Корделия расправила крылья и с опаской посмотрела на гнома, тот не шевелился. Как только девушка поднялась в воздух, гном кулем свалился на землю. Погони не было, в лицо бил ветер, Корделия шаловливо сделала петлю и радостно рассмеялась. Она была свободна. Летя навстречу солнцу, девушка думала о своем странном и непонятном освобождении. Кто же спас ее от неволи? Вопрос остался без ответа.

Лина слабо застонала, тело, словно наполнили ватой. Ресницы затрепетали как бабочки, глаза открылись и девушка взвизгнула от ужаса. Перед ней находился уродливый человек или не человек, он казался, довольно молодым. Коренастый, в грязных кожаных штанах и рубахе, волосатый. Он с интересом разглядывал лежащую на каменном полу девушку глубоко сидящими глазами. Присмотревшись повнимательнее Лина поняла, что один глаз синий, а другой черный. От волосатого противно воняло давно немытым телом и девушка сморщила в отвращении носик, заметив ее реакцию нависшее над ней чудище усмехнулось и отошло. Лина, приподнявшись на локте, стала рассматривать место, где неожиданно оказалась, в голове клубился туман, поэтому страха пока не было. Она находилась в просторной пещере, на стенах которой чадили факелы, посредине стояла тренога, на ней висел котел, в котором что-то булькало. Уродливый волосатик подошел к каменному возвышению возле стены на котором темнело нечто, толкнул это нечто ладонью.

— Па, проснись.

— Гм-м-м…

— Великий и ужасный, па, поднимай свою задницу, а то к ложу прилипнет.

— Ах ты, щенок! — Па, а это был небезызвестный Тлжу Слип, вскочил с каменного ложа, норовя вцепиться сыну в глотку мощной пятерней. Тот ловко увернулся, поставил отцу подножку, а когда Слип растянулся на полу сел ему на спину, выкручивая руки. Слип попытался вырваться, но сын усилил хватку. Не выдержав, побежденный отец прохрипел:

— Отпусти, гаденыш.

Сын мгновенно разжал руки, Слип тяжело дыша поднялся с пола. Его глаза пылали ненавистью, сын с гаденькой усмешкой смотрел, как отец щупает левую руку, как видно сильно пострадавшую. Отец заметил усмешку.

— Хорошего сына я воспитал, теперь и умереть не страшно. Ты Гее, моя гордость. Сильнее меня, безжалостнее меня. Я в свое время и подумать не мог поднять на отца руку, а ты видно даже мать родную не пожалеешь, сестру сожрешь и не поперхнешься. — Увлеченный монологом Слип не заметил, что сын вздрогнул при этих словах. В глазах сына появилось подобие нежности, которое он тут же прогнал, заменил свирепостью. — Скоро сюда прибудет мой брат, мой самый главный враг…Девушка, которую ты видишь, его дочь, твоя двоюродная сестра, я подумываю, после уничтожения братца мы славно попируем. Косточки у нее тонкие нежные, легко будет выколачивать из них мозг. Самое главное в жизни сын это месть и служение Верховному Повелителю, у тролля не должно быть родственной привязанности.

— Я хорошо усвоил это, отец. Ты славно меня воспитал.

— Знаю. Я кстати давно подумываю съесть свою сварливую женушку, твою мамочку, которая осмеливается мне перечить. Можно избавится заодно и от твоей плаксивой сестрички, если сумеем выковырять ее из замка Верховного Повелителя. Важен только сын, продолжатель рода. Пригласим соседей, устроим пир. Заодно подберем тебе жену, здоровую тролльчиху, рожающую как крольчиха. Ха-ха. Пора и тебе завести наследника, дабы наш род не прервался.

Гее молча слушал отца, мрачнея на глазах.

Он ненавидел его, за постоянные унижения детства, за издевательства над матерью, сестрой. Услышав предложение отца съесть мать и сестру, едва не бросился на него, женщин своей семьи он любил, также как соседского паренька Авра. Только мать знала о его страстной привязанности к другому троллю, для остальных это было тайной, потому что все странные тролли уничтожались безо всякой жалости. Молодой тролль знал, что не способен полюбить женщину-тролля так же хорошо, как и свою неспособность зачать ей ребенка. Отец конечно уже не помнил, как постоянно избивал его, начиная с младенческого возраста. В трехлетнем возрасте Гее едва не умер от побоев, сильный организм помог выжить, но мальчик, едва не лишившись детородного органа, лишился способности воспроизводить потомство. От отца этот прискорбный факт скрыли, опасаясь за жизнь ребенка, также уже долгое время скрывались близкие отношения Гее и Авра. Гее искренне надеялся, что Тлж убьет брата и спасет свою дочь, потому что иначе это придется сделать ему. Пока Гее решил подождать, как будут развиваться события, не собираясь, однако предоставлять отцу возможности убить его мать, сестру и эту незнакомку — его двоюродную сестру — которая слушала их разговор, испуганно хлопая глазами. Проследив за взглядом сына Слип прервал свою речь и, подойдя к девушке ударил ее по лицу, Лина слабо охнула и Гее едва удержался от гневного возгласа в ее защиту. Отец, бормоча, как полоумный, о пытках и смерти вышел из пещеры, оставшись вдвоем, двоюродные брат с сестрой молча смотрели друг на друга. В глазах девушки стояли слезы, но она гордо подняла маленький подбородок, желая показать, что не сломлена, что будет бороться с мучителями. Молодой тролль неожиданно подошел к ней, провел рукой по волосам, безмолвно выражая сочувствие, также, не произнеся ни слова, вышел. Лина удивленно посмотрела ему вслед, молодой тролль уже не казался ей уродливым.

Слип вышел из пещеры, прошелся по склону горы, со злостью пиная попадающиеся на пути камни. Ожидание прихода брата становилось в тягость, он даже начал подумывать, что стоило убить того в городе. Навстречу, беспечно посвистывая, шел Авр, увидев Слипа небрежно махнул ему рукой. Слип вскипел от гнева, ему никогда не нравился соседский паренек, слишком женоподобный и впечатлительный для мужчины. Ходили слухи, что он крутил любовь с кем-то из мужчин из племени троллей, но никто никогда не видел этого второго тролля. А так как не пойманный не вор, то даже самые свирепые тролли, желающие сожрать женоподобного собрата, только скрипели зубами поглядывая на это вихляющее бедрами существо. Авр скрылся за кривой скалой и рассвирепевший от небрежного приветствия Слип двинулся следом, решив хорошенько поучить невежу хорошим манерам. Обходя скалу, он ожидал, что найдет мягкотелого Авра сидящим возле ручейка, тоненькой струйкой стекающего с горы. Старики поговаривали, что ручеек потом превращается в глубокую реку, но Слип не больно верил в эти сказки. Видел он, большие реки и не было у них ни начала, ни конца. Авр исчез из вида и Слип слегка занервничал, послышался звук падающего камешка, преследующий тролль потихоньку двинулся в невольно подсказанном Авром направлении по едва заметной тропинке. Тропинка неожиданно оборвалась в густых кустах терновника, присмотревшись внимательнее Слип увидел в горе, прикрытой кустами, тонкий излом расщелины. Осторожно подобрался к ней, заглянул, по темному коридору удалялся едва заметный огонек пламени. Слип двинулся следом, стараясь двигаться как можно тише. Вскоре стали слышны приглушенные голоса.

— Любимый, дальше встречаться становится опасно, нас могут заметить. Только сейчас я увидел этого противного Слипа, я боюсь.

— Не беспокойся, любимый, я смогу тебя защитить. Давай сбежим отсюда далеко, далеко. Представь себе, только ты и я.

— Я не могу оставить мать. Она этого не переживет.

— Решайся, мы не сможем вечно скрывать нашу любовь. Я буду ждать тебя следующей ночью в этой пещере, в полночь. — Ноя…

— Сейчас мне надо уйти, отец наверно уже вернулся. Я уйду через лаз. Помни, завтра ночью я тебя жду.

Голоса затихли, раздался шорох скатывающихся камешков. Свет факела стал приближаться, и Слип поспешно выбежал из пещеры. Спрятавшись за кустами, он наблюдал за идущим Авром. Слип был в бешенстве, изо рта капала слюна, он пустил газы и тихо прошипел.

— Я тоже буду ждать тебя Авр. Убью братца, сразу приду за тобой и твоим любовником. Вы все изгои… Всех уничтожу.