— Все дело в вашем голосе, — я вновь заплакала. И от обиды и от бессилия и от страха — все вместе. Рыдала, захлебываясь слезами, не имея сил даже подняться со стола, и медленно пыталась объяснить, что со мной происходило в течение месяца. Вампир слушал, не перебивал, продолжал держать меня за руку, а из меня лилась информация, — я так больше не могу! Если пришли меня убить, так милости прошу, я не смогу убежать, я даже закричать не смогу!

— А на диктофон записывала мой голос?

— Да, не помогает, — буркнула я, — да и зачем вам это знать? Давайте, кусайте уже!

Он протянул ко мне свободную руку, и я вновь ощутила прикосновение, зажмурилась, готовая к острой боли, но вместо этого мужчина поднял меня на руки и тихо отнес в кровать.

— Что вы делаете? — я с трудом открыла глаза, уставилась на Леонида, как на собственную смерть и не понимала, для чего он бережно накрывает меня одеялом и берет в руки мою любимую книгу.

— Мне ведь нужно искупить свою вину. Здорово, что я вампир, правда?

— Ничего не понимаю…

Вернер смотрел мне в глаза, я вновь почувствовала это странное оцепенение, а затем он произнес то, чего я так долго ждала:

— Спи!

И тишина… Бесконечная, бездонная, такая долгожданная. Сон без снов, без кошмаров и крови, без вампиров и оборотней — только тьма, которой мне так давно не хватало.

Шум. Странный шум. Словно кто-то моет посуду, но я ведь живу одна.

Звук усиливался, становился все громче и отчетливей, я не выдержала и открыла глаза, не понимая, что происходит. Вокруг все было в тумане, словно кто-то бросил дымовой снаряд в комнату. Не видно книг на полках, даже небольшой телевизор полностью скрылся за странной неосязаемой пеленой.

Шаг… Еще один…

Пол оказался ледяным, все окна были открыты настежь, а на кухне кто-то возился с тарелками.

Тихо открыв заветную дверь, я увидела Леонида.

Вампир стоял возле раковины, одетый в странную домашнюю футболку. Он что-то бурчал себе под нос, был чем-то недоволен, но как только почувствовал, что я стою за его спиной, резко дернулся, и чашка, стоящая на самом краю столешницы, мгновенно разбилась на множество осколков.

— Стой на месте, — прошептал мужчина, вытирая руки, — я сейчас уберу… Как ты?

Я хотела было ответить, но слова застряли в горле. Туман стал сгущаться, я видела, как Леонид что-то говорил, но в конечном итоге его тело полностью исчезло в странной дымке.

Сон. Это был просто сон и ничего более. Ни запахов, ни посторонних звуков, только Вернер.

Его взгляд, горячее дыхание на коже, мягкие прикосновения. Мне снилось, как он лежит рядом, как читает вслух книгу, стоило мне начать просыпаться. Я обнимала крепко подушку, закидывала голую ногу сверху на мужчину, он вновь и вновь укладывал меня обратно, смеясь при этом и говоря о том, что я такому не поверю. Мне снилось, как я резко встала среди ночи с закрытыми глазами, как замерла напротив вампира, спокойно читавшего в темноте и, легла на него сверху, впиваясь зубами в шею. Сказать, что Вернер охренел, это ничего не сказать. Вампир даже не сразу понял, что произошло, потом искренне обиделся, попытался отодрать меня от себя, но у него ничего не получалось — я крепко вцепилась в него зубами.

— Марианна! Я не игрушка… — голос во сне казался эхом, часть звуков терялась, но все равно понять слово можно, — Марианна! Я же не железный! Мари… Да что же это такое… Анна! Нет, это мука какая-то…

Я с силой давила на вампира, не позволяя ему встать с кровати. Улыбалась при этом, но продолжала спать. Глаза оставались закрытыми, дыхание учащалось, а затем я просто ложилась сверху Леонида, крепко обнимая его и вдыхая аромат мужского тела.

Все это происходило во сне, только во сне, как хорошо, что я еще не сошла с ума и…

Я наконец-то открыла глаза. Ночь. Глубокая, темная и холодная.

Все окна в комнате были открыты настежь, а на кухне мыли посуду.

Не может этого быть. Сон отчетливо стоял перед глазами. Каждый его кадр, каждый момент и ситуация. Даже запах кориандра не отпускал — он был везде, на руках, на языке и даже в волосах.

Медленно встав с кровати, я все же прошла на кухню и увидела, как Леонид стоит в той самой домашней футболке черного цвета с огромным белым цветком на спине. Мне ее еще в детстве подарили, кстати, я и забыла про нее, забросив в дальний угол своего ящика. Мужчина резко обернулся на посторонний звук и точно так же, как мне снилось, задел чашку.

Я успела ее поймать. Просто знала, что будет дальше.

— Так ты все же проснулась, — мужчина сильно удивился, медленно отбирая у меня чашку, — с возвращением.

— Благодарю, — прилив сил казался просто нереальным. Я чувствовала, как тело насытилось энергией, ощущала странную ноющую боль в спине, похожую на ту, когда долго валяешься в кровати. Мир заиграл совершенно другими красками, хотелось бежать куда-нибудь подальше от сюда, как можно выше, как можно быстрее. Все тело изнывало от непонятного желания, дыхание подвело в очередной раз, а запах вампира начал будоражить.

Нет, от страха не осталось ни капли… И это ненормально.

— Ты заставил меня не бояться тебя? — это было первым, что пришло мне в голову.

— Я-то? Знаешь, после того, что было, это мне впору от тебя бегать!

— Не понимаю… — неужели то, что мне снилось про приставания тоже правда? — я что, приставала к вам?

— Это мягко сказано… Знаешь, я ведь камеру поставил. На всякий случай, так как знал, что ты не поверишь, если не увидишь все собственными глазами. Так как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, — я медленно опустилась на скрипучий стульчик с удивлением отмечая странные царапины на столешнице, — а это откуда? И как долго я спала?

— А это, моя милая Марианна, следы твоих ногтей. Я сидел на кухне, читал тебе вслух, так как от звука моего голоса ты спала словно младенец, но потом ты очнулась. И не-ет, ты не открыла глаза, ты словно те лунатики из фильмов ужасов подкралась ко мне среди ночи и села сверху! Я вообще ничего не понял, но когда ты меня поцеловала, осознал, что тут что-то не то. Кстати, тебя не было семь дней.

— П-подождите. Как это — набросилась на вас и почему семь дней? Такое разве возможно?

— Это мне у тебя спрашивать надо, с чего вдруг девушка, убегавшая от вампира, набросилась на него во сне, стала сдирать рубашку, порвав ее на куски, а затем вновь уснула, стоило ей укусить меня за ухо. Ты проспала семь дней, лунатила исключительно для того, чтобы отгрызть от меня кусок, сходить в туалет и попить воды.

— Отгрызть от вас кусок? — не может этого быть, — я видимо просто проголодалась…

— Здрасьте приехали! Проголодалась она… Я рад за тебя, но шея болит, как и ухо, кстати, и спина. Ты во сне так своими ногтями вцепилась, что я взвыл на весь дом. Потом сама будешь соседям объяснять, почему у тебя волки воют. Вон, сама смотри!

Вернер задрал рубашку, демонстрируя глубокие свежие царапины, а я так и не нашла, что на это ответить.

— Меня не было семь дней, — прошептала я, вспоминая данное подруге обещание, — Василина!

— Она приходила, кстати, — Леонид поставил на плиту турку и насыпал кофе. Вампиры что, едят человеческую еду? Впервые о таком слышу, — хотела тебя забрать, но я не отдал. Долго объяснял, что не трону тебя, затем приехал Михаил. Ты не открыла глаза даже тогда, когда твоя подруга заехала по самому больному мужскому месту, после чего мой милый друг верещал аки ужаленный в задницу соловей, но стоило мне ночью перестать читать тебе вслух, как тут же начинала шевелиться, а затем набрасывалась сверху. Мне теперь дико любопытно, что же тебе снилось. Это тебе. Черный, без сливок, с одной ложкой сахара.

— А как вы узнали про кофе?

Вернер печально посмотрел в мою сторону, еще более печально вздохнул, но все же ответил:

— Когда ты попросила сварить тебе кофе в первый раз, я это сделал не подумав. Про сахар забыл и сливки добавил. За это ты вылила мне его на голову. Второй раз я был предусмотрительнее, но вместо одной ложечки сахара положил две… И представляешь, ты вновь его вылила мне на голову… Как говорят у людей, Бог троицу любит… Но и в третий раз мне не повезло. Вместо кофе ты захотела в итоге меня, укусила за губу, а потом долго хохотала во сне. Знаешь, Марианна, я, конечно, тебя чуть не убил, но поверь, ты в долгу не осталась. Однажды ночью ты встала рядом со мной и замерла на месте, раскачиваясь из стороны в сторону. Мне, мягко говоря, стало не по себе. Я тут же вспомнил фильм “астрал”, прочитал в голове возможные проклятья и их последствия, вспомнил даже молитвы, что мне вообще не свойственно, но потом ты повернула ко мне голову и улыбнулась. И нет, это была не милая незатейливая женская улыбка, а хищный оскал маньяка, который выбрал себе жертву. Я думал, что не выживу, особенно эта мысль не хотела покидать мою голову после того, как ты сломала стул, на котором сидишь и попыталась вогнать мне в сердце его изувеченную ножку. Кстати, стул я починил. Скрипит немного, но главное ведь результат, да? Не веришь? Сама смотри! Я же говорил, что поставил камеру…