Моё. Место.

Истерика набирала обороты, и я уже не справлялась с эмоциями, которые держала в узде все эти годы. А все Парфёнов виноват! Умудрился из прошлого до меня дотянуться и вывести из себя. Мне бы даже хотелось, чтобы это оказалась его тачка. Только такой закомплексованный, рыдающий во время секса, пафосный урод выбрал бы себе… Что хоть за машину я покромсала? Сглотнула. Ауди RS6… Она не в прошлом году вышла? А плевать. Это же тачка Паши Парфёнова, а он мне жизнь поломал. Кошмарил, обижал, ославил на всю школу и заставил ступить на скользкую дорожку ворожбы и проклятий.

Тряхнула головой, зажала зеркало подмышкой и уверенной походкой двинулась к бизнес-центру. Жаль, что сегодня я не на каблуках, они приплюсовали бы к уверенности лишних сантиметров. Как аудюха этому Парфёнову. Старалась шагать максимально грозно в своих мягких кроссовках. Как-никак я будущий руководитель отдела. Только вместо сурового перестука я издавала плаксивый визг о начищенную в фойе плитку. Лифт буквально несся на мой этаж, а сердце колотилось всё быстрее и быстрее, разгоняя ужас по телу. Да чего я трясусь? Страховка есть. Разберемся. Главное не блеять и не оправдываться. С кем не бывает? Со мной, блин, не бывает!

Двери лифта разъехались, и меня уже встречали двое мужчин. Один – вспотевший, красный от злости и с безумными глазами. Мой зайка-начальник. Первый раз вижу его в таком состоянии. Не успел же он себе купить новую машину? Перевела взгляд на второго. Высокий, в отличие от Терехова. Пришлось даже голову задрать. Тёмно-синий костюм тройка в крупную клетку. Красный галстук. Взгляд выше. Напряжённые губы, хмурый изучающий взгляд голубых глаз, в которые лезла слегка волнистая чёлка, а затем этот мужчина привычным рывком стряхнул её. Привычным… Для меня. Как же меня бесила эта фишка Парфёнова

Но тогда меня это люто раздражало, а сейчас казалось до умопомрачения сексуальным. Сглотнула, надеяюсь, от страха.

Я всё продолжала стоять в лифте, и единственным желанием было срочно закрыть двери и свалить подальше куда-то в другую страну, потому что это реально был Пашка Парфенов. Двери наконец отозвались на мои судорожные тычки по кнопке закрытия и начали съезжаться. Слишком медленно, мать вашу. Мой бывший одноклассник успел подставить руку.

— Доброе утро Андрей Николаевич, — проблеяла я, неуклюже пряча зеркало аудюхи за спину.

— Утро? – только и выдохнул начальник, в то время как Парфёнов хмурился всё сильнее и сильнее.

Я хотела брякнуть что-то про тяжёлый вечер и ночь, но думаю, по мне и так было видно.

— Ты… Ты… В мой кабинет, — задыхался Терехов.

Он же о повышении мне хочет сегодня сообщить? Перевела взгляд на Парфёнова в поисках поддержки. Я рехнулась. Парфёнов и поддержка. Да он первый мне камень на шею навесит и сбросит с тринадцатого этажа.

Паша

Годы назад я бы выдрал сердце из груди, лишь бы Алина Черникова посмотрела на меня так, как смотрит сейчас эта незнакомка. Годы назад у меня не было ни единой идеи, как впечатлить ту неприступную девчонку, смотрящую на всех, кроме двух своих лучших друзей, свысока, словно только ей открыта какая-то неведомая истина. Годы назад я мечтал стать её другом, парнем, чёрт его знает кем ещё, лишь бы просто быть рядом, лишь бы заразиться этой уверенностью в себе. Лишь бы стать кем-то больше папиного сынка со спасательным денежным матрасом на любой случай жизни. Годы назад я обидел её и не извинился.

Алина Черникова стала моим Моби Диком. Чудовищной одержимостью. Вот только в этой схватке я потерял не ногу, а сердце. Она уехала, а я мыкался между престижными вузами, куда меня пристроил отец, и понимал, что Алины там не будет. Все эти годы я пытался стать лучшей версией себя, добиться чего-то сам, и в награду одно имя стало слишком часто мелькать в моей серой жизни.

– Пробивная баба. Она такими темпами и Терехова сместит, – смеялись в курилке ребята, после очередной поездки с аудитом в Московский офис.

– И как только Терехов её не перевёл куда-нибудь на периферию? – затянулся, представляя себе тучную злую тётку, подсиживающую начальника.

– А он и переведёт её в какую-нить Мухосрань, – поддержали парни, – Только поюзает её ещё немного. Если бы я сам не видел эту Черникову, подумал бы, что Андрей Николаевич её потрахивает между совещаниями.

От знакомой фамилии тогда всё натянулось в груди.

– Такая стрёмная? – поддержал беседу.

– Стрёмная? – мой вопрос заставил Коляна поперхнулся паром своего вонючего вейпа. – Вот нарисуй в башке идеальный образ женщины и умножь на десять. Получишь Алину Черникову. От одного её взгляда холодным потом покрываешься, а яйца скукоживаются до размера… – он покрутил головой в поисках объекта, на который похожи его скукоженные яйца. – Скукоживаются, короче. Сместит Терехова, переведусь к ним. Люблю пожестче.

Пока они ржали и соревновались, кого эта суровая Алина первого высечет, я действительно рисовал образ своей идеальной роковой девушки. Но она совсем не была типичной красоткой. Напротив, моя Алина сочетала в себе всё то, что я люто не перевариваю. В школе она постоянно носила мешковатые балахоны, и какие-то зверские ботинки с шипами. Красила волосы, губы и ногти во все оттенки чёрного, слушала что-то нечленораздельное и моталась со своей подругой на концерты. Вот последнюю я просто ненавидел. Мелкая лицемерка, прячущаяся за спиной Алины и строящая из себя ангела. И она действительно выглядела милашкой рядом со своим брутальным антиподом. А я? Понятия не имею, почему меня так переклинило. Наверно, представил и себя бунтарём. Представил, как сам сбегаю на концерты на вонючей электричке, сбрасываю отца, пью дрянное пиво и целуюсь вот с такой девчонкой, которая ещё и не полголовы выше меня.

Вот только смелости моей хватило лишь на невнятный шлепок по заднице и на гадкий слушок, когда кто-то, кроме меня, начал замечать за Алининым камуфляжем настоящую девушку. Естественную и искреннюю. Я испугался и поступил подло и трусливо. Просто хотел присвоить её себе и не придумал ничего лучше, чем рассказать всем, что мы переспали. Я все накидывал и накидывал грязных подробностей, и мне верили охотнее. А кому верить, если не отличнику из хорошей семьи и с безупречной репутацией. Не девахе же, сбегающей на концерты со взрослыми парнями.

Она не пришла на выпускной. Её подружка Марина смотрела на меня как на кусок дерьма, но с Димой Савенковым танцевала, и ничего их не парило. А потом эти трое как-то тихо переехали, не оставив мне шанса извиниться. Но я не сильно-то торопился. Думал, времени будет достаточно. Думал, выцеплю её летом, поздравлю с поступлением. Я так долго репетировал это, прокручивал в голове, что сам не заметил, как остался один на один со своим чувством вины.

Уверен, что и живут они сейчас чуть ли не втроём. Эта парочка лицемеров так же держит Алину на подхвате, ещё и крёстной своих отпрысков предложат стать. На свадьбе у них она уж точно отгуляла.

Я чесался от злости при одной только мысли, что эти двое делают ей в разы больнее, чем я когда-то.

А что я мог? Сказать:

– Хей, хватит сохнуть по этому козлу, я люблю тебя. Я. По-настоящему. Давай вместе выбесим моего отца и поступим в местный пед. Будем жить в общаге, пить дрянное пиво и ездить на концерты.

Боже, каким наивным придурком я был.

Время концертов, признаний и педухи ушло, не успев начаться, и вот я, как последний идиот, рванул в другой город спустя столько лет, услышав лишь одну её фамилию.

Нашёл. Она. Правда, она! Стою истуканом и не могу до конца прочитать этот взгляд. Меня смешат её попытки закрыть двери лифта. Узнала? Я-то точно узнал и в панике держу створки, лишь бы больше не сбежала никуда. Прикидываю, как бы Терехова убрать куда-то и поговорить нормально и по-взрослому.

Злой выкрик отрезвляет и выдёргивает меня из мыслей:

– Ты… Ты… В мой кабинет.

Очередной взгляд прямо в душу. Снова я в растерянности. Но это определённо не ненависть.