейша. Я такой, какой есть.

– Знаю.

Ничего ты не знаешь. Тебе никогда не понять этой жажды причинять другим боль и наслаждение только по своей воле, не оставляя никакого выбора, никакой свободы. Заполнять тебя целиком, до краев, изменяя, разрушая тебя… и себя. Никому не понять, ни тебе, ни мне, ни Елене, ни даже всемогущему Флинну, уверенному, что на каждую дверь можно подобрать подходящий психологический ключ. Иногда чудовища реальны, они просто есть и живут под кроватями.

Наклоняю голову, почти коснувшись губами ее рта, и жду, когда она потянется ко мне и закроет глаза. Хочу поцеловать ее сдержанно и коротко, но едва наши губы соприкасаются, Ана прижимается ко мне всем телом, вцепляется в мои волосы, приоткрывает рот и настойчиво ласкает своим языком мой. Глажу ее спину и, добравшись до ягодиц, прижимаю к себе, отвечая таким же страстным поцелуем.

Господи, как же я ее хочу!

– Могу ли я убедить тебя остаться? – шепчу я в уголок ее рта, чувствуя, как отвечает мое тело, напрягается от желания.

– Нет.

– А провести со мной ночь?

– И не трогать тебя? Нет.

Проклятье! Темнота захлестывает меня изнутри, но я не обращаю внимания.

– Ты невыносима, – бормочу я, отстраняюсь, вглядываясь в мрачное, встревоженное лицо Аны. – Почему мне кажется, что ты прощаешься?

– Потому что я сейчас ухожу.

– Я не это имел в виду, ты же понимаешь.

– Кристиан, мне нужно подумать. Я не уверена, что меня устроят те отношения, которых ты хочешь.

Закрываю глаза, прижимаюсь лбом к ее лбу.

А чего ты ждал, Грей? Она не создана для подобных вещей.

Я глубоко вздыхаю, целую Ану в лоб, зарываюсь в ее волосы, вдыхаю сладковатый, осенний запах, запоминая его навсегда.

Все, хватит. Отпускаю ее и отхожу назад. Улетаю назад в зияющую пропасть, раскинув руки и закрыв глаза. Так надо. Так будет лучше.

– Как пожелаете, мисс Стил. Я вас провожу.

Протягиваю ей руку, возможно, в последний раз, и удивляюсь, как больно мне от этой мысли. Ана кладет свою ладонь в мою, и мы молча спускаемся вниз.

– У тебя есть парковочный талон? – спрашиваю я, когда мы входим в вестибюль отеля.

Мой голос звучит ровно и сдержанно, хотя в душе все кипит. Ана достает из сумочки талон, который я отдаю швейцару.

– Спасибо за ужин, – говорит она.

– Не стоит благодарности, мисс Стил.

Не может быть, что все кончено. Я должен показать ей – и показать самым наглядным образом! – что к чему и чего мы можем достичь вместе. Показать, что можно делать в игровой комнате. И тогда Ана поймет. Похоже, это единственный способ спасти сделку. Я торопливо поворачиваюсь к Ане.

– В конце недели ты переезжаешь в Сиэтл. Если ты примешь правильное решение, встретимся в воскресенье?

– Посмотрим. Возможно, – отвечает она.

По крайней мере, она не сказала «нет».

Замечаю, что руки у нее покрылись гусиной кожей.

– Похолодало, у тебя жакет с собой?

– Нет.

За этой женщиной нужен глаз да глаз! Снимаю пиджак.

– Возьми. Не хочу, чтобы ты простыла.

Накидываю пиджак Ане на плечи, она заворачивается в него, закрывает глаза и глубоко вдыхает. Неужели ей нравится, как я пахну? Так же, как меня притягивает ее запах? Может, еще не все потеряно?

Парковщик подгоняет древний «Фольксваген Жук».

– И ты на этом ездишь?!

Тачка, похоже, старше дедушки Теодора. Боже правый! Парковщик вручает мне ключи, я даю ему щедрые чаевые. Он явно заслуживает надбавки за риск.

– Она хоть исправна?

Сердито смотрю на Ану. О какой безопасности может идти речь в этом ржавом ведре?

– Да.

– И доедет до Сиэтла?

– Конечно.

– Благополучно?

– Да. Согласна, она уже старая, но это моя машина, и она в исправном состоянии. Мне ее купил отчим.

Говорю, что мы найдем что-нибудь получше, но когда Ана понимает, о чем я, у нее сразу меняется выражение лица. Она в ярости.

– Ты не станешь покупать мне машину! – категорически заявляет она.

– Посмотрим, – еле сдерживаясь, бросаю я.

Открываю водительскую дверь и, пока Ана садится за руль, думаю, а не попросить ли Тейлора, чтобы он отвез ее домой. Черт! Я и забыл, что у него сегодня выходной.

Как только я закрываю дверь, Ана опускает окно… до боли медленно опускает.