Настоящее лицо ленинских соратников раскрывается в деятельности типичного представителя ленинской гвардии Якова Фюрстенберга, польского еврея, скрывавшегося под псевдонимом «Ганецкий», кличка «Куба». «По заграничным агентурным сведениям, не подлежащим оглашению, – говорится в секретной справке русской контрразведки, Яков Фюрстенберг зарегистрирован как шпион, работающий в пользу немцев и находящийся в полном и близком контакте с немецкими агентами и шпионскими организациями в Стокгольме. Эти сведения были подтверждены шведской тайной полицией, которой он был известен так же как и немецкий агент-шпион. Одновременно с этой деятельностью Я. Фюрстенберг проживал еще в Копенгагене, вел контрабандную торговлю немецкими товарами и занимался темными коммерческими делами, что и было зарегистрировано датскими властями, и он был привлечен к судебной ответственности».517 Ганецкий – по-настоящему темная личность, служившая, по-видимому, не одной разведке, а сразу нескольким. Русская военная разведка еще задолго до истории с деньгами Парвуса завела на него досье, из которого следовало, что в августе-сентябре 1914 года он был «подагентом» у российского разведчика И. Герца и поставлял ему разную информацию. По характеристике начальника русской контрразведки Н.В. Терехова, Я. Фюрстенберг «зарекомендовал себя мелким шантажистом, и ввиду его ненадежности и за негодностью он был уволен».518

Кроме немецких денег российские социалистические и националистические круги получали значительные средства от международных антирусских центров через банкирские дома Якова Шиффа (США), Ротшильда (Франция) и др. По данным французской разведки, только через Я. Шиффа российские революционеры получили не менее 12 млн. долларов.519

Здесь передаточным звеном была еще одна яркая личность ленинской гвардии – Л. Троцкий (Бронштейн), сумевший благодаря этому снискать особую популярность в революционных кругах. С германской и австрийской разведкой Л. Троцкий вступил в связь примерно в одно время с Лениным. Выпускал перед войной в Вене на австрийские деньги антирусскую газету «Правда», а во время войны переехал в Париж, где издавал уже на немецкие деньги антирусскую газету «Голос». В 1916 году его выслали из Франции по подозрению в шпионаже в пользу Германии, и он переехал в США, вступив в непосредственный контакт с Я. Шиффом. Стремление к власти любой ценой, беспринципность и кровожадная ненависть к России делали Троцкого очень опасным. Люди, хорошо знавшие его по Нью-Йорку, где он занимался пораженческой антирусской агитацией, говорили, что «личность Троцкого сомнительная… он будет работать на того, кто больше даст денег».520

В целом общая сумма денег, выделенных германской и австрийской спецслужбами, а также международными антирусскими центрами на проведение второй антирусской революции, оценивается нами цифрой не менее 100 млн. долларов в ценах тех лет.

Консолидация антирусских сил в Думе. – Прогрессивный блок. Масонский «Кабинет обороны». – Роспуск Государственной Думы. Отставка двуличных министров. – Антиправительственная кампания. – Создание образа врага. – Махинации и коррупция в Земгоре и ВПК. – Создание масонского «рабочего» движения. – Пораженческая позиция масонов.

Начало организованной подготовки второй антирусской революции следует датировать 9 августа 1915 года, днем образования Прогрессивного блока, созданного всеми антирусскими партиями из числа членов Государственной Думы и Государственного Совета с целью отстранения от власти законного правительства и формирования нового Совета Министров, «облеченного доверием страны», из состава, как мы увидим дальше, исключительно главных руководителей либерально-масонского подполья. В общем, в Прогрессивный блок вошло 3/4 депутатов Государственной Думы и большая часть Государственного Совета (кадеты, октябристы, прогрессисты, социал-демократы, трудовики). Почти все руководители Прогрессивного блока принадлежали к масонским ложам, а значит, его деятельность направлялась Верховным Советом российских масонов. Позором для патриотического движения России стало то, что в Прогрессивный блок вошли так называемые прогрессивные националисты во главе с В.А. Бобринским, В.В. Шульгиным, В.Я. Демченко и А.И. Савенко, состоявшими во «Всероссийском Национальном Союзе».

Выдвинув лозунг создания министерства общественного доверия, Прогрессивный блок начинает всеми силами претворять его в жизнь. Уже через четыре года в газете масона П.П. Рябушинского «Утро России» публикуется возможный состав угодного либерально-масонскому подполью «Кабинета обороны». Из старого правительства в него предложено включить только министра масона Поливанова и связанного с масонскими кругами министра земледелия А.В. Кривошеина. Зато в нем представляется весь ареопаг либерально-масонского подполья: Гучков, Коновалов, Милюков, Маклаков, Родзянко, Шингарев.

Как по мановению волшебной палочки, предложения Прогрессивного блока поддержали Московская городская дума, Земгор, военно-промышленные комитеты, ряд провинциальных городских дум.

Царь совершенно правильно оценил подрывную деятельность Прогрессивного блока и отказался идти с ним на какие-либо переговоры.521 Он ясно заявил, что все назревшие общественные перемены он начнет осуществлять только после победы над врагом. Чтобы прекратить политические дебаты, Царь 3 сентября почти на полгода распустил Государственную Думу, а министров, склонных идти на сговор с Прогрессивным блоком, уволил в отставку (Сазонова, А.Д. Самарина, князя Н.Б. Щербатова, А.В. Кривошеина и П.А. Харитонова).

Роспуск Государственной Думы после антиправительственных демаршей Прогрессивного блока вызвал взрыв ненависти к законной Русской власти со стороны либерально-масонского подполья. На съезде, руководимом масонами Земского и Городского Союзов в Москве, по адресу верховных лиц Русского государства несутся оскорбления. Масон В.И. Гурко, участвовавший в клеветнической кампании против Г. Распутина и знавший настоящую подоплеку дела, нагло заявил: «Нам нужна власть с хлыстом, а не власть, которая сама под хлыстом» (подразумевая влияние Г. Распутина, о котором масоны распространяли заведомую ложь о принадлежности его к секте хлыстов). Масон А.И. Шингарев выступил с речью, в которой, по сути дела, призывал к превращению войны в революцию. «После севастопольского грома пало русское рабство, – внушал этот масон, – после японской кампании появились первые ростки русской конституции. Эта война приведет к тому, что в муках родится свобода страны, и она освободится от старых форм и органов власти». В этих условиях масонское подполье готово пойти на крайний акт государственной измены. Русская разведка сообщает, что П.П. Рябушинский, Коновалов и ему подобные деятели Московского военно-промышленного комитета предлагают объявить правительству «ультиматум о немедленном принятии программы „Прогрессивного блока“ и в случае отказа – приостановить деятельность всех общественных учреждений, обслуживающих армию».522

Осведомленное о конспиративной деятельности «общественных организаций», русское правительство запрещает намеченный на ноябрь 1915 года съезд военно-промышленных комитетов, земств и городов, который планировался как совещание всех оппозиционных сил с правами чуть ли не Учредительного собрания. Осведомленность правительства о тайных замыслах либерально-масонского подполья немало смущала заговорщиков и, по-видимому, заставила их в тот момент отказаться от немедленных активных действий и перейти к своего рода осаде правительственной власти. Для такой осады заговорщики обладали всеми необходимыми средствами и аппаратом исполнителей: подконтрольная печать и многие тысячи чиновников «общественных организаций» – Земгора и военно-промышленных комитетов, находившихся под руководством масонского синклита.