Манипуляция общественным сознанием, создание мифов, формирование общественного мнения на основе распространения лживой и клеветнической информации, которую негде было опровергнуть, – дополняли и продолжали систему организованных репрессий против русских патриотов. Таким образом, физический и моральный террор против русских людей стал нормой масонской государственности.

Место вытесненных из государственного аппарата и общественных организаций русских людей занимают представители «малого народа», и прежде всего евреи. 4 апреля 1917 года Временное правительство издает декрет о «равноправии евреев», согласно которому снимались все ограничения по месту жительства и месту службы. В Петроград, Москву и другие большие города России, и без того наводненные евреями-беженцами из прифронтовых губерний, хлынули десятки тысяч евреев, живших за чертой оседлости. Массовые увольнения верных слуг Царя и Отечества, не желавших сотрудничать с Временным правительством, пошло только на пользу приезжающим евреям – ибо именно за счет них заполняются возникшие вакансии. В ряде государственных учреждений и общественных организаций доля нерусских – евреев, кавказцев, поляков и др. – превышала половину общего состава, а в некоторых случаях достигала 70…80 процентов.

Четыре еврея-масона стали сенаторами: М. Винавер, Г. Блюменфельд, О. Грузенберг и И. Гуревич. Городским головой Петрограда еврей Г. Шрейдер, Москвы – О. Минор, Киева (заместитель городского головы) – Гинсбург. Управляющим делами Временного правительства стал масон А. Гальперн. Многие евреи (например, масон П. Рутенберг) заняли влиятельные комиссарские посты, став специальными представителями правительства. Крупные посты в министерствах получили такие евреи, как С. М. Шварц, Д.Ю. Далин (Левин), И. М. Ляховецкий (Майский), Я. С. Новаковский.695

Резко усилилась роль евреев в финансовой сфере России. Ближайшим финансовым советником главы Временного правительства князя Львова стал масон Б. Каминка. Крупнейшие еврейские банкиры, и прежде всего барон А. Гинцбург, не только сами поддержали Временное правительство, но и обратились к своим соплеменникам в других странах с просьбой поддержать космополитический режим. В частности, 27 апреля 1917 года фактические руководители еврейской общины в России А. Гинцбург, масон Б. Каминка и глава российского масонского ордена «Бнай Брит» Г. Слиозберг от имени всех российских евреев обратились к американским евреям в лице Я. Шиффа, О. Штрауса, Л. Маршалла, Моргентау, Брэндиса, Готхейла, раввина Виза с просьбой поддержать «Заем Свободы», выпущенный Временным правительством для финансирования мероприятий по разрушению русской государственности.696

Военное положение России после отречения Царя точно отражает запись в донесении французского посла Палеолога своему правительству: «На нынешней стадии революции Россия не может заключить ни мира, ни вести войну».

Революция с ее враждебной, антиармейской пропагандой парализовала армию. В считанные недели была утрачена военная дисциплина, управление войсками стало неэффективным.

За годы первой мировой войны офицерский корпус русской армии обновился более чем на 7/8, и прежде всего за счет разночинцев и интеллигенции.697 Кадровый офицер, слуга Царю и Отечеству, затерялся в среде случайных для армии людей.

Как позднее рассказывал в своих воспоминаниях генерал А. Деникин, человек, заподозренный в симпатиях к монархии и отрицавший космополитическую республику, объявленную Временным правительством, устранялся. Генералы, еще недавно уверявшие в своей приверженности к монархизму, провозгласили себя республиканцами. Впрочем, и сам Деникин быстро стал «убежденным республиканцем». Недаром его кандидатуру на пост начальника штаба Верховного главнокомандующего поддержал масон Гучков. Даже среди пожилых и в генеральских чинах недавних ярых монархистов появилось много «убежденных республиканцев», прозванных «мартовскими эсерами».

Предательство зловонной волной в считанные недели разложило армию. Свидетели рассказывают, какой низкий пример давал солдатам и офицерам высший генералитет. Командующий Западным фронтом генерал Эверт лично председательствовал на солдатском митинге в здании, зал которого был украшен гербом России. Он говорил, что «всегда был другом народа и сторонником революции и всячески клеймил царский режим». А когда возбужденная толпа, подстрекаемая большевиками, сорвала Имперский герб и стала топтать его ногами и рубить шашками, Эверт на виду у всех аплодировал этому преступлению. Генерал-масон Брусилов в Бердичеве, где его застала смена власти, сразу стал говорить солдатам демагогические речи. За это предательство во время революционной демонстрации толпа несла этого перевертыша на носилках под красным балдахином с развивавшимися вокруг красными флагами.698

Новый военный министр масон Гучков, несмотря на свои заверения пресекать любые попытки развала армии, на самом деле сделал все, чтобы лишить ее боеспособности. Прежде всего он уволил из армии самых опытных и честных военачальников. По соглашению с генералом Алексеевым им было изгнано со службы свыше 100 генералов из числа занимавших высшие командные и административные должности.699 На их место пришли кандидатуры масонских лож, беззастенчивые карьеристы и политиканы, не имевшие боевого опыта, но поднаторевшие в штабных интригах.

К чести русского воинства, следует отметить, что не все офицеры согласились присягать Временному правительству. «Присягать чему-либо временному нелепо и бессмысленно, – писал полковник Ф.В. Винберг, командир 2-го прибалтийского конного полка, – ни сам приносить присягу Временному правительству не буду, отказываюсь приводить к ней и вверенный мне Его Величеством полк. Постоянной считаю только присягу Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю Александровичу». По приказанию Гучкова, Винберг отрешается от командования полком.

Уйдя в отставку, Винберг основывает на строгих орденских началах свой Союз Воинского Долга. Отбор офицеров был особый. Готовность умереть за царскую семью и полная тайна были требованиями этого орденского Союза. Цель – контрреволюция и восстановление на Престоле Государя Николая II.700

Церковь как центр Русского патриотического движения. – Народ за восстановление патриаршества. – Временное правительство против Православия. – Собор Русской Православной Церкви.

Отречение Государя от Престола стало трагедией для истинно русских людей. Манифест огласили во всех церквах России, и практически всюду он вызывал горестные чувства у православного люда. Как пишет один из современников, «Манифест об отречении Государя был прочитан в соборе, читал его протодиакон – и плакал. Среди молящихся многие рыдали. У старика городового слезы текли ручьем…»701 Такова была типичная реакция абсолютного большинства русских людей, которые не понимали и не могли понять радости «революционных масс» по случаю гибели Русского Самодержавного государства.

Как и в другие трудные периоды отечественной истории, водительницей и утешительницей русских людей была Православная Церковь. Как отмечают многие современники, храмы были переполнены молящимися о спасении Родины. С первых дней после гибели русской монархии именно вокруг Церкви начинается объединительное движение русских патриотов. Разрушение Самодержавия создало вакуум национальной власти, многие духовные функции которой, естественно, перешли к Русской Церкви. Именно в это время с новой силой развивается движение за восстановление патриаршества. В народе говорили: если у нас нет Царя, нам нужен Патриарх как Верховный духовный вождь Русского православного народа. И вновь поднимается вопрос о созыве Собора Русской Церкви.