В связи с этими недостатками, способными разрушить экономику СССР, Хрущев принимает решение об укрупнении совнархозов и организаций отраслевых государственных комитетов при Госплане СССР. Однако исправить положение не удалось. Ухудшение экономического положения вынудило правительство повысить розничные цены и начать закупку зерна за границей.

Политика Хрущева имела опасный для России характер и вела к разрушению государственных основ. Хрущев намеренно и последовательно отказался от начатых еще Сталиным национальных реформ и постарался разрушить все положительное, что было создано его предшественником. Дальнейшее сохранение космополитического режима Хрущева усиливало нерегулируемые процессы, подрывавшие стабильность государства.

В Русском народе к Хрущеву, как правило, относились недоброжелательно и неприязненно, дав ему презрительное прозвище «Хрущ», имевшее смысл вредного жука (майский) – паразита. Национально мыслящие русские люди не могли простить ему подрыв национальной идеологии, преследование Православной Церкви, варварское отношение к сельскому хозяйству (лишение крестьян приусадебных участков, борьбу с «неперспективными» деревнями, насаждение кукурузы и т.п.), процветание антирусских космополитических элементов в литературе, передачу Крыма.

Весьма характерно, что простой народ скорее, чем правящие верхи, понял пагубность и вредность хрущевского правления. Страна была наводнена анекдотами, высмеивавшими поведение невежественного руководителя. Осознание необходимости смещения Хрущева шло снизу и носило воистину народный характер.

Подорвав стабильность государственной системы, Хрущев старался переложить вину за это только на порочную политику ведомств и научных учреждений. Незадолго до отстранения от власти Хрущев намеревался «разогнать» Академию наук СССР и провести еще одну реорганизацию – разделение управления всей отрасли сельскохозяйственного производства на главки: по птицам, овцам, коровам (в ЦК по этому поводу шутили: кому достанется «Главгусь», кому – «Главбаран»).

Еще раньше Хрущев предпринял «наступление» и на армию. По его инициативе на сессии Верховного Совета в январе 1960 года был принят закон, согласно которому численность вооруженных сил сокращалась на 1,2 млн. человек. Заявляя о сокращении вооруженных сил, Хрущев преувеличивал советский ядерный потенциал, хвастаясь, что «у нас теперь есть абсолютное оружие» и что советские ракеты настолько точны, что могут сбить «муху в космосе». Более того, генсек утверждал, что «военная авиация и флот утратили свое былое значение». Как сообщали очевидцы, упадок морали и боевого духа в вооруженных силах достиг устрашающих масштабов. Многие морские офицеры едва сдерживали слезы, когда по приказам Хрущева в ленинградских доках демонтировались уже почти готовые крейсеры и эсминцы.1756

Не менее нелепые проекты Хрущев продвигал и в других сферах. Летом 1963 года Хрущев выступает на пленуме ЦК КПСС, где начисто отметает все попытки сторонников сохранения родной природы и Байкала. Не скрывая раздражения, Хрущев заявлял:

Последние годы правления Хрущева были связаны с безудержным восхвалением его имени в партийной печати. Выходят книги и статьи, появляются фильмы, в которых Хрущев объявляется «великим ленинцем». Особенно много по восхвалению Хрущева сделал его зять Аджубей. К 70-летию Хрущева выходит фильм «Наш Никита Сергеевич». Создается своего рода культ личности первого секретаря.

Однако, несмотря на восхваление, Хрущев чувствовал себя неустойчиво и даже подумывал о своих преемниках. Как рассказывает в своих воспоминаниях А.А. Громыко, однажды во время беседы со специальным представителем американского президента А. Гарриманом, на которой присутствовал член Президиума ЦК КПСС Ф.Р. Козлов, Хрущев заявил гостю из США:

«Хотите знать, кто будет моим преемником? Скажу вам – вот он!»

И указал на Козлова. Тот промолчал. Хрущев действительно благоволил Козлову, но этот случай не остался в тайне и, по справедливому замечанию А.А. Громыко, «сработал не в пользу Хрущева, а в пользу Брежнева. Члены руководства еще больше укрепились во мнении, что Хрущев как политический руководитель отсчитывает если не последние дни, то по крайней мере последние месяцы».1758

В связи с тяжелой болезнью Козлова (из-за которой он был вынужден уйти в отставку) приоритеты преемничества изменились. В беседе с французским журналистом в Крыму Хрущев назвал трех своих преемников по их приоритету – сначала Л.И. Брежнева, затем А.Н. Косыгина, а потом Н.В. Подгорного.

Фактически эти люди и стали душой заговора по устранению Хрущева от власти, которое безболезненно и достаточно тихо было осуществлено в 1964 году на октябрьском пленуме ЦК КПСС.

Отстранение Хрущева от власти практически не вызвало протестов в стране. Более того, большинство русских людей восприняло это известие с облегчением и даже радостью. Совсем иначе отнеслись к нему космополитические круги и западные правительства. Для них уход Хрущева расценивался как «возвращение к прошлому». Западная пропаганда при поддержке советских еврейских кругов начинает создавать искусственный образ Хрущева как «идейного борца со сталинизмом». Неудивительно, что надгробный памятник Н.С. Хрущеву был создан еврейским скульптором, космополитом и русофобом Э. Неизвестным, покинувшим Россию в 1976 году.

Время противоречий. – Между твердым государственным порядком и космополитизмом. – Личность Брежнева. – Двуличность коммунистических идеологов. – Высший эшелон власти. – Привилегии чиновничества. – «Отпрыски». – Помощники-космополиты. – Агенты влияния Запада.

Люди, которые пришли на смену Хрущеву, не были ни последовательными русскими патриотами, ни выдающимися политическими деятелями, а были заурядными личностями, рожденными в недрах партийного аппарата. Тем не менее, при всех их серьезных недостатках, о которых я еще буду говорить, они в первые годы своего правления в основном понимали пагубность радикально-космополитической и антирусской политики, которую проводил свергнутый Первый секретарь. Некоторые из них (А.Н. Косыгин, А.Н. Шелепин, Д.Ф. Устинов) даже сочувствовали национальным реформам, которые в свое время начал Сталин. Большинство осознавали опасность сионизма и выступали инициаторами борьбы с ним в общемировом масштабе. Однако все их действия в этом направлении носили двойственный, половинчатый, нерешительный характер, тормозились или даже извращались их помощниками и окружением. Так, например, борьба с сионизмом осуществлялась ими формально, «по-казенному», ибо велась не по идейным, государственным мотивам, а из приземленных, политических соображений. Коммунистические руководители понимали, что если дать сионистскому, антипатриотическому движению свободно развиваться, то это может грозить им потерей личной власти (что, собственно, и произошло в 80-е годы!).

Сделав шаг в сторону возвращения к твердым государственным основам сталинской эпохи, новые советские руководители не смогли сделать это последовательно. Весь период 1964-1982 годов ощущаются постоянные колебания между двумя полюсами – государственного строительства и космополитической разрухи. Причем по мере «вымывания» из государственного аппарата старых сталинских кадров и замены их новыми поколениями чиновников властные структуры государства превращались в трухлявый пень, а государственные деятели в безликих существ, не обладающих ни способностью к созиданию, ни волей к действию. Не менее опасное перерождение происходило среди советников и помощников верховной власти, многие из которых с середины 60-х годов из обыкновенных космополитов превратились к началу 80-х в прямых агентов влияния Запада.