Петроградский протоиерей Алексий Ставровский после убийства председателя петроградской Чека Урицкого был схвачен Чека в качестве заложника. Заложников выстроили на площади и объявили: «Каждый десятый будет расстрелян в возмездие за Моисея Соломоновича Урицкого, а остальных отпустят». Рядом с протоиереем Алексием Ставровским стоял молодой священник, на которого выпал жребий, и отец Алексий предложил ему: «Я уже стар, мне недолго осталось жить… иди себе с Богом, а я стану на твое место». После расстрела тело мученика бросили в воды Финского залива. Многие священнослужители, монахи и монахини были зверски замучены бандитами: их распинали на Царских вратах, варили в котлах с кипящей смолой, скальпировали, душили епитрахилями, «причащали» расплавленным свинцом, топили в прорубях.919
В Александро-Свирском монастыре большевистские комиссары убили священнослужителей и прихожан – членов «Союза охраны церквей и часовен при Александро-Свирском монастыре», а затем устроили надругательство над святынями Русского народа, описание которого сохранилось в письме епархиального архиерея Патриарху Тихону:
«…В монастырь приехали с красноармейцами люди, назвавшие себя комиссарами. Среди приехавших, как сообщает братия монастыря, оказались лица, жившие ранее в монастыре послушниками и рабочими, которые хорошо знали положение имущества монастыря. Приехавшие отобрали в монастыре все, что можно, они взяли все ценные вещи, многие очень важные в историческом отношении, содрали ризы с икон, отняли одежду и белье у монашествующих, захватили у них чай, сахар, съестные припасы, мало того, они заставили открыть соборный храм монастыря и начали распоряжаться в нем, как у себя дома; без всякого стеснения, с полным надругательством над религиозными чувствами православного Русского народа они обращались с находившимися в храме мощами, самовольно вынули их из раки, а затем, вероятно, в оправдание своих возмутительных действий выдумали басню, будто бы вместо останков тела святого Александра Свирского они нашли лежащую восковую куклу… В самом священном месте храма – алтаре, где они, не снимая шапок, разбирали престол, хватали священные предметы, кресты, евангелия и священные сосуды. Наконец, они выпили церковное вино… напились допьяна».920
14 февраля 1919 года советский режим издает постановление об организованном вскрытии святых мощей. Святотатство, кощунство и глумление над святынями Русского народа приобретают планомерный характер. Лавры и монастыри посещают специальные комиссии, имевшие главную задачу надругаться над православными чувствами Русского народа. Всего до осени 1920 года святотатцы произвели 63 публичных вскрытия святых мощей. Подверглись надругательству мощи святого Митрофана Воронежского, преподобного Макария Калязинского, преподобного Евфимия Суздальского, святителя Питирима Тамбовского, преподобного Нила Столбенского, святого Иоасафа Белгородского, преподобного Серафима Саровского.
Самое страшное кощунство над русскими святынями совершилось 11 апреля 1919 года. Большевистские комиссары вскрыли раку с мощами Игумена Земли Русской Преподобного Сергия Радонежского. В канун вскрытия, совершенного в ночное время, перед воротами Троице-Сергиевой Лавры собралась толпа богомольцев, молебны Преподобному пелись всю ночь. Утром народ пустили в Лавру. Перед ракой с мощами святого сияло пламя свечей. В течение трех дней тысячи богомольцев подходили вереницей к раке и прикладывались к обнаженным мощам Преподобного.921
В Чека и советских властных структурах создаются специальные подразделения по борьбе с Русской Церковью. Чекисты, «специализировавшиеся на религии», подбирают себе сотрудников из числа священников-расстриг, белых монахов и других опустившихся аморальных личностей, вроде А.И. Введенского, руководителя созданного масонским Временным правительством «Союза демократического духовенства». Уже в январе 1918 года Введенский вместе с чекистами готовит в Москве выступление против Патриарха Тихона.922
В 1919 году большевики предприняли попытку создания организации по управлению православным духовенством руками различных проходимцев из духовной среды и прежде всего из деятелей масонского «Союза демократического духовенства». Новую организацию большевики назвали «Исполком-духа» (исполнительный комитет духовенства). Однако ожидания большевиков не оправдались. С самого начала эта антиправославная организация оказалась мертворожденной, ибо у русских священников никаких чувств, кроме презрения, не вызывала.
Абсолютное большинство русских священников категорически отвергли попытки большевистского режима сделать их сотрудниками в борьбе против Русского народа. Многие из них не боялись пойти на смерть и мучения и резко обличали преступные деяния богоборческой власти.
Осенью 1918 года Патриарх Тихон всенародно обличает преступления большевиков. «… Великая наша Родина, – говорил он, – завоевана, умалена, расчленена, и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото».
Патриарх обращается с посланием к Совету народных комиссаров, в котором призывает большевистскую верхушку прекратить геноцид Русского народа, остановить кровопролитие. «Отпразднуйте, – говорилось в послании Патриарха, – годовщину своего пребывания у власти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами поливаемая (Лк. II, 51) и от меча погибнете сами вы, взявшие меч (Мф. 26,52)».
Предвидя гонения и физические репрессии богоборческой власти, Поместный Собор постановил значительно увеличить число православных епископов, в каждой епархии открыть по нескольку викариатов. Если до революции в сан епископа возводилось в среднем в год 4 священнослужителя, то в 1919-м – 14, в 1920-м – 30, в 1921-м – 39.923 Как показали дальнейшие события, эта мера спасла высшую иерархию Русской Церкви от уничтожения. «Среди преемников апостолов, получивших благодать святительства в безмерно трудные годы гражданской войны, были выдающиеся деятели нашей церковной истории, бесстрашные и мудрые архипастыри, столпы Церкви: митрополиты Петр (Полянский), Вениамин (Федченков), архиепископы Иларион (Троицкий), Петр (Зверев), епископы Серафим (Звездинский), Афанасий (Сахаров), Павлин (Крошечкин)».924
В условиях ожесточенной гражданской войны и целенаправленного гонения на Церковь со стороны большевиков Патриарх Тихон подготавливает постановление о временных автокефалиях, дававшее архиереям особые права самоорганизации. В постановлении говорилось, что, если какая-то часть Русской Церкви окажется вне общения с Высшим Церковным Управлением или само Высшее Церковное Управление во главе со Святейшим Патриархом прекратит свою деятельность, старейший по сану епархиальный архиерей входит в сношения с архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях.
Это постановление сыграло большую роль в дальнейшем строительстве Русской Церкви, разорванной фронтами гражданской войны или границами новообразованных «государств».
Оторванный от духовного водительства Патриарха, Русский народ самоорганизуется и продолжает свое верное служение Богу.
В ноябре 1918 года в Томске состоялось Сибирское церковное совещание. В нем участвовали 13 архиереев, возглавлявших епархии Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, а также 26 членов Всероссийского Собора из духовенства и мирян. Почетным председателем совещания избрали митрополита Казанского Иакова, а председателем – архиепископа Симбирского Вениамина (Муратовского). На совещании было образовано Высшее Временное Церковное Управление во главе с Омским архиепископом Сильвестром (Ольшанским). В Высшее Временное Церковное Управление вошли архиепископы Симбирский Вениамин (Муратовский), Уфимский Андрей (Ухтомский), священники Я. Галахов и Владимир Садовский, профессора П. Прокошев и А. Писарев.
