Галлу поплыл к мелководной части бассейна. Он по-прежнему держал меня за лодыжку, поэтому мне приходилось выгибать шею и приподнимать голову. Я не хотел глотать соленую воду. Кожа демонического существа была черной и гладкой, как у дельфина. Она пахла серой и расплавленной резиной. Несмотря на прием холодной ванны, тварь по-прежнему оставалась горячей. Когда она приблизилась к краю бассейна и встала по пояс в воде, на ее плечах и голове вновь появились небольшие языки пламени. Влага мгновенно испарилась с торса. Я как мог вырывался из хватки огненного демона. К сожалению, все мои усилия вызывали лишь новую боль. Я уже подумывал о том, чтобы выпустить последнюю пулю в свой собственный череп и тем самым закончить агонию. Галлу был непобедим. Он нырнул в бассейн с холодной водой и проглотил фунт серебра. Я не знал, как убить его. Зато мне стал понятен смысл такого слова, как «беспомощность».

Очевидно, чудовище решило не сжигать меня до углей. И оно не оторвало мне голову. Тварь просто приподняла меня за ногу и начала открывать свой рот (тот распахнулся, превратился в большую дыру и продолжил увеличиваться в размерах), пока нижняя челюсть не уткнулась в грудь. На этот раз я не увидел пламя. Его глотка вела в пустоту. Не в открытый пищевод, а в космический вакуум, от которого веяло леденящим холодом — парадоксально, если учесть жар тела инфернального существа. Глотка галлу напоминала бездонную пропасть, из которой воняло смертью и забвением. Я понял, что демон не собирался доставлять меня к Элигору. Герцог приказал ему избавиться от пленника. Мне предстояло быть проглоченным живьем и погруженным в бездну Ада.

Я попытался выстрелить в чертову тварь, но она прижала меня к своей груди. Я висел вниз головой и не мог поднять руки выше плеч. Плюс ко всем бедам из нагрудного кармана выпал какой-то предмет, и его цепочка обвилась вокруг моего указательного пальца. Это был серебряный кулон Казимиры. Его гладкий овальный корпус скользнул в мою ладонь. Прощальный дар графини, ее последняя ложь. И сейчас медальон демонессы мешал мне выстрелить в чудовище. Внезапно я вспомнил, из какого металла был сделан кулон.

Когда Орбан говорил о неуязвимости галлу — о том, что пули не причинят вреда такому существу, — он упомянул «особое серебро». А что еще подходило под это определение? Медальон Каз был особенным. Он означал для нее очень многое, и я тоже наделял его неким смыслом. Но теперь мне следовало поверить, что кулон оказался в моей руке не случайно — что имелась важная причина, по которой он не упал на дно бассейна. Мне требовалась… вера!

Все эти мысли промелькнули в моей голове в одно короткое мгновение. Тварь начала поднимать меня к парившей холодом пасти. Пока я морщился от отвратительной вони, пальцы чудовища сдавили мою грудную клетку и опалили кожу, словно у рождественского гуся. Вскричав от боли, я пнул галлу по подбородку. С таким же успехом вы могли бы ударить ногой по ковшу экскаватора. Тем не менее мне как-то удалось освободить вторую руку схватить серебряный кулон и прижать его к горячей груди монстра — там, где могло находиться сердце демона, если только оно вообще имелось. Я приставил ствол пистолета к медальону, произнес молитву, которая состояла из нескольких слов (в основном, чтобы в патроннике оказалась пуля), и нажал на курок.

Выстрел встряхнул меня, как удар молнии. Расплавленная кровь галлу, брызнувшая из раны, обожгла мои руки и грудь. Существо взревело, замахало лапами и слепо зашагало через бурлившую воду к боковой кромке бассейна. Оно отшвырнуло меня прочь, как ненужную вещь. Я чудом не врезался в бетонный выступ и, упав на кафельный пол, заскользил к тому месту, где лежал Сэм. Галлу издал ужасный вопль и согнулся вдвое (чуть ниже линии плеч, где ни одна живая тварь сгибаться не могла). Он извивался, словно что-то разрывало его изнутри. Ему удалось выбраться из бассейна и подползти к нам на опасное расстояние. Его огромные черные пальцы потянулись ко мне, но предсмертная судорога оборвало это движение.

Я долго наблюдал за ним. Мне хотелось увериться, что он действительно умер. (Или что там случается, когда вы стреляете в мертвого вампи «особым серебром», которое разрывает ему важные органы?) Затем я перекатился на спину и посмотрел на ржавую арматуру крыши. Мое тело дрожало. Я задыхался и ловил ртом воздух. Бока щипало от ожогов. Ребра болели при каждом вдохе и выдохе. Я по-прежнему сжимал в руке пистолет. Так, наверное, уцелевший матрос цепляется за обломок затонувшего судна. Возможно, я даже немного всплакнул, но чуть позже тошнота заставила меня перекатиться на бок. Я пополнил рвотой ту дрянь, которая уже плавала в бассейне. Через минуту слабость, нараставшая в моем теле, увлекла меня в мир милосердной темноты.

Когда ко мне вернулось сознание, Сэм тоже начал приходить в себя. Он встрепенулся, приподнял голову и молча посмотрел на меня. Затем его глаза расширились. Мой друг увидел огромное тело мертвого галлу, от которого поднимались последние завитки пара. Внутренние топки монстра погасли. Он быстро остывал.

— Мне пришлось использовать подарок хорошего человека, — прошептал я вместо объяснений.

У меня не нашлось других слов. И я не хотел ничего придумывать. Сэм перекатился на бок, сел и обхватил голову руками, словно хотел удержать ее в контакте с туловищем.

— Бобби, нам нужно о многом поговорить, — сказал он. — Давай уйдем отсюда. Через несколько минут мы будем у меня дома. Почистимся, помоемся. Я наклею пластырь на твои ожоги и расскажу тебе о пропавших душах.

Мы вздрогнули, услышав звук взведенного курка. Он эхом отразился от стен сухим щелчком, словно кто-то ударил палкой по каменной колонне.

— Нет, Сэммариэль, — произнес знакомый голос. — Вам придется исповедоваться здесь. Потому что я тоже хочу услышать ваш рассказ. Кстати, в моей руке пистолет, и я уверен, что в этом помещении оружие имеется только у меня одного.

— Ты? — воскликнул я. — Глазам своим не верю!

Клэренс с усмешкой посмотрел на меня. Я не понимал, почему его странное маленькое оружие было нацелено на Сэма.

— Вы удивлены? Или разочарованы?

Он выглядел бы очень круто с этим пистолетом, но картину портила предательская дрожь его руки.

— Все зависит от твоих ответов, стажер. Как ты нашел нас?

— Подождите, мистер Доллар, — бесстрастно ответил он. — Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу предупредить, что мой игольчатый пистолет стреляет дротиками с токсичным южноамериканским ядом. Сэм, если вы попытаетесь совершить неразумный поступок — например, совершить самоубийство, — я выстрелю в вас. Вы будете парализованы на несколько часов. Стрелять я умею. Меня учили этому.

Он перевел взгляд на массивный труп галлу.

— Ого! Это вы завалили его, Бобби? Наверное, было круто.

— Что ты там бормочешь? — сердито спросил я. — Зачем Сэму убивать себя?

— Потому что у него имеется еще одно тело, — ответил Клэренс. — Как минимум одно. Тело Хабари.

Я с недоумением повернулся к Сэму. Тот лишь пожал плечами.

— Так это ты был Хабари?

— Разве ты не знал? Я думал, тебе удалось раскрыть мою тайну. Зачем ты тогда повел меня к тому надгробному камню?

— Я предполагал, что ты как-то связан с Обществом волхвов, но мне казалось, что под личиной Хабари скрывался… Лео. Они оба умерли в одно и то же время.

— Ты говоришь о нашем командире? О Лео из «Арфы»?

Сэм покачал головой.

— Насколько мне известно, он погиб. Мы не вернем его назад. Хабари умер примерно через год после смерти Лео. Однако наш командир действительно был связан с проектом «волхвов», хотя и косвенным образом…

— Подожди минуту.

Я повернулся к стажеру, который по-прежнему изображал сценку «у меня все под контролем».

— Слишком много информации. Давай-ка по порядку. Как ты нашел нас здесь?

Нужно отдать парню должное: Клэренс немного смутился.