В это время года в Лондоне было еще мало светских люден. Знать находилась в своих поместьях и на курортах. Мэллори не жалела о том, что мало общается с прежними друзьями. Она была не расположена посещать шумные праздники, балы и рауты и предпочитала проводить вечера в обществе мужа. Они ужинали дома и изредка ездили в театр, где снимали ложу.

Этим утром, прежде чем отправиться по делам в город, Адам спросил жену, хочет ли она съездить вечером в оперу. Мэллори, которая все еще лежала в постели, приняла его предложение, и Адам поцеловал ее. Однако одним поцелуем дело не ограничилось, в них снова вспыхнула страсть, и Адам едва не опоздал на назначенную деловую встречу.

Позже, в течение дня, Мэллори не раз вспоминала эту сцену и невольно улыбалась. После полудня она вернулась из очередного похода по магазинам, куда ездила одна. Дентон вежливо приветствовал ее. Сняв шляпу и перчатки, Мэллори передала их одному из лакеев. Она находилась в прекрасном расположении духа.

— Его светлость вернулся? — спросила она дворецкого.

— Еще нет, миледи, — Ответил Дентон и, поклонившись, доложил графине: — В ваше отсутствие к вам приехал посетитель. Я взял на себя смелость провести его в гостиную. Он ждет вас там. К сожалению, этот джентльмен отказался дать мне свою визитную карточку.

— Он назвал свое имя?

— Нет, ваша светлость. Но он сказал, что вы с ним хорошо знакомы. Если вам будет угодно, я попрошу его уйти.

Мэллори заколебалась. Она не могла взять в толк, кто бы это мог быть. Гость вел себя довольно странно.

— Нет-нет, я приму его. Во всяком случае хотя бы взгляну на гостя. Но пока не нужно подавать нам чай. Я позже позвоню вам и отдам распоряжения.

Возможно, визитер был ее давним знакомым, который только что приехал в Лондон и хотел поздравить Мэллори со вступлением в брак. Она решила уделить гостю пару минут.

Мэллори пересекла холл и направилась к двери в расположенную на первом этаже гостиную. Здесь она помедлила на пороге, а затем вошла в комнату.

У окна спиной к ней стоял высокий статный мужчина и смотрел во двор. У Мэллори вдруг упало сердце. Широкоплечая фигура гостя показалась ей странно знакомой.

— Добрый день, — промолвила она, чувствуя, как по спине у нее забегали мурашки, — Дворецкий доложил, что вы хотите меня видеть. Надеюсь, вам не слишком долго пришлось ждать?

Гость медленно повернулся к ней, и у Мэллори земля ушла из-под ног. Кровь гулко застучала в висках. На мгновение ей показалось, что она сошла с ума и увидела призрака.

«Этого не может быть!» — вертелась у нее и мозгу одна и та же мысль.

— Майкл… — дрогнувшим голосом прошептала Мэллори.

— Здравствуй, Мэллори, любовь моя, — с радостной улыбкой промолвил Харгривс и протянул к ней руки. — Я вернулся!

Мэллори зашаталась на нетвердых ногах, в ушах у нее стоял шум. Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Впрочем, Мэллори еще ни разу в жизни не теряла сознание, поскольку обладала прекрасным здоровьем и крепким характером. Хотя, конечно, все когда-то бывает в первый раз.

Заметив, что Мэллори побледнела и того и гляди лишится чувств, Майкл Харгривс поспешил к ней и заключил в объятия.

— Что с тобой, Мэллори? Ты в порядке? Я так и знал, что для тебя мое неожиданное появлением будет огромным потрясением. Но я не мог медлить, мне так хотелось увидеть тебя после долгой разлуки. Может быть, ты хочешь присесть? Или прилечь? Хочешь, я прикажу принести нюхательную соль?

Сжав пальцами виски, Мэллори покачала головой. Она терпеть не могла нюхательную соль.

— Нет-нет, не надо, я сейчас успокоюсь…

Мэллори сделала глубокий вздох и наконец отважилась поднять глаза на Майкла. Он сильно похудел, но был все таким же красавцем. Большие серебристо-серые глаза, высокий лоб, рельефные скулы, прямой нос, красивой формы губы… Мэллори начала уже забывать это лицо, и вот оно снова возникло перед ней из небытия.

Майкл повзрослел, возмужал, в его взгляде затаилась тревога. Было видно, что он много пережил за последние два года.

Мэллори охватила дрожь.

— Майкл, — прошептала она, — неужели это действительно ты?

На его губах заиграла улыбка, и он кивнул.

— Да, это действительно я.

— Но как это возможно? Ты же погиб. Мне сообщили, что ты пал в бою, в кровавом сражении, в котором погибло много твоих сослуживцев.

— Как видишь, я остался жив, — печально сказал Майкл. — Хотя порой мне кажется, было бы лучше, если бы я умер, погиб вместе со своими солдатами. Но я всего лишь был ранен. Серьезно ранен. А потом меня раздел и обобрал мародер. Я был слишком слаб и не мог сопротивляться ему. Он снял с меня военную форму, отобрал оружие и завладел фамильным перстнем-печаткой, который я всегда носил на пальце. Именно поэтому мое начальство сочло меня погибшим.

— Но если все это правда, значит… — заговорила Мэллори, однако Майкл перебил ее:

— Значит, в могиле лежат не мои останки? Да, действительно. Мародера, который обобрал меня, разорвало в клочья снарядом, и при опознании оставшиеся в живых сослуживцы руководствовались найденным у него перстнем, принадлежавшим еще моему деду. Вот так произошла эта роковая ошибка.

По телу Мэллори пробежала дрожь.

— Но если ты был ранен, то почему об этом никто не знал? Что с тобой случилось? Где ты все это время был, Майкл? Ты пропадал около двух лет.

— Долгое время я сидел в вонючей французской тюрьме. После сражения воцарилась неразбериха, наши санитары не стали возиться со мной. Наверное, просто сочли меня мертвым. Одним словом, я остался лежать на поле боя. Во время войны происходит множество недоразумений. — Майкл судорожно сглотнул, взволнованный накатившими на него воспоминаниями о пережитых злоключениях. — Позже меня нашли добрые люди, супружеская пара. Они выходили меня, поставили на ноги. Мои благодетели прятали меня от французских властей, однако кто-то, наверное, донес на нас. Их маленькую ферму обыскали и меня взяли в плен. Когда я заявил чертовым лягушатникам, что являюсь офицером королевской гвардии, они не поверили мне и рассмеялись. Французы решили, что я лгу, хочу путем обмана поскорей вернуться на родину.

— Значит, все это время, пока я оплакивала тебя, ты находился в плену?

Майкл кивнул.

— Я уже почти потерял надежду вернуться домой, но тут город, в котором меня содержали под стражей, взяли войска Веллингтона. Только тогда я наконец оказался на свободе и смог объяснить военному начальству, кто я. Все были потрясены, когда узнали, что я на самом деле жив. Но представь, в какое состояние я впал, когда узнал, что все мои родные, друзья и моя любимая невеста считают меня погибшим.

— О, Майкл, — прошептала Мэллори, и на ее глаза навернулись слезы.

Харгривс смахнул слезу с ее щеки.

— Не надо, не плачь… Все хорошо, что хорошо кончается. Я вернулся, и мы снова будем вместе. Я первым делом заехал к тебе, как только добрался до Лондона, и даже еще не виделся с родителями.

У Мэллори сжалось сердце, она почувствовала, что безмерно виновата перед Майклом.

— Я приехал сюда, в ваш городской дом наобум, — продолжал он, — решив, что если тебя здесь нет, то я сразу же поскачу в поместье твоего брата и там уж наверняка застану тебя. Герцог и ваша мать, вероятно, сейчас тоже находятся в городе? Представляю, как они удивятся, увидев меня!

«Он ничего не знает о моем замужестве, — пронеслось в голове Мэллори, и ей стало нехорошо. — И не понимает, что моя жизнь резко изменилась».

— Майкл, мне нужно кое-что сказать тебе…

— О, новости подождут! Мы и так слишком долго болтали. Если бы ты знала, как мне хочется обнять тебя, прижать к сердцу, поцеловать! Я ужасно скучал по тебе, Мэллори.

И он вдруг припал к ее губам в пылком, жадном поцелуе. Мэллори не сразу оттолкнула его. Закрыв глаза, она помедлила несколько секунд, дав возможность Майклу выразить, свою радость по поводу долгожданного возвращения домой. Но Мэллори знала, что его нежностям необходимо положить конец. Она была замужем за Адамом, и только ой имел право обнимать и целовать ее.