Войдя в комнату мотеля, я почувствовал жар пекарни, словно после моего утреннего отъезда кто-то установил термостат на отметку в сто двадцать пять градусов по Фаренгейту. Затем мне в ноздри ударил запах — настолько сильный и отвратительный, что я, махая рукой перед лицом, отступил на пару шагов назад. Это и спасло мою жизнь. Тварь, ожидавшая в комнате, с размаху ударилась о приоткрытую дверь. Столкновение было столь мощным, что верхняя петля вырвалась из стены, и дверь покосилась в проеме. Через секунду мой визитер превратил ее в груду щепок, а затем, как осьминог, выбирающийся из расщелины в скалах, пролез в проем и выскочил на цементную дорожку.

Только это был не осьминог и не существо, которое я когда-либо видел. Передо мной возвышалась полупрозрачная человекообразная фигура — огромная, примерно в восемь футов высотой, такая темная, что я едва различал ее в свете фонарей на стоянке машин. Мне были видны лишь раскидистые рога на голове монстра и широкое удлиненное рыло, придававшее ему вид абстрактной статуи минотавра. Нас разделяло несколько футов, но жар, идущий от чудовища, обжигал мою кожу.

Было бы бессмысленно оказывать сопротивление подобному противнику. Я повернулся и побежал к парковке мотеля. Тварь помчалась за мной, разбрасывая куски разбитой двери. Поднырнув под чей-то фургон, я попытался достать оружие из набедренной кобуры. Это не так просто, если вы лежите на животе под грязным универсалом. Чудовище вело себя тихо, издавая только низкие хрюкающие вдохи. Хорошо, что оно дышит, подумал я. Значит, ему можно навредить. Тварь знала, где я спрятался. Она обошла фургон и пригнулась к земле. Внезапно большая горячая рука просунулась под машину и сделала широкий мах, пройдя в нескольких дюймах от моей головы. Клянусь, я почувствовал, как мои брови закудрявились, словно кто-то поднес к ним раскаленную вафельницу.

Через миг чудовище приподняло переднюю часть фургона. Лишь два задних колеса все еще касались земли. Мне не хотелось выяснять, что случится со мной, когда тварь опустит машину, поэтому я откатился в сторону и, наконец, вытащил револьвер из кобуры. Мои навыки в стрельбе не подвели меня. Вся пять пуль вошли в грудь монстра. Я не мог промахнуться с такого близкого расстояния. Но тварь только мотнула головой и отпустила фургон. Машина подпрыгнула вверх на больших колесах. Я отполз подальше и посмотрел на мотель. Мы наделали много шума. Едва эхо моих выстрелов угасло, все окна здания озарились светом. Я не имел понятия, что за дрянь гналась за мной, но мне не хотелось подвергать опасности невинных людей. Насколько я понял, чудовище могло смять их, как комочки подтаявшего масла.

Мое решение укрепилось, когда большая рогатая тень взобралась на фургон. Позже полиция, прибывшая на место происшествия, предположила, что машину варварски искорежили газовыми резаками и ледорубами. Но я видел все своими глазами. Глубокие царапины и вмятины были сделаны пальцами и копытами твари — или тем, на чем оно бегало. Скрип металла под когтями страшной бестии подсказал мне, что произойдет, если она схватит меня, поэтому я вскочил на ноги и побежал через парковку к Камино Рил — магистрали с плотным потоком транспорта. Чуть позже, уклоняясь от гудевших в клаксоны машин и морщась от сердитых криков напуганных водителей, я нащупал в кармане зарядник и вставил его в барабан револьвера.

Вот почему мне не нравится носить оружие. Стоит один раз воспользоваться им, и без него уже нельзя обойтись.

Позже многие свидетели описывали зверя, похожего на гигантского медведя. Животное в нелепой голливудской маске преследовало мужчину, который, игнорируя оживленный транспортный поток, пробирался на другую сторону дороги. Один из водителей утверждал, что свирепый хищник перепрыгнул через мчавшуюся впереди машину, и та, завиляв, перекрыла две полосы, чем вызвала кратковременную пробку. Однако другой свидетель настаивал, что через автомобиль перепрыгивал убегавший мужчина, и его преследовал не медведь, а «гигантская горилла в головном уборе викингов». Кроме этих двух парней — и меня, разумеется, — никто не заметил у чудовища больших и широко расставленных рогов.

Опережая черную тварь всего лишь на полторы секунды, я перебежал Камина Рил и помчался к торговому центру. Мне до слез было обидно, что я совершил такую непростительную глупость — решил провести две ночи кряду в одном и том же мотеле. Мои легкие уже покалывали от бега, но я не останавливался. Ничто не мешало мне открыть огонь по монстру, однако толку от этого не было. При полном отсутствии новых идей я бежал до тех пор, пока не оказался у стоянки сдаваемых в аренду машин. Решив не прятаться под автомобилями эконом-класса (их днища едва не касались земли), я метнулся к витрине демонстрационного зала. Жуткий монстр приближался ко мне, словно катился на шаровых молниях. Широкая лапа с когтями, напоминавшими садовые грабли, просвистела над моей головой. Чувствуя, как волосы шипят от жара, я вдруг понял, кто пометил мою дверь черным знаком. В последний момент мне удалось отпрыгнуть в сторону. Я чудом удержался на ногах, но чудовище, имевшее большую массу, не смогло остановиться и врезалось в стеклянную витрину размером десять на тридцать футов. Шум разбитого стекла походил на взрыв бомбы, попавшей в картезианский кафедральный собор.

К тому времени, когда тварь выбралась из-под обломков, я еще раз пересек Камино Рил и устроился на бампере автобуса, который направлялся в южную часть города. Я смутно видел, как большая тень обнюхивала воздух и руины демонстрационного зала. К моему облегчению, она не заметила меня. Тяжело дыша, я цеплялся за заднюю панель автобуса и ронял капли крови на логотип «КалТранса» и асфальт, скользивший подо мной.

Поскольку это не могло считаться поездкой на транспортном средстве, я не стал покупать у водителя проездной билет.

Я спрыгнул с автобуса в районе Мирамонт, который находился в южной части города. После долгих уговоров нервозного клерка в серийном мотеле (и после взятки в двадцать долларов из моего резервного запаса в потайном кармане) я наконец получил комнату для отдыха. Наверное, мне следовало сказать «для укрытия», но я не знал, как можно было скрыться от твари, которая атаковала меня. Дело в том, что ангелы, демоны и даже могущественные духи соблюдают особые правила космического порядка — это не совсем те правила, которыми руководствуетесь вы. Чтобы действовать в реальном мире, чудовище должно было обладать физическим телом. И оно определенно имело его (горячее, сильное и, как вы помните, весьма враждебное ко мне). Тварь могла выслеживать меня по запаху или по каким-то другим признакам, но в городе с многомиллионным населением она сначала должна была приблизиться ко мне. Скорее всего, ее наводил на меня какой-то агент, руководивший операцией. Соответственно, ему требовалось время, чтобы определять места моих остановок. Я знал, что, пока буду менять мотели, чудовище не обнаружит меня — во всяком случае, какое-то время. Оценив все минусы и плюсы (на что ушло примерно две секунды), я повесил цепочку на замок и подставил стул под ручку двери.

По пути в мотель мне попалась аптека, где я купил набор первой медицинской помощи. Несмотря на пугающие обстоятельства, мои раны были небольшими, поэтому, позаботившись о них, я оставил на кровати свое перевязанное и пропахшее бактином тело, а сам поспешил на вызов небесного начальства.

На самом деле спешки не было. Не зная, что ожидало меня наверху, я как мог откладывал встречу с Темюэлем. Выбирая длинный путь к Небесному городу, я не боялся навлечь на себя неприятности. Время на Небесах относительно. Если вы там, значит, явились вовремя. В этом месте вы всегда находитесь здесь и сейчас. Мне трудно объяснить вам детали. Такое нужно испытать на собственном опыте.

В любом случае мое промедление никого не обременяло и имело смысл лишь для меня. Я медленно перемещался по длинному пути через Поля, вдыхая сладкий воздух и любуясь толпами довольных душ, которые пели священные гимны и кружились в танцах на бесконечных лугах. Мы, ангелы, не зря выполняли свой долг. Иногда (направляясь на трудные, неприятные и опасные миссии) я напоминал себе, что моя работа позволяла достойным людям достигать этого счастливого и безмятежного покоя. Каждый успех означал, что еще одна персона оставляла за спиной все беды, болезни и горести. Она обретала вечно юный облик и прилетала в сады милостивого Господа.