Подрывные антирусские элементы рекомендуют организовать армию на выборных и коллегиальных началах. Роты, батареи и прочие военные части выбирают свои комитеты из определенного числа лиц, в том числе ротного командира и ротного делегата. Оба последние входят в полевые комитеты, которые выбирают полкового командира и полкового депутата. На таких же началах строятся дивизионные, корпусные и тому подобные комитеты.
«Революционная армия» образуется путем восстания в российской армии. Чтобы это осуществить, революционный актив каждого полка захватывает материальную часть полка: вооружение, интендантское имущество и прочее. Солдат, не подчиняющихся революционному активу, демобилизуют или убивают как контрреволюционеров. Из российской армии численностью 4 млн. человек изменники предполагают создать лишь минимум – 500 тыс. человек, но сосредоточив в своих руках все средства вооружения; чтобы материально заинтересовать будущих «революционных солдат», зарплата им должна быть увеличена в десятки раз по сравнению с жалованьем нынешних российских солдат.
«Революционная армия» не будет использована в борьбе против внешнего врага, наоборот, она создается, чтобы разрушить армию, воюющую за Родину против Германии.
«Революционная армия» создается как карательный орган и поэтому она должна:
· подавить все контрреволюционные попытки на фронте;
· произвести возможно быструю демобилизацию верных Царю военных частей;
· подавить любое сопротивление революционерам со стороны гражданского населения;
· помочь революционным силам захватить власть в центре и на местах.
Многие положения этой инструкции по разрушению русской армии и созданию на базе орудия разрушения Русского государства были использованы подрывными элементами в 1917-1918 годах.
Кроме большевистской верхушки и представителей социалистических и националистических партий, германским спецслужбам удалось найти в России мало лиц, согласившихся сотрудничать с врагом. Однако в 1915-1916 годах резко увеличивается число лиц, сотрудничавших с германской разведкой из среды еврейства.
Именно в этой среде в военные годы резко усилились антирусские настроения. Многие евреи заняли совершенно возмутительную позицию по отношению к войне, которую вел Русский народ против германского агрессора. В газетах и журналах, контролируемых еврейством идут жалобы на свое положение и открыто высказываются пожелания победы немцев, «которые, быть может, принесут хоть немного порядка».
Оккупация немцами северо-западного края, густо заселенного евреями вызвала миллионный поток евреев-беженцев. Главным мотивом еврейской пропаганды становится утверждение, что евреи среди других народов Российской Империи больше всего страдают от войны.600 Один из еврейских журналов в 1916 году писал:
«Лишенные права, заподозренные в шпионаже в пользу Германии, притесняемые всеми властями, евреи два года терпеливо сносили свою судьбу, веря, что наступит момент, когда Русский народ оценит еврейские страдания и отменит большую часть условий, делающих еврейское существование невозможным».601
По мнению петроградских еврейских националистических деятелей, «никогда еврейский народ не предавался такому отчаянию, как сейчас, и никогда еврейская молодежь не была так враждебно настроена против русского правительства, как в наши дни».
«Евреи готовы обложить себя поголовным налогом, чтобы собрать достаточно денег на пропаганду необходимости сменить правительство, в корне реформировать весь правительственный аппарат». В сводках Охранного отделения Петрограда отмечается, что среди евреев собраны крупные суммы на издание социалистических, демократических и просто оппозиционных журналов и газет, появляющихся ежедневно, несмотря на штрафы, на все возрастающую дороговизну бумаги и печатания. Еврейские биржевые и банковские комитеты пустили широкой волной русское золото за границу, где издавали миллионы экземпляров противоправительственных листков, создали на свои деньги библиотечки для раненых из книг специфического содержания, описывающих ужасы войны, посылали бесплатно левые газеты в лазареты и в отходящие с вокзалов эшелоны. Еврейские депутаты в Думе считали, что приблизился час, когда еврейство сможет, наконец, сказать свое слово русскому правительству и добиться, опираясь на демократию, осуществления всех своих требований в смысле полного уравнения во всех правах с русским населением.602 Прежде всего именно из евреев подбирают свои новые кадры большевики в 1915-1916 годах. Резко активизируются еврейские антирусские центры за рубежом.
В феврале 1916 года русская военная разведка сообщает:
Русские революционеры в Америке, без всякого сомнения, приняли решение перейти к действию. Поэтому каждую данную минуту можно ждать волнений. Первое тайное собрание, которое можно почитать началом насильственных действий, состоялось… 14 февраля. Должны были явиться всего шестьдесят два делегата, из которых пятьдесят – «ветераны» революции 1905 года… Большинство присутствующих были евреи. Дебаты этого первого собрания были почти целиком посвящены обсуждению способов и возможностей поднять в России большую революцию, благо момент весьма благоприятен. Было доложено, что революционные организации получили из России секретные сведения в том смысле, что положение совершенно подготовлено, так как все предварительные соглашения на предмет немедленного восстания заключены. Единственное серьезное препятствие – это недостаток денег, но, как только этот вопрос был поставлен, сейчас же было заявлено собранию некоторыми из присутствующих, что это обстоятельство не должно вызывать никаких колебаний, потому что в ту минуту, когда это будет нужно, будут даны крупные суммы лицами, сочувствующими русскому освободительному движению. По этому поводу имя Якова Шиффа было произнесено несколько раз.603
Антирусские настроения среди значительной части еврейства выливаются в прямые антирусские действия: участие в революционном подполье, сотрудничество с германской разведкой, саботаж в области снабжения и финансов.
Очень характерным становится саботаж в области снабжения и финансов. Сохранилось множество документов о подобной деятельности. В частности, в документах военной контрразведки 3-й армии (располагавшейся тогда в районе Слуцка) сохранился доклад от 19 октября 1915 года, в котором говорится, что «невероятная дороговизна предметов первой необходимости, как то: муки, крупы, сахара и соли, наблюдающаяся ныне повсеместно в России, зачастую же полное отсутствие этих предметов потребления имеет целью взбудоражить широкие народные массы, среди которых революционная агитация ныне успеха не имеет, и всколыхнуть их может лишь голод. К этому стремятся революционеры и их вдохновители евреи, чтобы дороговизной предметов потребления… и голодом создать среди народных масс недовольство войной и вызвать их на активный протест против нее. С этой целью еврейские коммерсанты, несомненно, скрывают товары, сахар, соль, замедляют доставку, нарочно не разгружают насколько возможно прибывшие с товарами вагоны, создавая таким образом перегрузку железных дорог.
Паникой с разменной монетой евреи стараются внушить народу недоверие к русским деньгам, обесценить их, заставить народ забрать свои сбережения из кредитных учреждений, главным образом из государственных сберегательных касс, а металлическую монету прятать, якобы единственно имеющую ценность. Евреи старались добиться выпуска разменных марок, каковые ныне функционируют, а теперь распространяют слухи среди народа, что русское правительство обанкротилось, ибо не имеет металлов даже для разменной монеты и выпустило марки, которые якобы никакой ценности не имеют. Эта версия имеет успех особенно среди простого народа, который еще с большим рвением стал накапливать у себя мелкую монету. Еврейские агенты повсеместно скупают серебряные рубли и золотые монеты, причем за один серебряный рубль платят рубль тридцать копеек бумагами, а за пять рублей золотом – семь рублей пятьдесят копеек.
Это, конечно, была неправда. Напротив, евреи во многом получили послабление. Во время войны была отменена черта оседлости для евреев – участников войны и их родственников. Кроме того, евреи-беженцы также получали право селиться вне черты оседлости.
ГАРФ. ф. 97, д. 27, л. 536.
Там же.
Шульгин В.В. Что нам в них не нравится. СПб., 1992. С. 227-228.
