Корал кричит и, огибая меня, подбегает к матери и падает рядом с ней на колени. Она накрывает ее тело своим и прислоняется к ее лбу губами.

- Мамочка, - шепчет она, - пожалуйста, пожалуйста, очнись. Прости меня, мама...

- Она держала тебя здесь на цепи, - выплевывает Адриан, проходя мимо.

Корал вздергивает голову и шипит на него.

- Иди своей дорогой, принц. Ты сам хранишь в глубине себя тьму, о которой тебе лучше не заикаться.

- Во мне нет тьмы, - рычит в ответ Адриан.

- Адриан...- слабо произношу я, подзывая его к себе.

Он помогает мне подняться, и я несколько секунд стою, пытаясь прийти в себя. Почему-то один только взгляд на неподвижное тело Оракул вызывает у меня тошноту. Я трясу головой, отгоняя от себя дурные мысли и успокаивая тем, что она убила бы меня.

- Я угодил вам, господин? - озабоченно встревает Хранитель.

Адриан кивает ему и произносит:

- Спасибо за твою службу, храбрец.

На негнущихся ногах я подхожу к Стигме, поднимаю ее с пола и вручаю ему:

- Иди обратно в Солнечный город и спрячь ее под плащом. Я буду через несколько минут. Мне надо забрать Корал. Возьми с собой Хранителя.

Мой голос звучит странно, а предложения выходят отрывистыми, как будто кто-то обрезал их с двух сторон. Раньше я сталкивалась со смертью только в теории, а теперь передо мной лежит то, что когда-то было человеком. Не знаю, куда все отправляются после, но сомневаюсь, что Оракул заслужила себе местечко под солнцем в раю.

Надо взять себя в руки.

Адриан кивает и неуверенно смотрит на девушку, которая мучительно рыдает над телом матери.

- Ладно. Будь осторожна, хорошо? Хранители прибудут с минуты на минуту, а мы даже не знаем, как прошли дела на Совете. Не задерживайся здесь и беги так быстро, как сможешь.

Я наблюдаю за тем, как он исчезает в тени коридора, и подхожу к Корал, стараясь оторвать ее от Оракул. Она качает головой и захлебывается слезами, отталкивая мои руки.

- Послушай меня, - тихо и твердо говорю я, сжав ее подбородок руками и заставив посмотреть на меня, - ты должна быть сильной, слышишь? Ты нужна своему брату.

Корал поднимает на меня помутненный взгляд, и я начинаю тянуть ее за собой. Мы должны уходить, а я ни за что не оставлю здесь сестру Эйдана. Я не хочу даже думать о том, что мы уже и так оставляем здесь тело его матери... в смерти которой виновата я.

Неожиданно, она вскрикивает и округлившимися глазами смотрит мне куда-то за спину.

- Какого черта? - бормочет она.

Я оборачиваюсь на долю секунды прежде, чем что-то тяжелое опускается мне на голову, оглушая меня резким ударом. Перед глазами все темнеет, но я успеваю заметить знакомое лицо, маячащее в проеме стены. Сначала меня одолевает недоумение, но через секунду оно перечеркивается другой мыслью. Как только я приехала, на одном из уроков политики, Оракул рассказала нам, что любое действие на королевской сцене - результат тщательно выверенных планов, стратегий и совокупностей тактик. Этот человек всегда был в тени, никогда не требовал награды или признания. Я должна была догадаться, что в мире королей ничего не бывает "просто так". Никто не бывает настолько добрым и бескорыстным. Но, к сожалению, как и многие другие истины, эта дошла до меня слишком поздно.

Селеста

... Ты любишь вовсе не меня, а совсем другого человека и страдаешь оттого, что я никак не становлюсь на него похожим.

Братья Вайнеры. Завещание Колумба

Я сижу в зале Советов в смешанных чувствах. Возможно, потому, что в прошлый раз меня здесь прилюдно отчитали, поставили мое правительство под сомнение, а еще попытались навеки заточить в этом дворце, чтобы я никогда даже не задумалась об истинном значении слова "свобода".

И, самую малость потому, что последнюю неделю мне не давала покоя картинка, стоящая перед глазами: Габриэль и Эсмеральда в опасной близости друг от друга, тайно воркуют о чем-то в спальне моего будущего жениха.

И, можете ли подумать, но часы тикают, а их как нет, так и не было.

- Ваше величество, - опасливо произносит Норман, - может, послать за его высочествами?

Я с гордостью оглядываю своих мать и отца. Между прочим, я - единственный их ребенок, который отнесся к Совету с должным уважением и не опоздал на него, как все остальные.

Ну ладно, это обычное позерство. Просто тут находится посол Стейси и буравит он меня весьма неприязненным взглядом. Конечно, он не станет поднимать уже закрытый вопрос о моей некомпетентности перед другими послами из Кравера и Бишопа, но мне же будет лучше, если он замолвит обо мне словечко перед своими государями.

В общем, кажется, будущее в Стейси меня все же подкупило. Правда, мой жених что-то не горит желанием видеть меня в качестве своей суженой, но я это проходила уже множество раз. Я была не самым желанным ребенком, не лучшей сестрой и партией для Габриэля была определенно неудачной. Я привыкла. Привыкнет и он.

Просто, может за своим напускным равнодушием я пытаюсь скрыть, что такая мелочь, как Габриэль и Эсми в одном кабинете, причинила мне боль. Я понимаю, что королевой она будет лучшей, чем я - она всегда во всем была лучшей, - но это же моя Эсми, и я никогда не стала бы винить ее за то, что она по праву заслужила все свои привилегии. Черт возьми, пока я скакала по полям, она занималась политикой и социальными нуждами жителей, так что негоже мне теперь воротить нос и удивляться, почему ее любят больше, чем меня.

Послы нетерпеливо барабанят пальцами по столу. Невысокая, стройная женщина в плаще, чьи запястья увешаны тысячью украшений - посол из Кравера - раздраженно произносит:

- Ваша светлость, это уже просто непозволительно.

Герб Кравера - дельфин, что заставляет меня непочтительно захихикать, ведь у них и выхода к морю-то нет. Кравер знаменит своими горными реками и лютым холодом, а вовсе не песчаными пляжами, бухтами и морской гладью, как, например, Бишоп или Лакнес. Но, судя по всему, они яро стремятся отбить себе немного острова, а дельфин намекает на дружелюбные меры, которые они для этого применят. Как по мне, все это более, чем забавно, и моему братцу стоит бежать куда-нибудь за пределы Ламантры, если такие, конечно, существуют.

- Тысяча извинений, - кланяется мой отец с заискивающей улыбкой, занимая главное место за столом, - они будут сию же секунду.

Дверь в зал открывается, но вместо Эсмеральды, Габриэля или хотя бы Адриана, к нам прорывается Луиза. Мамины глаза округляются, и она выпрямляется, слегка улыбаясь, стараясь скрасить ситуацию:

- Прошу прощения, господа. Луиза, - как можно спокойнее произносит мама, - какие-то неприятности? Это зал Советов, дорогая.

Луиза кивает и, пригибаясь почти до пола, мелкими шажками семенит ко мне. Остановившись возле меня, она опасливо оглядывается по сторонам.

- Лу, какого черта? - шиплю я.

Посол из Стейси хмыкает, глядя на меня, и я подавляю желание подарить ему убийственный взгляд в ответ.

- Вас вызывает ее высочество принцесса Эсмеральда в свои покои, - бегло бормочет она.

Я недоуменно пялюсь на нее в ответ.

- Сейчас? Какого черта она делает в своих покоях?

- Простите, мне больше ничего неизвестно...она лишь попросила срочно вызвать вас.

- Как я уйду? - рычу я, - мы и так задерживаемся.

Если я сейчас увижу Эсмеральду, то точно закачу ей самый грандиозный скандал в ее жизни. В самом деле, какого черта? Она прекрасно осведомлена, что меня сейчас во дворце не жалуют, а посол из Стейси и так противно ухмыляется, глядя, как я снова позорюсь. Зачем же она меня компрометирует?