- Я так борюсь со своим страхом, - морщится он, задерживая дыхание и стараясь спокойно смотреть на струйки крови.

- Что ж, у тебя неплохо получается, - стараюсь улыбнуться я, чуть похрипывая от боли.

Он, в свою очередь, делает быстрый вдох и тяжело смотрит на мою рану.

- Это...- с трудом подбирая слова, проговаривает Скилар, - это было испытание болью? Она пыталась заставить тебя применить свою магию на ней? Сдвинуть ее собственный барьер?

Я киваю, не глядя на него.

- Я не понимаю, Скилар. До сих пор не могу понять, зачем она это сделала.

- Ну, скажем так, это не очень хороший знак. Обычно через обучение болью проходят опытные Просветители перед заданиями. Если тебя начали обучать так рано, значит, она хочет, чтобы ты развивалась быстрее.

- Это ненормально. Она могла убить меня, а никому и дела бы не было. Даже Эйдану было плевать, а ему вроде как положено присматривать за мной.

- Нашла от кого ждать помощи, - усмехается Скилар, осторожно проводя тряпкой по моей руке. - Капитану нет никакого дела до боли. Все знают, что Оракул обучала его так с детства.

На миг жжение, волнами расходящееся по моему телу пропадает, и я холодею.

- Что значит с детства?

- Била розгами, причиняла боль, чтобы он высвобождал свою силу. Эйдан сильнейший боец, но никогда не был сильнейшим Искупителем, а ей это, скажем так, не по нраву. Она же главная, а ее сын априори должен быть самым лучшим - не просто главарем Элитного отряда, а примером для нас всех. Сам говорить не могу, но такие ходят слухи. Правда однажды я видел, как наш красавчик капитан снимал майку, и под ней у него было немало загрубевших рубцов. Может, они были оставлены в память о битвах, но я бы не удивился, если бы на такое решилась его мамаша.

- Скилар, - говорю я еле слушающимся языком, - но это же ужасно. Мы обязаны рассказать кому-нибудь.

- А кому ты расскажешь? Королю? Оракул - единственный источник знаний об Искупителях. Она главная. Плюс к тому, вряд ли он не согласен с ее методами.

- Неужели она и тебя пыталась ранить?

Скилар уклончиво качнул головой:

- Скажем, у нас была одна такая сессия, но я показал ей, где раки зимуют.

Я с трудом рассмеялась, но мой смех сразу стих, как только он прижег мою рану. За это я люблю Скилар больше всего - он заставляет меня смеяться в мои самые темные дни.

- Слушай, - он немного медлит, не сводя глаза с моей рваной раны, - по поводу твоих родителей и всей этой продажи...я порасспрашивал своих знакомых. Большинство из них либо выросли во дворце, либо не в курсе, что случилось с их родителями. Они считают Просветителей богами, как и все здесь, поэтому не сомневались в их компетентности. Но есть одна женщина...в общем, она работает на кухне. Ее зовут Маккенна и она бывшая Искупительница. Кое-кто из моих знакомых обмолвился, что она так и не смирилась с потерей родителей и у нее была довольно странная судьба, но больше о ней никому ничего неизвестно. К тому же, мне показалось странным, что она больше не тренируется с нами. Это все, что мне известно.

Я стискиваю его руку своей целой рукой и, едва сдерживая слезы, разглядываю его вздернутый, веснушчатый нос, тонкие губы, озорные зеленые глаза и неряшливую, рыжую шевелюру. Вот он - мой нелепый, смешной друг Скилар. Ходячее недоразумение и едва ли не лучшее, что случилось со мной в этом дворце. Я все еще хочу отсюда сбежать и побыстрее, но, кажется, чем дольше я здесь остаюсь, тем сложнее это будет сделать.

- Спасибо тебе, Скилар, ты и не представляешь, как помог мне.

- Крошка, - вздыхает он, - знаю, ты упертая и не послушаешь меня, но позволь напомнить тебе одну вещь, которую тебе еще предстоит прочувствовать на собственной шкуре: в этом дворце больше всего тебе стоит остерегаться ответов на свои вопросы. Неведение - вот твое спасение.

Он смотрит мне в глаза и, со вздохом протягивает:

- Ну или нет, если тебя зовут Эланис Марлен и ты невыносимо упряма.

- Если королю нечего скрывать, то и нечего бояться, не так ли? - улыбаюсь я, пока он обматывает бинт вокруг моей ладони.

- Ох, Эланис, твои любопытство и наивность уж точно сведут тебя в могилу.

- И это говорите мне вы, господин Скилар?

- Именно так. Твой самый рациональный и рассудительный друг Скилар.

Нас прерывает стук распахнутой двери, и в операционную входит Эйдан. Я уже хотела было съязвить на тему того, что не ожидала его появления, но выражение его лица меня останавливает.

Можете ли поверить, но он зол.

Он приближается быстрым шагом, его лоб нахмурен, брови сдвинуты, и он тяжело дышит, как будто еще секунда и он разнесет эту операционную к чертям.

- Кому-то не помешало бы взять уроки по управлению гневом, - присвистывает Скилар, оглянувшись через плечо.

- Заканчивайте, - рявкает Эйдан, приблизившись к нам.

- Если вы не заметили, капитан, то мы слишком заняты, устраняя последствия расточительности вашей матушки по отношению к своим подданным Искупителям, - невозмутимо мурлычет Скилар, продолжая заматывать мою руку.

И тут происходит уж что-то совсем неожиданное. Эйдан бросается вперед, хватает Скилар за шкирку и пригвождает его к стене, чуть не сорвав зеленые занавески. Я даже вскакиваю от изумления.

- Ты что, совсем спятил? Сейчас же отпусти его!

Скилар синеет и с трудом смотрит на капитана.

- Она пойдет со мной и меня не интересует, успел ты замотать ей рану или нет, - рычит Эйдан.

Я с силой ударяю капитана кулаком по спине, но он не обращает на меня никакого внимания.

- Эланис, сейчас же собирайтесь.

Я ударяю его сильнее, чем следовало бы, заставив недовольно обернуться на меня и все же отпустить бедного Скилар.

- Да что с тобой такое? - едва не срываясь на крик, спрашиваю я,

- Что со мной такое? Да что с вами такое? - он приближается ко мне, вынуждая меня сделать осторожный шаг назад. - Давайте сразу разберемся, Эланис - здесь я приказываю, а вы - выполняете приказы. И если я посчитал, что вам следует остаться и тренироваться, то вам, черт побери, надо остаться и тренироваться!

Что ж, возможно, послать его было не самой лучшей идеей.

- Ты не имел права трогать его! - кричу я, подбегая к облокотившемуся об операционный стол Скилар, - если хотел проучить кого-то - проучил бы меня!

Пять минут назад я готова была простить Эйдану все, что он когда-либо говорил мне просто потому, что его била мама, но, черт возьми, он же ничем от нее не отличается. Я пытаюсь убить эту мысль в себе, ведь я прекрасно понимаю, что насилие порождает насилие, но в глубине моей души нарастает другое чувство, которое я со страхом подавляю. На секунду мне кажется, что за то, что он только что сделал, Эйдан заслужил свои побои.

Конечно, я не права. Его поведение - это всего лишь результат действий его матери. Но сейчас мне почему-то не хочется оправдывать его.

Эйдан замечает нерешительность на моем лице, и, по тому, как на секунду меняется его разъяренный взгляд, я догадываюсь, что он все понял.

- Я сам решаю, кто и как будет отвечать за ваше безрассудство, - наконец говорит он, как ни в чем не бывало.

Скилар слегка отталкивает меня, и я вырастаю в качестве преграды между ним и капитаном. Эйдан тянется к моей почти до конца забинтованной руке, чтобы схватить ее, но в последний момент его пальцы останавливаются, и он просто поднимает на меня суровый взгляд.

- Эй-эй, слушайте, детки, в моей операционной никто умирать не будет, поняли? Нашлись тут желающие подпортить мне статистику. А уж тем более не мой стажер, черт возьми!

Разнося запах жженой мяты, в операционную нервным, ускоренным шагом влетает Док. Он быстро смотрит по сторонам и сразу подходит к Скилар, который уже немного отдышался и хватался руками за стену.

- Да уж, - цокает языком Док, - Эйдан, твой кулак стоит десятерых Элитовцев, черт тебя подери. Не могу сказать, что я не впечатлен, но в следующий раз лучше бей стену. А еще лучше кого-нибудь из придворных. Хотя нет, ведь кроме меня лечить-то их некому, - он хохотнул от собственной шутки.