- Но как ты выяснил, что из темницы можно выйти?

       - Я узнал, что в нее можно зайти. И зашел. Прошел по ходу, ведущему вниз, открыл лаз и вышел в темницу. Выяснил, в какую камеру выходит потайной ход, приготовил на всякий случай фонарь и огниво. И вот мы с тобой на свободе.

       - Здорово! Но я сразу понял, что ты что-то задумал, когда начал подстрекать отца. Как ты думаешь, он тоже что-то понял?

       - Думаю, что да. Он мне вчера сказал, что ему не нравится возня, которая идет вокруг нас. И глаза в это время у него были осмысленные.

       - И он подозревает, что мы исчезнем?

       - Ну, стража ему об этом докладывать не будет. Но я постараюсь с ним встретиться. Главное, чтоб он не выдал свои истинные намерения.

       - А какие у него истинные намерения? Мне порой кажется, что Зинелла и ее дети ему гораздо дороже, чем мы. Изменение порядка наследования? Это возможно?

       - Нет. Если он вздумает передать власть ублюдку, минуя законных детей, его просто сметут. Зинелла ничего не сможет сделать, пока мы живы. На всякий случай, к отцу пойду я один. Если со мной что-то случится, ты постараешься меня выручить.

       - Если будет не слишком поздно.

       - Ну, тогда наследником наместника станешь ты. У тебя получится, - Беллатор был странно весел.

       Сильверу это не понравилось, и он сердито возразил:

       - Я воин. Меня никто дворцовым интригам не учил. Мне на этом месте и месяца не протянуть. Знать во главе с нескио съест меня вместе с башмаками.

       - Нескио хочет быть королем. Но выдержит ли он испытание троном?

       - Ну, он же прямой потомок наших королей. Возможно, и выдержит.

       - Что ж, это было бы лучшим исходом. Он стал бы настоящим королем.

       - Я тоже так думаю. Он благородный рыцарь. В отличие от графа Контрарио и его компании.

       По боковым переходам они добрались до покоев Беллатора. Неслышно вышли из отодвинувшегося книжного шкафа и снова очутились в той же комнате, откуда ушли.

       - Как думаешь, в старой части есть другие тайные ходы, кроме тех, что знаешь ты?

       - Возможно, и есть. Дворец перестраивался много раз, уже без королей. Так что никто не знает, что у него за стеной.

       - Тогда нам нужно быть осторожнее.

       - До определенных пределов. Зинелла, наш главный враг во дворце, уверена, что мы с тобой в темнице. Следить за нами она не станет, ее можно не опасаться.

       - Ты думаешь, она следила сама?

       - Приспешников у нее много. И главная в этом деле ее камеристка.

       - А мы можем дойти до крыла Зинеллы?

       - Конечно. Но давай сперва перекусим. Не знаю, как ты, а я голоден.

       - Я тоже. Но неужели твой камердинер не убрал со стола?

       - Тито не так глуп, чтоб из-за подобных пустяков убирать еду. Он же знает, я не из тех простаков, что позволяют заточить себя в сыром подземелье.

       Посмеявшись, они прошли в трапезную. На столе и в самом деле стояло множество накрытых круглыми высокими крышками тарелок.

       Они сели на стулья с высокими спинками, и Беллатор на правах хозяина разлил по бокалам вино.

       - Надеюсь, никто нас отравить не думает? - Сильвер подозрительно осмотрел свой бокал. Что-то у меня в этом месте уже паранойя начинается.

       - Зинелла об этом мечтает, но у нее ничего не выходит. Эти бутылки, как и еда, из нашего поместья. Тито привозит их для меня отдельно. Я никогда из рук мачехи не ем. А сюда ей доступ запрещен. Служанки, которых ловили на подступах к моим покоям, тихо-мирно исчезали.

       - Исчезали? И куда же?

       - Понятия не имею. Ими занимался Крис. Я у него не спрашивал.

       - Крис? Начальник королевской стражи? Сам?

       - Да, собственноручно. Сам знаешь, предателей кругом полно, он тоже доверяет немногим.

       Подняв бокалы в приветственном жесте, они выпили вино.

       - За наше счастливое освобождение! - весело произнес Сильвер и принялся за еду.

       После обильной трапезы оба осоловели и уже не спешили никуда уходить.

       В комнату осторожно заглянул Тито. Не выказывая никакого удивления, он спокойно спросил, не прикажет ли чего сеньор.

       - Я хочу, чтоб о нашем здесь пребывании никто не знал, Тито. Я понимаю, что ты никому не скажешь, но есть во дворце достаточно умные люди, которые могут что-нибудь заподозрить.

       - Я понял. Я буду осторожен.

       Сильвер полюбопытствовал:

       - Что происходит у Зинеллы?

       - Она стенает, ваша честь.

       Беллатор поморщился.

       - И во всем обвиняет нас?

       - Да.

       - А чем занят наместник?

       - Насколько я знаю, он заперся в своем кабинете.

       - Хорошо, спасибо.

       Тито вышел. Беллатор насмешливо предложил:

       - Полюбуемся на нашу мачеху? Ее стенания всегда были впечатляющими, даже когда для них не было повода. Теперь, когда повод есть, уверен, это душераздирающее зрелище. Получше любого ярмарочного представления. Но сначала я переоденусь. На этом скопилось слишком много грязи.

       Он вышел и вернулся уже в таком же простом кафтане, что был на Сильвере. В руках у него были черные грубые плащи. Он подал один брату, другой надел сам. Сильвер заявил, что плащ ему будет только мешать, но Беллатор приказал:

       - Надевай! В катакомбах холодно и местами сыро. Это не дворцовый парк, сам убедился. - Сильвер недовольно накинул на плечи плащ. Беллатор подошел к книжному шкафу, через который они пришли. - Смотри и запоминай!

       Он нажал одновременно на два завитка по краям средней полки, и шкаф плавно отъехал в сторону. Зайдя в тоннель, Беллатор потянул за рукоятку, шкаф бесшумно встал на место. Зажег фонарь и буднично заметил:

       - Когда я впервые воспользовался этим проходом, шкаф отошел только наполовину, и то с ужасным скрипом. Пришлось заниматься ремонтом.

       - Ты сам занимался ремонтом? - чуть ли не с ужасом переспросил Сильвер. - Сам? Своими руками?

       - Конечно, сам! - Беллатор чуть слышно рассмеялся, глядя на изумленного брата. - Если пригласить для этой цели кого-то из рабочих, скоро не только обитатели дворца, а и всего королевства будут знать о тайных ходах дворца. Поэтому я все делаю сам. Я, кстати, неплохой столяр. И землекоп.

       - Землекоп? - от этого известия Сильвер скривился, будто Беллатор признался ему в преступлении.

       - Не делай такой зверский вид, братец. Это высокородным аристократам невместно заниматься низким ремеслом, а у нас с тобой таких ограничений нет. Нам можно все. У нас, к счастью, кровь не голубая.

       Беллатор уверенно прошел по нескольким переходам, ведя за собой брата. На одной из площадок остановился, приложил палец к губам и показал на решетку, отделяющую их от чьих-то покоев. Сильвер заглянул за нее.

       Это оказалась комната Зинеллы. Сама Зинелла лежала на низкой тахте, прижав к губам кружевной плеточек, и горестно рыдала. Вокруг нее суетились служанки, то подавая очередной платочек, когда она бросала на пол несвежий, то принося стакан воды.

       - Мой сын, мой дорогой первенец Родолфо! Ты погиб! Я никогда тебя больше не увижу! А все эти мерзкие законные сыновья! Обречь на смерть собственного брата! Но я им отомщу! Им мало сидеть в темнице! Их надо казнить! Повесить на площади, как простолюдинов, коими они и являются! - Зинелла уже хрипела от ярости. - На самой высокой виселице, чтоб всем было видно, как вороны выклевывают их мерзкие глаза!

       Сильвер отошел от решетки.

       - Ты был прав. Она сходит с ума от злости. Мечтает о нашей казни.

       - Еще бы! Так все распланировать, высчитать, устроить, и вдруг нелепая сказочка становится былью! От этого и впрямь рехнуться можно! Но слышишь? Похоже, стенания закончились!