Да и для Царя назначение Протопопова на ключевой пост в правительстве было роковой ошибкой. Трудно найти более неподходящего человека для занятия этой должности в столь серьезное время. Несомненно являясь порядочным и добрым человеком, Протопопов был недалекого ума, тщеславен и удивительно безалаберен. Ни для чего у него не существовало определенных часов, никогда нельзя было предвидеть, что и когда он будет делать в течение дня. Его близкий сотрудник В.В. Балашов рассказывает:
«В 11 часов утра назначен прием членов Государственного Совета, сенаторов и других должностных лиц. Все они съезжаются к назначенному часу, а Протопопов спит. Проходит час, другой, он все спит. Наконец он просыпается и в халате спускается к себе в уборную, куда приглашены разные близкие ему лица, как-то Курлов, проф. Бехтерев, Бурдуков, Бадмаев, князь Тарханов, впоследствии Белецкий. Беседа затягивается на несколько часов, а в приемной Протопопова все ждут. Съезжаются приглашенные к завтраку, причем им объясняется, что министр страшно занят и примет их после завтрака. Завтрак проходит, а министр все не показывается. Бывало, что ожидавшие приема тщетно ждали до обеда, назначавшегося в половине восьмого всегда, и приглашались к обеду, а пока они обедали, Протопопов куда-то успевал уехать из дома. Некоторые губернаторы, приезжавшие из провинции со срочными докладами, иногда таким образом дня по три добивались увидеть министра и так и уезжали из Петрограда, не повидав его».613
Не вполне подходил на должность председателя Совета Министров военной поры и князь Голицын, старый, болезненный человек, не способный к решительным и инициативным мерам. И вообще, большая часть министров могла бы быть признана удовлетворительной только в условиях мирного времени и при отсутствии грозного заговора, готовившегося в недрах либерально-масонского подполья. Сверхчеловеческие задачи, которые выдвигались перед ними временем, были им явно не по плечу. Непостижимо, чем руководствовался Государь, избирая их на столь ответственные посты. По-видимому, в военное время он придавал меньше внимания гражданской администрации, чем военной. Последние два года большую часть своего времени и сил он отдавал армии и до последних дней полностью полагался на ее руководство, даже не подозревая о глубине предательства, которое ковалось за его плечами высшим военным командованием.
В декабре 1916 года группа русских государственных деятелей членов Государственного Совета, в том числе бывший министр внутренних дел Н. Маклаков, – подает Царю записку, в которой рекомендовалось ввести в больших городах военное, а если нужно, и осадное положение, полевые суды, оздоровить петербургский гарнизон, вооружив его артиллерией и пулеметами, милитаризовать деятельность оборонных заводов, на время войны закрыть органы леволиберальной печати. Однако Царь не прислушался к этой записке.
Глава 45
Патриоты против крамолы. – Обращение к русским людям. – Готовность противостоять новой смуте. – Разоблачение планов заговорщиков. – Спасение страны в решительных и твердых действиях.
Русское патриотическое движение в годы войны представляло реальную и грозную силу, опиравшуюся на широкие массы Русского народа. Полицейские донесения сообщают о большом количестве отделов и подотделов «Союза Русского Народа» (до сельских включительно), охватывавших всю территорию России. «Это, – говорится в одном из донесений 1916 года, – единственная политическая партия в России, которая имеет соприкосновение с действительной массою простого серого люда».614 А кроме «Союза Русского Народа» существовало несколько десятков других патриотических организаций, охватывавших миллионы патриотов-активистов. «Внутренние интриги, личные счеты и погоня за рублем субсидий, – говорилось в том же донесении, – вот слабая сторона правых партий, но и в других политических организациях те же явления, с той только разницей, что в их рядах нет народных масс и они беспочвенны, монархисты же опираются на всем русским простым людям понятные слова: “Бог, Царь, Родина”».
Как показывает изучение документов, руководители патриотических организаций обладали всей необходимой информацией о характере развившегося в России антирусского движения и всеми возможными способами старались бороться с ним. Уже в августе 1915 года на совещании представителей монархических организаций было выработано обращение ко всем патриотам, в котором раскрывались тайные планы либерально-масонского подполья и германо-большевистского альянса.
В обращении говорилось, что в то время, как вся страна напрягается в борьбе с жестоким врагом, большинство интеллигенции и наиболее состоятельная часть торгово-промышленных классов, возглавляемые так называемым Прогрессивным блоком Государственной Думы и поддерживаемые левой печатью, подняли в стране смуту с целью свержения законного правительства и захвата государственной власти.
Наряду с обычными требованиями левых внутренних преобразований, помилования политических преступников (в том числе пятерых членов Государственной Думы, хотевших поднять бунт в армии), предоставления льгот еврейскому населению, смутьяны выдвигали ряд требований, свидетельствовавших об их причастности к германской подрывной работе.
Они требовали прекращения законных преследований вероотступников-штундистов, не стеснявшихся поддерживать Вильгельма, а также одобряли работу украинских самостийников-мазепинцев по выпуску газет и проведению собраний. Эта работа финансировалась из средств австрийского и германского штабов.615
Русские патриоты отчетливо понимают опасность, нависшую над страной в результате активизации либеральных и левых сил. В этих условиях Всероссийское Совещание монархических организаций в Нижнем Новгороде (26-28 ноября 1915 года; председателем его избрали писателя К.Н. Пасхалова) призывает правительство обратить внимание на грозящую опасность и начать борьбу с антирусскими силами.616
Патриоты предлагают возбудить против лиц, входящих в состав Прогрессивного блока, уголовное обвинение, ибо блок, по их мнению (оказавшемуся очень верным), является «орудием международного заговора против России, а, лица входящие в состав блока, пользуясь переживаемыми нашей Родиной военными затруднениями и не останавливаясь даже перед сношениями с украинскими, руководимыми враждебной нам державой, организациями, задумали изменить существующий в России государственный строй».617
Совещание предлагает поставить вне закона «украинофильские» («мазепинские») организации, которые под руководством германского штаба стремятся расчленить единую Россию и создать «украинскую» народность.
Обращалось внимание на Общегородской и Общеземский союзы, которые проводили активную антигосударственную пропаганду и на своих собраниях обсуждали политические вопросы, выступая против русского государственного строя.
Отмечалось, что «военно-промышленные комитеты» практически не занимались вопросами, для решения которых они были созданы (прежде всего снабжение армии боеприпасами), а ведут политическую работу по подготовке к захвату власти.
Те же особенности отмечались в работе городских и земских собраний, которые практическую хозяйственную работу подменяли политическими интригами против государственной власти. Совещание предлагало отменить автономию высших учебных заведений, ибо, пользуясь ею, они стали местом сборища подрывных, антирусских элементов.
Совещание постановило: «Для дальнейшей монархической работы, исполнения постановлений» и для созыва будущих съездов и совещаний образовать президиум из семи человек, в число которых вошли А.И. Дубровин, К.Н. Пасхалов, Н.Н. Тиханович-Савицкий, Н.П. Тихменев, Н.Н. Родзевич, И.И. Дудниченко (секретарь), Е.А. Полубояринова.
