Тем не менее, проснувшись в мотеле «Комфортный отдых» от звонка, который поступил в четыре утра (меня вызывали к клиентке, погибшей на трассе у зданий «Береговой миссии»), я почему-то сразу предположил, что в этот день меня вызовут в Небесный город. Так оно и случилось.

Клиентка оказалась обычной женщиной. Она нашла свою смерть по пути на работу — заснула за рулем на пологом спуске с Холма Моргана. Машину занесло, ударило о центральный разделитель и перевернуло на крышу. К счастью, в раннее утро трасса была почти пустой. Никто другой не пострадал. Ангел-хранитель дал покойной хорошую характеристику: прекрасная, работящая пятидесятилетняя бабушка. Ее защита не вызвала никаких осложнений. Но я недолго радовался. Судья, сиявший в ореоле славы, сообщил, что после завершения слушаний меня ожидают в Небесном городе.

Я жутко не хотел стоять у стола напротив пятерых могущественных эфоров. Естественно, я не сказал об этом Началу, который передал мне сообщение. Мое признание не привело бы ни к чему хорошему. Оно лишь помешало бы несчастной Глории Дьюбоуз попасть на Небеса. Несмотря на множество изъянов, я не был ублюдком (точнее, временами был, но не всегда).

Выполнив свой долг перед Богом и «тошнотворным хором», я вернулся в едко и крепко дезинфицированный «Комфортный отдых». Меня больше не тянуло ко сну, и я определенно не спешил навещать главный офис. Вы уже знаете, что небесное время отличается от земного. Мое начальство могло и не заметить, что я перепутал нынешнюю ночь со следующей. Нужно было лишь не спать — то есть чаще пить кофе и находиться в вертикальном положении. Поэтому я зашел в круглосуточный кафетерий, проглотил четыре чашки крепкого кофе (сделанного на воде, в которой мыли тарелки) и попытался составить план дальнейших действий.

Чем дольше я размышлял, тем больше мне нравится совет сестер Соллихалл. Я действительно мог притвориться, что собираюсь выставить на аукцион некую вещь, принадлежавшую прежде Элигору. Да, это выглядело глупой и опасной авантюрой, но для более хитроумных затей мне требовалось время, которого и так не хватало. Небесное начальство хотело забрать мой нимб и вышвырнуть меня из корпорации, а раскаленное докрасна рогатое чудовище бродило по городу, разыскивая парня по имени Бобби. Пока эту тварь и остальных слуг Элигора замедляли только мои ежедневные переезды из мотеля в мотель. (В такие моменты я всегда пытался понять, о чем думали высшие ангелы, наделяя нас телами, которые нуждались в еде, питье и покое.)

Одним словом, риск был вполне уместным. Раз уж меня ожидало понижение в должности (или что-то хуже этого), я собирался вести себя как безумец — сучить ногами, вопить и бросаться дерьмом на всем пути до огненной бездны.

Я припарковался в центральной части города неподалеку от площади Бигера. Утро было в самом разгаре. Чтобы ослабить болезненный гул в голове от слишком больших объемов выпитого кофе, я решил позавтракать вместе с Сэмом. Мой друг не ответил на звонок. На тот случай, если он сидел в «Циркуле» с отключенным телефоном, я позвонил бармену. Чико сказал, что Сэма не было и что со мной хотела поговорить Моника. Я даже слова не успел сказать, как ее голос зазвенел в моем ухе.

— Не приезжай сюда, Бобби.

Начало разговора немного ошарашило меня.

— Что?

— Если ты планировал приехать в «Циркуль», не делай этого, — ответила она.

— Я и не собирался. А ты, значит, решила столь своеобразно сообщить мне, что сердишься на меня?

— Ну, как можно сердиться на такого душевного парня, как ты?

Мне показалось, что телефон в моей руке стал тяжелым от ее сарказма.

— Теперь серьезно, Бобби. Вокруг творится что-то странное. Какие-то люди шляются около здания. Бездомные парни, уличные сумасшедшие…

— И что тут странного?

— Заткнись. Я знаю местных бомжей. Это не они. За нашим местом следят. Парни меняются друг с другом, чтобы оставаться незаметными. Кто-то поставил «Циркуль» под наблюдение. Могу поспорить, что они высматривают тебя.

— Ты права. Признаю без всяких споров. Поэтому вы не увидите меня какое-то время.

Я печально вздохнул. Очевидно, Элигор узнал, что после ареста я спокойно вышел через заднюю дверь городского Дворца правосудия. Неужели отныне мне придется жить в бегах? И сколько продлится эта конфронтация? Потому что месть одного из владык Ада была неотвратимой.

— Кое-что еще, — сказала Моника. — У нас исчезли два новых клиента. Надеюсь, ты понял, о чем я говорю. Типа твоего Уолкера.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что это случилось в Сан-Джудас?

— Один был клиентом Сандерса, другой — Джимми. Я при первой возможности отправлю тебе информацию об этих людях. В обоих случаях повторилась твоя ситуация. Все участники судебного разбирательства прибыли на место, но не нашли тех персон, ради которых намечалась встреча.

Я молча выругался. Если в Сан-Джудас исчезли три души, то по всему миру счет, наверное, уже перевалил за сотни. Это начинало походить на эпидемию.

— Спасибо за информацию, красавица. Считай, что я тебе должен.

— Причем больше, чем ты думаешь. Романтический ужин и напитки могут списать часть твоего долга. Поэтому дай знать, когда устанешь бегать от демонов. Перерыв на отдых еще никому не мешал.

Она помолчала и, когда я хотел отключить телефон, добавила:

— Береги себя, Бобби. Я за тебя переживаю. Ситуация становится пугающей.

Если плохие парни поджидали меня у «Циркуля», то, значит, площадь Бигера была свободной от их наблюдения. Я намеревался найти какой-нибудь угол в центре города и выкрикнуть там имя Фокси. Он — мой белоснежный северный олень — сам указал мне этот способ коммуникации. Я прогулялся по Бродвею, дошел до Буковой улицы и остановился неподалеку от Центра здоровья имени Генри Кайзера. Здесь пешеходов было больше, чем на Маршалл-стрит. До карнавала оставалось два дня. На уличных фонарях висели флаги и растяжки с забавными лозунгами. На площади заканчивали возводить сцену и обзорные трибуны. Электрики натягивали тросы с разноцветными лампочками. С моих губ сорвался вздох. Лишь Всевышний знал, доживу ли я до праздника.

На ближайшем углу никто не задерживался. Только один парень, присев на основание дорожного указателя, держал в руках плакат: «Бездомным нужна помощь! Благослови вас Бог!» Я дал ему двадцать долларов, и он, поблагодарив меня, легкой походкой зашагал к кафетерию на дальней стороне площади. Как только он ушел, я набрал воздух в легкие и, чувствуя себя невероятно глупо, крикнул:

— Фокс!

Ничего не случилось. Я сделал еще одну попытку.

— Мистер Фокс.

За пару следующих минут я прошел всю последовательность имен от «Фокса» до «Фокси-Фокси», однако альбинос не появился. Я хотел уже сдаться, обвинив себя в излишней наивности и вере в чудеса. Возможно, он не намекал мне на сверхъестественные действия, а просто предлагал спросить о нем у людей, слонявшихся на перекрестках. Но, прежде чем забыть о странном парне, я решил испытать еще одну идею. Во время затишья, когда зеленый свет прогнал пешеходов с моего угла, я открыл «молнию» — очень маленькую — и, приложив к ней рот, шепнул имя Фокса в пространство без времени.

— Доллар, чувак! — прокричал кто-то сзади, перепугав меня до дрожи в коленках.

Я развернулся и увидел его — такого же бледного, в мешковатом темном костюме, к которому прибавился ужасный узловатый шарф альтернативной розовой расцветки с черными полосками. Благодаря белой коже и важным манерам, он выглядел как жертвенный ягненок, которым готы могли бы отвлекать хулиганов, пока их группа убегала бы на другие улицы.

— Ты назвал меня Фокси! — весело сказал он. — Разве это не проявление дружбы?

Очередная группа пешеходов собиралась на углу, ожидая переключения светофора. Никто из них не обращал на нас внимания. Я точно не знал, защищал ли нас купол ангельского гламура, или просто в центральной части Джудас было множество таких людей, которые выглядели как мой собеседник.