– Ему я не верю, – невозмутимо отозвался бард.

– Ну, знаешь! – обиделся орк. – Мог бы хоть немного подыграть, чтобы я успокоился.

– Подыграть? – оживился эльф. – Это можно.

С этими словами он заглянул в котомку, что-то прошептал, и огромная черная клешня услужливо подала ему наружу лютню. Орк побледнел от неожиданности, но сдержался и не заорал.

Адинук дотронулся до струн, и его пальцы озарило то же зеленоватое свечение. Зазвучал мотив, поразительным образом попадающий в такт со звучанием из сигила и дополняющий его до полноценной мелодии.

– Получилось! – ликующе взревел Минору, когда карта исчезла, знаменуя удачное завершение ритуала. – Как ты догадался, смертный?

Он обращался к недоумевающему барду, только что повторившему звук, сопровождавший сотворение Рахэн-ди, чему лично Минору был свидетелем.

– Оно само как-то вышло, – в недоумении посмотрел на свои руки Адинук. – Я играть-то толком не могу, перелом еще не сросся нормально.

– Не важно, салаги! – дракон пританцовывал от восторга. – Наша взяла, якорь мне в глотку!

Крыльев на его спине больше не было.

– Воздуха! – тихим шепотом попросила Хиенна, теряя сознание.

Михель успел подхватить суккубу на руки и бросился к выходу. За ним поспешили и остальные: уж очень любопытно стало, какие перемены миру принес их воплощенный замысел.

***

Плато Тхирабшунг, пять минут после рассвета

– Ноги Иблиса! – Квимиаль после страшного землетрясения первым поднялся на свои четыре лапы и одним из первых заметил перемены.

Из образовавшихся повсюду расселин в скалах выползали сотни ящеров самых разных цветов и оттенков: красные, оранжевые, ядовито-зеленые, грязно-серые и даже черные… Их свирепый вид и количество не сулили ничего хорошего.

Издалека размеры тварей оценить было сложно, но навскидку самая мелкая достигала тридцати колен или доброй сотни лумейских футов. Первые драконы уже расправили перепончатые крылья, и воздух загудел под их мощными взмахами. Взошедшее солнце ласкало лучами длинные змеиные тела, отражаясь от брони из чешуек и слепя замерших от зрелища демонов.

Пууты запрокинули головы в небо, очарованно следя за маневрами ящеров. Те же азартно гонялись с ветром наперегонки, словно это был их первый в жизни полет, и пока ни на что не обращали внимания. Каждый из них парил, сложив вдоль тела четыре крепких лапы под брюхом и вытянув вперед длинную тонкую шею. Оная заканчивалась небольшой почти прямоугольной головой, с продолговатой, сужающейся к краю пастью, полной зубов. Впалые бока крылатых гигантов давали прозрачный намек, что очень скоро их обладатели начнут поиски пищи.

Один из драконов – кроваво-красный красавец с песочно-золотистым отливом чешуи – стремительно пронесся мимо и издал протяжный горловой рык. Он летел низко прямо над армией Квимиаля, высматривая что-то внизу. Из его зубастой пасти, струились колечки дыма, на выдохе превращаясь в маленькие фонтанчики пламени.

Генерал успел заметить, что весь хребет ящера покрыт гребнем из шипов, по форме похожим на пирамидальные крыши домов в столице первого слоя. Каждый шип был темнее остального тела и состоял из сотен отдельных острых чешуек, торчащих в разные стороны. Длинный хвост оканчивался треугольным костяным наростом. Квимиалю вдруг вспомнилось, что некоторые из них ядовиты.

Дракон зашел на второй круг и спикировал вниз, выставив вперед две задние лапы. Обе конечности имели по четыре пальца. Рептилия растопырила их и выпустила наружу огромные серповидные когти. Ящер стремительно пронесся над пуутами, выхватил из их рядов отчаянно заверещавшего пишаака и зажал его между торчащим назад длинным пальцем и тремя передними.

Пуут и не думал сдаваться. Пишаак вытянул длинные передние лапы и попытался разжать лезвия когтей, впившихся в его тело. Дракон негодующе рыкнул и, изловчившись, с размаху вонзил в спину демона свой хвост. Хищник продолжил набор высоты, а маленькая хвостатая тушка скрылась в пасти зверя, взорвавшись напоследок ярким снопом искр. Ящер недовольно заворчал, как будто в проглоченном блюде оказалось слишком много специй. Ощутимого вреда взрыв ему не причинил. Сверху на головы товарищам съеденного посыпались маленькие обгоревшие чешуйки.

– Портал! Портал! Полслоя за портал! – испуганно крикнул тхан, но заклинатели уже сотворили по пространственному окну каждый для себя.

Четверо из пяти даже успели в них нырнуть, а пятого сцапал когтями еще один налетевший дракон.

– Занять круговую оборону! – завопил в отчаянии полководец.

Он понимал, что выстоять горстке его солдат против такого количества могучих волшебных тварей невозможно, а бежать некуда, но все же собирался продать свою жизнь подороже. Странное видение на секунду затмило разум Квимиаля: он в облике могучего крылатого воина разит огненным копьем древнего гигантского ящера. Помотав головой, тхан отогнал наваждение и зарычал. Его рык подхватило тысячи три глоток – больше воинов не осталось.

***

Горы Твамкланг, десять минут после восхода солнца

– Что там происходит, друзья? – слабо спросила Хиенна, придя в себя. Голова девушки покоилась на груди Михеля, и монах гладил ее по рыжим волосам между рожек. – Что мы натворили?

Адинук осторожно заглянул в долину и похолодел от увиденного. Драконы на Лумее если и водились, то давно вымерли. Предания гласили, что и в других мирах их давным-давно повывели. Здесь же далеко внизу армия пуутов безжалостно истреблялась огромной драконьей стаей. Ящеры кружили над сбившимися в кучку демонами и по очереди пикировали вниз, почти всякий раз унося в когтях трепыхающуюся жертву.

Несколько попыток закончились для чешуйчатых гадов плачевно, но общий счет был явно не в пользу пуутов. Спасала поредевшую армию только устойчивость к огню, присущая всем демонам. Сколько драконы их ни поливали жарким пламенем, пууты только просили еще, ненасытно высасывая на лету живительные горячие струи.

– Эх, какой скорбный день! – прошептал эльф, пытаясь нащупать лук.

– Происходит рождение нового порядка из хаоса Рахэн-ди! – громко и торжественно объявил Минору, враз переместившийся на скалу довольно далеко от выхода из пещеры, оказавшись в недосягаемости даже для стрел Адинука. – Вот и еда для моих детишек появилась точно по расписанию, как я и планировал. Благодарю вас за неоценимую помощь. Я так доволен, что готов сохранить ваши жалкие жизни. Выбирайте мир, куда вас отправить. Думаю, вы захотите вернуться на Лумею, но мало ли.

– Разве наш уговор уже не действует? – прокричал обеспокоенный Гарб.

Минору нежно погладил рога, слегка наклонив голову.

– Наш что? – удивленно переспросил древний. – Разве я что-то обещал?

– Ясно, – ледяным тоном сказал гоблин и принялся напевать молитву Бирканитре.

Древний расхохотался. Над его головой пролетела пара драконов, обдав всех запахом гари. Их яркая угольная чешуя чернильными кляксами выделялась на фоне лазурного неба, заставляя смертных неосознанно вжимать головы в плечи. Оба проревели что-то нечленораздельное на драконьем. Минору задрал голову и рыкнул в ответ, приветствуя свои порождения.

– Не трудись, дитя Бирканитры, – ласково сказал он, вновь обратив внимание на смертных. – Ты надолго лишил свою праматерь сил. Она ничем тебе сейчас не поможет.

Шаман впервые за долгое время окончательно потерял самообладание. Он в ярости отшвырнул посох и начал выписывать в воздухе пассы обеими лапами. Магии на этот раз ничто не помешало, и под местом, на котором только что стоял змей, взорвался небольшой вулкан. Минору, казалось, того и ждал. Древний возник за спиной у гоблина, обхватил его обеими руками и исчез вместе с добычей, прежде чем кто-то успел вмешаться.

***

Недалеко от плато Тхирабшунг, десять минут после восхода

– Это не Бездна! – сварливо упрекнула Муфад’ала серхенги, следя за файлакирами, строящимися в колонну для марш-броска. – Ты уверен, что координаты правильные?