Ради чего я оправдываюсь за отношения, которые начались, когда Ана училась в четвертом классе? Ее это не касается. Да, не как у всех. Не более того.

Провожу рукой по волосам. Все в этой поездке не так, как я надеялся. Может, зря я прилетел. И только подумать, что прилетел по совету Елены.

Звонит телефон – хоть бы Ана. Это Рос. Рявкаю в трубку:

– Да.

– Господи, Кристиан. Я тебе помешала?

– Нет. Прости. В чем дело?

Спокойней, Грей.

– Хотела рассказать, как пообщалась с Марко. Но, если сейчас не вовремя, перезвоню утром.

– Нет, нормально.

В дверь стучат.

– Подожди, Рос. – Открываю, ожидая увидеть Тейлора или кого-нибудь из гостиничного персонала… однако в коридоре Ана, застенчивая и прекрасная.

Она… здесь…

Распахиваю дверь пошире и кивком приглашаю девушку внутрь.

– По сокращениям договорились? – спрашиваю у Рос, не сводя взгляда с Аны.

– Да.

Ана проходит в комнату, с опаской поглядывая на меня; влажные губы полуоткрыты, глаза потемнели. В чем дело? Передумала? Мне знаком этот взгляд. В нем желание. Она меня хочет. Я тоже ее хочу, особенно после той перепалки в баре.

Иначе зачем бы она пришла?

– А по деньгам как? – спрашиваю Рос.

Почти два миллиона.

Я присвистываю.

– Дорогая ошибка у нас вышла.

– Холдинг «Грей энтерпрайзес» сможет воспользоваться их оптоволокном.

Она права. В этом была одна из наших задач.

– А Лукас?

– Плохо воспринял.

Я открываю мини-бар и делаю приглашающий жест Ане. Оставляю ее одну, а сам ухожу в спальню.

– Что он сделал?

– Устроил сцену.

Пускаю воду в огромную мраморную, утопленную в пол ванну, добавляю ароматизированное масло. Тут человек шесть поместилось бы.

– Деньги в основном для него, – напоминаю Рос, а сам пробую температуру воды. – И цена за компанию хорошая. Всегда сможет начать заново.

В последний момент решаю зажечь разнообразные свечи, художественно расставленные на каменной скамье. Зажженные свечи считаются за «большее», так ведь?

– Ну, он грозится адвокатами, хоть я и не понимаю почему. Мы по всем фронтам прикрыты. У тебя там вода шумит? – спрашивает Рос.

– Ага, ванну набираю.

– Ой. Перезвонить позже?

– Нет. Еще что-нибудь?

– Да, с тобой хочет поговорить Фред.

– Вот как?

– Он посмотрел новую разработку Барни.

Я возвращаюсь в комнату, между делом одобряя дизайн планшета, над которым работал Барни, и прошу Андреа прислать мне новые спецификации. Ана достала бутылочку апельсинового сока.

– Это твой новый стиль работы – руководить удаленно? – спрашивает Рос.

Я смеюсь – главным образом из-за того, какой напиток выбрала себе Ана. Умница. И сообщаю Рос, что в офисе до пятницы не появлюсь.

– Ты всерьез про Детройт думаешь?

– Тут есть участок, который меня заинтересовал.

– А Билл об этом знает? – придирается Рос.

– Ага, пусть он меня наберет.

– Хорошо. Встречался сегодня с ребятами из Саванны?

Рассказываю, что увижусь с ними завтра. Говорю примирительным тоном, понимаю, что Рос эта история задевает.

– Хочу послушать, что предложит Джорджия, если мы сюда решим зайти.

Достаю из шкафчика бокал, протягиваю Ане и киваю на ведерко со льдом. Ана наливает сок.

– В переговорах с Детройтом это может сыграть нам на руку, – размышляет Рос.

– Согласен, у Детройта есть и преимущества. И там прохладней.

Но для меня там слишком много призраков.

– Пусть Билл мне позвонит. Завтра. – Уже поздно, а у меня гостья. – Только не с раннего утра.

Рос желает мне спокойной ночи, и я отключаюсь.

Ана с опаской смотрит на меня, а я разглядываю ее. Роскошные волосы падают ей на хрупкие плечи, обрамляют красивое и застенчивое лицо.

– Ты не ответил на мой вопрос, – шепчет она.

– Не ответил. Нет.

– Нет – не ответил? Или нет – не любил ее?

Все никак не уймется. Я прислоняюсь к стене и скрещиваю руки – чтобы не сгрести ее в охапку.

– Зачем ты пришла, Анастейша?

– Я тебе только что сказала.

Успокой ее, Грей.

– Нет, я ее не любил.

Она расслабляется, взгляд теплеет. Это ей и хотелось услышать.

– Ты просто зеленоглазая богиня, Анастейша. Кто бы мог подумать?

Но моя ли ты зеленоглазая богиня?

– Вы надо мной смеетесь, мистер Грей?

– Как можно! – ухмыляюсь я.

– О, еще как можно! – Она ухмыляется и прикусывает губу ровными белыми зубками.

Нарочно!

– Пожалуйста, прекрати кусать губы. Ты у меня в номере, я тебя не видел почти три дня и прилетел издалека! – Мне надо знать, что у нас все хорошо, единственным понятным мне способом. Я хочу отодрать ее, и пожестче.

Звонит телефон; я сбрасываю, даже не глядя, кто там. Подождут.

Делаю шаг к ней.

– Я хочу тебя, Анастейша. Сейчас. За этим ты и пришла.

– Мне правда хотелось знать, – шепчет она.

– Ну, теперь знаешь. Остаешься или уходишь? – Я загораживаю ей проход.

– Остаюсь. – Она не сводит с меня взгляда.

– Ох, я верил. – Я не свожу с нее взгляда, восхищенно смотрю, как темнеют ее зрачки.

Она меня хочет.

Шепчу:

– Какая ты была злющая!

Для меня это все еще в новинку – видеть ее гнев, учитывать ее чувства.

– Да.

– Не помню, чтобы кто-то кроме родственников на меня сердился. Мне нравится.

Нежно глажу ее по лицу кончиками пальцев, провожу по подбородку. Она закрывает глаза, подставляет мне щеку. Я склоняюсь и трусь носом о кожу на обнаженном плече, выше, к уху, вдыхаю ее сладкий запах, а тело переполняет желание. Пробегаю пальцами к затылку, зарываюсь в волосы.

– Нам нужно поговорить, – шепчет она.

– Позже.

– Я столько всего хочу сказать.

– И я.

Я целую ее возле уха, тяну за волосы, чтобы она запрокинула голову и подставила мне горло. Ласкаю губами и зубами ее подбородок, шейку, а тело гудит от желания.

– Я тебя хочу, – шепчу я, целуя пульсирующую под кожей венку. Она со стоном хватает меня за руки. Я на секунду замираю, но тьма внутри спит.

– Кровь идет? – спрашиваю между поцелуями.

Она застывает.

– Да.

– А живот болит?

– Нет. – Отвечает тихо и смущенно.

Я прекращаю целовать и заглядываю ей в глаза. Откуда смущение? Это же ее тело.

– Таблетку приняла?

– Да.

Хорошо.

– Пойдем в ванну.

Вода налилась почти до краев; я отпускаю руку Аны. Воздух жаркий и влажный, над пеной поднимается легкий пар. Тут слишком жарко, чтобы быть в одежде, джинсы и хлопковая рубашка липнут к телу.

Ана смотрит на меня, кожа ее покрылась капельками пота от влажного воздуха.

– У тебя есть резинка для волос? – спрашиваю я.

Она достает из кармана джинсов резинку.

– Подними волосы повыше, – велю я ей и наблюдаю, как она легко и грациозно выполняет приказание.

Умница девочка. Ни к чему больше спорить.

Несколько прядей выбились из-под резинки, но выглядит Ана очаровательно. Я выключаю кран и, взяв девушку за руку, подталкиваю к противоположной стене, туда, где над двумя мраморными раковинами висит большое позолоченное зеркало. Встречаюсь с ней взглядом в зеркальном отражении; я встаю у нее за спиной и прошу снять босоножки. Она торопливо разувается, и босоножки падают на пол.

– Подними руки, – шепчу я. Берусь за подол ее красивой блузки, тяну наверх, через голову, высвобождая груди. Обняв девушку за талию, расстегиваю пуговицу и молнию на джинсах.

– Я возьму тебя в ванной, Анастейша.

Покосившись на мой рот, она облизывает губы. В мягком свете зрачки блестят от волнения. Наклонившись, нежно целую ее шею, просовываю пальцы за пояс джинсов и медленно стягиваю их со стройной попки, попутно хватая ткань трусиков. Опустившись на колени позади нее, высвобождаю ее ноги из штанин.

– Снимай, – велю я.

Она опирается о край раковины и перешагивает через упавшие джинсы. Теперь она голая, я смотрю прямо на задницу. Подхватываю ее джинсы, трусики и топ, перекладываю на белый табурет под раковиной, а сам представляю все, что я мог бы сделать с этой задницей. Замечаю голубую веревочку между ног – тампон еще внутри, так что ограничиваюсь поцелуями и нежными обнюхиваниями; затем встаю. Наши взгляды в отражении опять встречаются; я провожу рукой по гладкому и плоскому девичьему животу.