В Париже есть одно заведение «У Джонни», частный клуб гомосексуалистов. Мне позвонил сам Джонни и сообщил, что Стефан умер от сердечного приступа, видимо, вызванного передозировкой амилнитритов. Джонни хотел избежать скандала… и понимал, что мне тоже огласка не нужна. Он позаботился о том, чтобы тело мужа перевезли в наши апартаменты. Никто ничего не видел. Мы положили Стефана на кровать, а потом я вызвала врача.

Лидия пригубила коньяку. Напряжение покинуло ее, сменившись глубокой усталостью.

Жюльены уехали после завтрака, а Алекс отвез родителей Лидии, детей и их няню в турский аэропорт. Форесты решили взять внуков в Испанию, ибо в замке Мурдуа воцарилась гнетущая атмосфера.

Лидия все утро провела с адвокатом Стефана, дабы привести в порядок дела, не законченные мужем.

Джуно отправилась прогуляться верхом вместе с Кристофом и Натали Буле. Когда она и Алекс вернулись, был подан обед, но Лидия еще не спустилась.

— Боже мой, — сказала Джуно. — Я все утро думала об этой чудовищной истории. Ты когда-нибудь подозревал, что он гомосексуалист? То есть Стефан не давал тебе повода?

— Нет… надо отдать ему должное, он вел себя как джентльмен.

— Что правда, то правда. Отсутствие в нем сексуального интереса ко мне я объясняла его хорошим воспитанием. Знаешь, ведь даже от мужчин, удачливых в браке, исходят флюиды, постоянно заставляющие осознавать себя женщиной.

— Как от меня, дорогая?

— Это совсем другое. — Джуно нежно взглянула на него. — Сейчас Лидия подавлена, но когда все войдет в колею, ей придется приложить большие усилия, чтобы обрести уверенность в своей сексуальной привлекательности. Она слишком долго оставалась без мужского внимания.

Алекс кивнул и улыбнулся:

— Родить троих детей от гомосексуального мужчины — неплохое достижение.

— Да уж… Я только сейчас начинаю понимать, как трудно было Стефану все эти годы… изображать мужчину. Иногда я думала, не голубой ли он, но не из-за его поведения, а из чувства лояльности к Лидии.

— Значит, по-твоему, любой мужчина, которого не возбуждает такая женщина, как Лидия… — Помолчав, Алекс тряхнул головой. — Как быстро все меняется. Каждый из нас одинок.

— Так и есть. — Джуно вздохнула.

— Шесть месяцев назад все мы, пусть ошибочно, предвидели свое будущее. А что теперь?

— Ты сделал свой выбор, Алекс: занимаешься тем, чем хочешь. А вот я плыву по течению.

— Не скромничай, Джуно. Тебя превозносит до небес все международное сообщество владельцев и завсегдатаев ночных клубов. Лидия писала мне, что они со Стефаном были на открытии клуба «Эввива!» на Сардинии. По ее словам, успех был потрясающим — и все благодаря тебе.

— Ну даже если это и правда, я-то сама чувствую себя как в ссылке, не могу… вернее, не хочу, вернуться в Лондон, когда там Шеп. Клэр и их ребенок.

— Лондон — большой город.

— Не такой уж большой.

— Да, у каждого из нас семейная жизнь сложилась не слишком удачно. — Он взглянул наверх, туда, где в кабинете Стефана все еще сидела с юристом Лидия. — Не знаю, может быть, Лидии это удалось даже лучше, чем нам.

— Случившееся потрясло ее гораздо сильнее, чем она осознает.

Наконец появилась Лидия. В черном свитере и брюках, с темными кругами под глазами, она выглядела беззащитной и хрупкой.

— Извините, я задержалась. Кажется, мне до конца жизни не разобраться в делах Стефана. Возможно, это и к лучшему, поскольку займет меня… — Голос у нее дрогнул. Она тряхнула головой и попыталась улыбнуться. И вдруг самообладание покинуло ее…

Джуно опустилась на колени возле безудержно рыдающей подруги. Алекс беспомощно смотрел на них.

— Дорогая, — бормотала Джуно, — поплачь, тебе надо выплакаться.

Немного успокоившись, Лидия сказала:

— Вы, вероятно, подумаете, что я спятила, но, несмотря на все, я была по-настоящему привязана к Стефану. Мы прожили вместе десять лет… нет, почти одиннадцать! — Ее лицо исказилось гримасой. — Ох… что мне теперь делать?

Граф Николо ди Родольфо спустился по трапу своей сорокавосьмифутовой белой яхты «Пегасо» в легкую лодку, любезно присланную за ним из клуба «Эввива!», и подал руку княгине Марте Лампеджо. Вместе с ними в клуб отправлялся их гость Густав Палленберг, шведский архитектор, женатый на баснословно богатой американке Нине Каррутерс.

Приглушенно заурчал мотор, и лодка плавно заскользила к входу в клуб, расположенному в гроте.

— Надеюсь, Гас, клуб тебе понравится, — сказала княгиня Марта. — Он недавно открылся. Это просто волшебное место. Освещение, атмосфера — все постоянно меняется.

— Его владелец — Джанни Корелли, — пояснил граф. — Но сотворила это чудо молодая американка, дизайнер, приглашенная им из Лондона. Я познакомлю тебя с ней.

Лодка проскользнула под низко нависшей скалой в грот, подсвеченный лампочками — розовыми, оранжевыми и фиолетовыми. Скрытые от глаз, они создавали какой-то невообразимый эффект, вроде подземного заката. Отражаясь от стен пещеры, звучала рок-музыка.

Лодка пристала к алебастрово-белому причалу. Красивый молодой человек в светлом костюме с надписью «Эввива!» на груди помог гостям выйти из лодки.

— Добро пожаловать в «Эввива!» — Лицо его засияло ослепительной улыбкой.

Они поднялись по широким ступеням, вырубленным в гроте, и, миновав водопады, низвергающиеся в небольшие пруды с цветущими лилиями, оказались перед мраморной аркой входа. Над ней сверкала надпись «Эввива!».

Дверь автоматически открылась, и гости вошли в вестибюль, освещенный сотнями белых свеч, а оттуда — в главное, похожее на пещеру помещение, расположенное на трех уровнях: два бара, танцевальная площадка и ресторан, вход в который находился позади водопада.

Через раздвинутый куполообразный потолок было видно звездное небо.

Высокая стройная женщина в поблескивающем мини-платье, улыбаясь, приблизилась к ним:

— Граф Николо… княгиня Марта… вижу, вам у нас понравилось. На этой неделе вы здесь в четвертый раз.

— После «Эввива!» не хочется никуда идти, — промолвила княгиня Марта.

— Позвольте представить вам нашего старого друга Густава Палленберга, — сказал граф Николо. — Гас, это Джуно Джонсон. Именно она наделила новым обаянием Коста-Смеральду.

— Рад познакомиться с вами, мисс Джонсон. — Палленберг поцеловал руку Джуно.

— Добро пожаловать в «Эввива!», мистер Палленберг.

Надеюсь, после столь лестных отзывов вы не будете разочарованы. — Джуно обратилась к графу:

— Ваш столик в баре ждет вас.

— Благодарю. Может, присоединитесь к нам?

— С удовольствием.

Джуно приехала на Сардинию, чтобы спроектировать и оформить клуб для Джанни Корелли и его партнера Марио Трапани. Корелли загорелся идеей построить в Порто-Серво здание, куда можно было бы войти как с суши, так и с моря. Все прочее, связанное с этим строительством, он представлял себе весьма туманно. Однако, увидев в Лондоне клуб «У Молли», Корелли понял, что Джуно — именно тот дизайнер, который ему нужен для создания «Эввива!». Незадолго до открытия клуба он решил, что Джуно должна стать хозяйкой-распорядительницей, ибо экзотическая внешность и манеры этой европеизированной американки идеально подходили для заведения, рассчитанного на богатую и знатную клиентуру.

Джуно, не связанная в тот момент никакими обязательствами, согласилась остаться в клубе на один сезон, до конца сентября. Корелли уже делал попытки подписать с ней контракт на следующий год, прекрасно зная, что у нее, великолепного дизайнера, отбоя не будет от заманчивых предложений: новые клубы открывались по всему миру.

Джанни Корелли и его жена Флоринда очень подружились с Джуно. Флоринда, пережившая уже два развода, помогла Джуно выйти из депрессии после разрыва с Шепом. Джанни нашел для нее в двух шагах от «Эввива!», у подножия прибрежных холмов, чудесный маленький коттедж, укрытый огромными валунами. Окна его выходили на розовый пляж и лазурное море.