- Если вам так угодно, мой господин.

- Отец, Эйдан, - король улыбается так тепло, что меня начинает тошнить, - твой отец.

Эйдан неуверенно смотрит на него, но, клянусь, его взгляд тоже теплеет. Мое сердце снова разбивается, как будто оно вообще когда-то было целым. Я стараюсь взять себя в руки - я не собираюсь умирать и мне надо приготовиться драться за свою жизнь, если придется, но я больше не могу сражаться с Эйданом.

Эйдан выжидающе разворачивается в мою сторону, как будто ждет, что я сама к нему подойду. Я смотрю на него с вызовом - надоело, что все вокруг говорят, что мне делать.

- Ну и долго все это будет длиться? - стонет король.

Эйдан крепко хватает меня за плечо и тянет на себя. Я пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно. Одним рывком я оказываюсь прижата к нему спиной, и мне хочется смеяться от того, как черно жизнь пытается надо мной шутить.

Я чувствую прикосновение металла к коже, и мое сердце начинает биться быстрее. Я готовлюсь к боли, сжимаю пальцами ткань плаща Эйдана и закрываю глаза. Его дыхание у моего уха ускоряется, и я пытаюсь представить, что мы все еще в библиотеке, что он снова говорит мне все те слова, что короля здесь нет. Я думаю о маме и папе, слышу их смех, могу унюхать запах домашних пирогов, так напоминающих то, что мы пытались приготовить с Адрианом. От всех этих внезапно нахлынувших воспоминаний на моих глазах выступают слезы, но я давлю их в себе. Я не буду плакать перед Тристаном. Я выдержу это, а в следующий раз, когда мы увидимся, я убью его.

- Давай, Эйдан! - раздраженно подначивает его король.

Я сжимаю ткань его плаща изо всех сил, когда Эйдан нажимает на кинжал и ведет им от моей ключицы, разрывая тонкий костюм Искупительницы. Кожу обдает жаром, кровь ручейками бежит по моему телу, и я изо всех сил сдерживаю рвущийся с губ крик.

Кинжал вопросительно застывает в районе моей груди, но король качает головой:

- Я не сказал тебе останавливаться.

- Ваше величество, это опасно...- протестует Эйдан.

- Я отдал приказ.

Я смаргиваю слезы, тупо глядя перед собой. Капитан издает тихий вздох у меня над ухом, и снова нажимает на лезвие кинжала. Теперь он проводит им грубее, проверяя мою кожу на прочность. Я не выдерживаю и издаю громкий крик, дергаясь в его руках, но Эйдан лишь крепче прижимает меня к себе. Тристан смотрит на меня с легким налетом удовлетворения.

- Хватит.

Кинжал застывает у моего живота, и я вырываюсь из рук Эйдана. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть ему в глаза - он выглядит бесстрастным, но в глубине его глаз плещется ярость. Теперь я могу ее разглядеть.

Я зажимаю порез руками - кровь залила мой костюм, но сейчас это не то, что меня волнует. Свободной рукой я откидываю мокрые от пота волосы со лба и твердо смотрю на короля, хрипя:

- Желание, черт возьми.

- Какой дух, - он восхищенно присвистывает, - Эйдан доказал свою преданность, но даже это тебя не сломило. Не могу дождаться увидеть, что сможет.

Король чиркает что-то на желтоватом пергаменте и протягивает листок с пером мне.

Я быстро пробегаюсь глазами по контракту на желание и ставлю на нем свою подпись.

- На мне, может, и тысяча порезов, - рычу я, швыряя ему контракт обратно, - но не надо думать, что я не могу за себя постоять. Я никогда не буду принадлежать вам.

Он усмехается.

- Это мы еще посмотрим, моя дорогая Эланис. А теперь иди. Не хочу видеть кровь на белоснежном ковре.

В зал входят Хранители и подхватывают меня под руки. Я покидаю зал, не глядя на Эйдана, который стоит в углу, провожая меня глазами. В бешенстве, я отпихиваю от себя Хранителей, и иду к выходу сама. Король сколько угодно может пытаться доказывать свою силу, но мы оба знаем, что одно мое существование - доказательство его слабости. Я - Эланис Марлен. Искупительница. И Тристану придется со мной считаться.

Эйдан

С тобой я готов на смерть.

Герхарт Гауптман. Перед восходом солнца

Я никогда не думал, что что-то в этом мире еще может причинить мне боль. Физические мучения перестали приносить мне дискомфорт после окончания моего обучения - примерно в тринадцать лет. С тех пор я научился не только контролировать свое тело, но и свои эмоции. Воин во мне презирает боль. Я умею делать все, что, наверное, превращает меня в монстра, но не чувствую сожалений по этому поводу. Не чувствовал. До этого дня.

Эланис смотрит на меня огромными, разъяренными зелеными глазами, и я сам удивляюсь, какой ворох чувств это во мне поднимает. Такое ощущение, что все, что я когда-либо скрывал, подавлял и прятал в себе, вдруг вышло наружу и захлестнуло меня горячей волной. У меня перехватывает горло от щемящего чувства в груди, когда я вижу ее взгляд. Она смотрит на меня так, как будто я предал ее. Я, черт возьми, даже не помню, когда присягал ей на верность, но чувствую себя так, будто кто-то вонзил мне нож в живот. Я поднимаю глаза на короля - он наблюдает за мной с едва заметной тревогой. Я знаю, о чем он думает. Я верен ему - и только что доказал это - но мы оба знаем, что это была нечестная проверка. Король убил бы Эланис в назидание мне, если бы я не сделал то, что сделал. В конце концов, я все равно всего лишь пытался защитить ее, и он это понимает.

Я наблюдаю за тем, как Эланис уводят Хранители и как она отпихивается от них, а ее рыжие волосы сверкают огнем на фоне светлых стен. Мне было бы куда проще, если бы она действительно ненавидела и презирала меня - тогда мы оба избежали бы боли и осложнений. Я знаю, как опасно ей быть со мной, просто она сама еще этого не понимает. Так же она не понимает, что я никогда не позволю ничему с ней случиться, поэтому закончим мы оба на виселице. Если король начнет хотя бы подозревать, что она стала важна для меня, он тут же покончит с ней. Он дорожит мною куда больше, чем одной Искупительницей. Там, в библиотеке, я поступил более, чем опрометчиво, пусть никогда и не взял бы ничего назад.

Боже, мне хочется смеяться от того, как все получилось. Капитан Элитного отряда подчинился маленькой, самонадеянной девчонке.

Но даже несмотря на это, несмотря на мои чувства к ней, я помню, кто я есть. Я помню, кто мой отец. И ради него я готов пойти на все. По крайней мере, мне хочется так думать.

- Ты разочаровываешь меня, Эйдан.

Лицо короля меняется. Он становится озабоченным и подается вперед, чтобы лучше меня видеть.

- Эйдан, ты знаешь, что я сделал для тебя. Я считаю тебя своим сыном, я доверяю тебе так, как не доверяю своим родным детям. И вот, чем ты отплачиваешь мне? Отдаешь свое сердце девчонке, которая не может научиться держать рот на замке?

Я встаю на одно колено перед ним и склоняю голову в знак того, что я подчиняюсь только ему, но он лишь раздраженно вскидывает в мою сторону пальцы.

- Встань! К чему все эти позерские штучки, если ты не в состоянии даже удержать на себе ремень? Черт возьми, Эйдан, после всех этих лет, твою верность ко мне подрывают чувства к этой...- он кривится, - к этой нахальной маленькой истеричке? Да что ты в ней нашел? Что в ней такого, чего нет во всех тех красотках, которых я самолично предлагал тебе? Ты знаешь установку. Любовь для тебя под запретом. Если монахи так и не выжгли эту мысль в твоей голове, то это придется сделать мне.