— Хочешь, чтобы мне было плевать, добралась ты до дома или нет? — положив на пояс руки, интересуется он.

— Меня бы это устроило, — отвечаю ему.

Его скулы напрягаются. Под кожей возникают и исчезают желваки.

Помолчав секунду, он стягивает с себя футболку и швыряет ее обратно в шкаф.

— Отлично. Дверь просто захлопни, — уходит в коридор, и я слышу, как о дверной косяк шарахает дверь ванной.

Вздрогнув, отупело смотрю на опустевший проем, который только что заслоняло собой его тело.

Метнувшись к дивану, подхватываю с пола свои босоножки, которые успела снять, иначе просто не смогла бы встать на ноги. Забрав с комода в коридоре сумку, оставляю на нем букет, прекрасно понимая, что поступаю, как сука.

Десять минут спустя безжалостно кусаю губы, наблюдая за ночным городом, который проносится за окном моего такси.

Пока там мелькают огни окон и фонарей, я чувствую на себе мужской запах и влагу между ног, ведь я так и не сходила в душ.

Вяло достаю из сумки вибрирующий телефон и читаю сообщение с неизвестного номера:

“Я свободен в пятницу. Ты знаешь, где меня найти”

Закрывая глаза и втягивая в себя воздух, я признаю, что яйца Глеба Стрельцова будут определенно больше моих.

— О, глянь. Это что, губер?

— Ммм? — спрашиваю рассеянно, наблюдая за тем, как по реке в пятидесяти метрах от нас проплывает прогулочный катер, набитый пассажирами.

Я на таком никогда не каталась, хотя родилась в этом городе и уезжала отсюда больше чем на месяц всего один раз в жизни. Пять лет назад. Это была попытка побега, и неудачная. Этот город меня не отпускает. Я здесь будто чертова заложница, но никогда еще мне не было в этом городе так тесно, как в последние два дня. И я борюсь за свое пространство не с полумиллионом его жителей, а всего с единственным, хоть он и не в курсе моей проблемы.

Раздавив пальцами цветок ромашки у себя в руке, стряхиваю ошметки на землю и обтираю друг о друга пальцы.

— Там губернатор. Прикольно, — излучает энтузиазм Матвей.

Развернув штатив с камерой в обратную сторону, парень надевает бейсболку козырьком назад и пристраивает глаз у объектива.

— Веселье, — бормочу, отогнув край своей шляпы и посмотрев через плечо.

Вход за сцену ежегодной городской ярмарки ограничен металлическими барьерами, и рядом с ним наш губернатор позирует фотографам в окружении толпы представителей администрации города.

— Хочешь взять автограф? — спрашиваю, находя глазами Чернышова, который, разумеется, сопровождает своего “патрона”.

В прошлом году он умудрился стать крестным отцом губернаторского внука, и это неплохо подтолкнуло его карьеру. С сыном губернатора наш мэр играет в теннис уже лет пять, а невестка губернатора возглавляет один из городских банков. Я незнакома с ними, и слава Богу. Я слышала, что отпрыск нашего губернатора настоящий кобель.

— Не, — посмеивается Матвей. — я лучше у Далай-ламы автограф возьму. Ты была в Азии?

На сцене в данный момент выступает кавказский ансамбль народных танцев, количество зрителей можно охарактеризовать, как достаточное, а если откровенно, посетителей у ярмарки много как никогда. Именно эту фразу я планирую включить в закадровый текст репортажа, который мы успели здесь отснять.

Решаю внести заметки в телефон потом и отвечаю на вопрос Матвея:

— Нет.

— Нет? — сокрушается.

Выпрямившись, возвращает козырек бейсболки на глаза и цокает:

— Много теряешь.

— Я не летаю на самолетах, — с чего-то вдруг делюсь с ним информацией.

— Ээээ… — изображает на лице шок. — Прикалываешься?

— К сожалению, нет, — бормочу, видя, как в компании губернатора прибыло.

Темно-синий костюм Миллера мелькает между ограждений, после чего мой босс присоединяется к желающим поприветствовать “большого босса”. Пожимает руку Руслану и губернатору, вступая с ними в беседу.

То, что он заставил меня притащиться сюда вместе с ним, причина моего дерьмового настроения с самого утра. То, что он заставил меня ехать сюда в своей машине, тоже. К счастью, в наших так называемых “рабочих моментах” мой юный ученик идет со мной в одном комплекте, так что я прекрасно провела вместе с ним время на заднем сидении “БМВ” нашего гендира всю дорогу от офиса до ярмарки.

— И… эээмм… как ты в отпуск ездишь? — не унимается Матвей.

— На машине, — перевожу на него глаза.

— Кхм… ты вообще была за границей? — спрашивает с подозрением.

— Три раза. В автотурах с друзьями.

На его лице комичный шок.

Вздохнув, достаю из сумки маленькую бутылку воды.

— Мраааак… — бормочет мой оператор. — А почему ну… не летаешь?

— Боюсь.

— Это не лечится? — спрашивает, подумав.

— Не пробовала.

— Мой мир не будет прежним, — качает он головой.

— Мир вообще удивителен, — заверяю его.

Делая глоток из бутылки, кошу глаза.

Огибая встречных людей, Миллер движется на нас. Бодрый и целенаправленный, как обычно. Его глаза фокусируются на моем лице, а мои скрыты полями шляпы, так что я могу спокойно изучать его в ответ. Изучать лицо человека, который разбил мне сердце и, судя по всему, намеревается сделать это снова, если бы я… хоть на одну гребаную секунду поверила ему снова. И конкретно сегодня я бы посоветовала ему засунуть свое очарование куда подальше, потому что сегодня пятница, и у меня под кожей кто-то орудует шипами и иголками.

Все оттого, что я хочу проучить одного невыносимого капитана, но наше обоюдное молчание в течение последних двух дней наталкивает на мысль, что он решил сделать то же самое со мной.

Он оставил выбор за мной, и этот выбор уже кажется мне не привилегией, а вызовом.

Я не знаю, как поступить, из-за этого чувствую себя растерянной дурой.

Прежде всего потому, что я до дрожи в коленях хочу его увидеть.

Я не создана для семьи!

Если он думает, что я не понимаю, куда катится вся эта глыба наших “отношений”, то он дурак. Я знаю, чего он хочет. Тех самых нормальных отношений. Классики, из которой рождается совместное проживание, а потом штамп в паспорте. Но только я так не смогу. Он не сможет так со мной. Именно такие мужчины и заводят семьи. Крепкие и настоящие.

А я… даже не уверена, что смогу забеременеть. Если бы и хотела.

Интересно, что бы он ответил на ЭТО?

— Давай сделаем фото для корпоративного портала, — голос Миллера выдергивает меня в реальность.

Я не заметила, когда он оказался рядом. Вскинув голову, пытаюсь смотреть на него против солнца.

Поправив ленту на моей шляпе, он спокойно убирает руку.

— Сейчас все будет, — исполняет поручение Матвей.

— Это обязательно? — спрашиваю хрипловато, глядя на Диму.

— А сама как думаешь? — надевает солнечные очки.

— Ладно, — бормочу, возвращая бутылку в сумку. — Только быстро.

— У тебя запись на маникюр? — усмехается. — Вообще-то, твой рабочий день в самом разгаре.

— У меня тепловой удар, — сообщаю ему. — Хочешь выплатить мне компенсацию?

— Могу отплатить совместным обедом, — тихо говорит он.

Смотрю на него, испытывая желание врезать по его драгоценным яйцам. Вместо этого отвечаю с фальшивой улыбкой:

— Мы с Матвеем только “за”.

Помолчав, становится позади меня.

Матвей делает несколько снимков и удовлетворенно выключает камеру.

Пока пакует ее в чехол и собирает штатив, достаю из сумки блокнот и принимаюсь им обмахиваться.

Миллер задумчиво смотрит вдаль, а я думаю о том, что наш совместный обед не кажется мне притягательной идеей. Я вдруг понимаю, что знаю его достаточно хорошо, чтобы не ждать сюрпризов. Собственно говоря, я даже представляю, в каких формулировках он мог бы предложить мне стать своей любовницей. И представляю, как бы все это между нами было. Даже спустя десять лет я могу представить себе это в мельчайших подробностях и мне… вдруг кажется это скучным.

Я… боже… я хочу другого мужчину…

Идея совместного обеда с двадцатитрехлетним оператором, у которого не закрывается рот, моего босса не прельщает, поэтому он возвращает нас в редакцию и убирается в свой кабинет.