— Кто это сделал?

— Не знаю. Я видел только кровь. Тело увезли и бросили сюда.

— Место убийства не тронуто? Ее квартира?

— Не совсем так, — сказал я. Эмили отвернулась.

Холлам потел рот тыльной стороной ладони.

— Ну и дела.

И пошел обратно в дом.

— Так что же? — спросил я его. — Вы меня прямо сейчас арестуете или же у меня есть шанс остаться дома? Неужели они настолько все контролируют, что мне придется убираться из города?

— Погодите. Кто эти «они»?

У Холлама был такой взгляд, будто он до сих пор видит то, что плавает в бассейне. Когда он подошел, тело успело снова развернуться в воде, и часть лица была скрыта, однако он увидел более чем достаточно. Помощник шерифа словно пытался решить, что сделать в первую очередь, выбирая из десятка вариантов, ни один из которых не входил в его служебные обязанности.

— Тони и Мари Томпсон.

Его взгляд снова ожил, и он засмеялся.

— Томпсоны? Вы все-таки издеваетесь. Чтобы они убили какую-то девчонку, порубили тело на куски и изуродовали лицо? Что-то сомневаюсь.

— У них в группе есть и другие, — сказала Эмили. — И они, наверное…

— В группе? Они что, «Семья» Мэнсона? Что за ерунда здесь творится?

— Несколько местных жителей, — начал я. — Томпсоны, Уилкинсы, когда Фил был еще жив, ну, и еще кто-то, они не один десяток лет играли в некую «реальную» игру. Творили что хотели с человеческими жизнями, использовали людей как пешки, потом компенсировали ущерб наличными и принимались за новую игру.

— Как это? Почему?

— Потому что могли себе это позволить. Потому что когда банковский счет в порядке, надо же как-то развлекаться. Чтобы было весело.

— И эта игра подразумевает убийство людей? Бросьте!

— Обычно нет.

— Но… неужели названные вами люди — причем, должен заметить, немолодые — убили девушку? И сделали с ней такое?

— Возможно. Мы не знаем.

— Но… зачем приносить сюда ее тело?

— Чтобы подставить меня. Я у них нынче звезда сезона. Тот парень, который будет изменен на этот раз.

— «Изменен»?

— Это компьютерный термин, — сказал я, отчетливо помня, что первой о происходящем догадалась Кассандра, но слишком поздно, потому что я уже нечаянно вовлек ее в игру. Я могу сколько угодно обвинять других, но я сам прежде всего виноват в том, что она оказалась в моем бассейне. — Это значит, были внесены изменения. Все равно что загнать крысу в лабиринт, а потом, когда та не видит, передвинуть стенки или пустить по полу ток.

На лице Холлама было написано искреннее недоверие.

— Чепуха!

— Они сами мне признались во всем. И Джейн при этом присутствовала, она тоже слышала. Если верить Тони, изначально это была просто головоломка на бумаге. Но Дэвид Уорнер вывел игру на новый уровень. Он же делал деньги, продавая компьютерные игры. И перенес эти игры в реальную жизнь. Подстегнул действительность хлыстом.

— И они начали играть с вами? Когда именно?

— Они готовились несколько недель. По-настоящему начали в понедельник, но я начал понимать только вчера вечером. Моя жена сейчас в больнице, потому что выпила купленное мною вино. Оно было отравлено. Тони клялся, что это в их планы не входило и это они с Мари должны были стать жертвами, но он понятия не имеет, кто мог отравить вино — разве что Уорнер решил разделаться с прежними друзьями.

Произнося эти слова, я сознавал, насколько неубедительно они звучат и как мало я сам понимаю в происходящем.

Холлам, очевидно, почувствовал то же самое.

— Вы меня водите за нос?

— Холлам, мне здорово досталось… Вы же видели, что у меня в бассейне. Кто тут кого водит за нос?

Холлам обернулся к Эмили.

— Какое отношение к этому делу имеете вы?

— Я была в числе тех, кто «передвигает стенки», — призналась она. — Не игрок. Просто нанятый помощник, который следит, чтобы все шло в соответствии со сценарием. Последний месяц я проработала официанткой в «У Джонни Бо». Я помогала вносить изменения в жизнь Билла, но не участвовала ни в каком насилии. Вилку выдернули из розетки, как только стало очевидно, что что-то случилось с Дэвидом Уорнером. Но кто-то явно не понял значения.

— Я разговаривал с Томпсонами час назад, — сказал я, — и они были перепуганы. Человека, устроившего пальбу над рестораном, зовут Джон Хантер. Двадцать лет назад он сам стал жертвой их игры. Уорнер подставил его, Хантера обвинили в убийстве, какого он не совершал, одной местной жительницы по имени Кейти, и…

— Стойте, стойте, — Холлам взмахнул рукой. — У вас есть доказательства, что Уорнер кого-то убил?

— Доказательств нет, но это ясно следовало из слов Мари Томпсон. А что?

— Сегодня днем мы кое-что нашли в доме Уорнера. Так что теперь я верю, что этот тип способен на многое.

Взгляд Холлама затуманился, словно тот пытался одновременно складывать, делить и умножать в уме большие числа.

— Я должен сейчас же позвонить, — сказал он, будто вдруг вспомнив о служебных обязанностях.

— Нет, не стоит, — раздался чей-то голос.

Он прозвучал сверху. На галерее второго этажа стоял человек. Это был шериф Баркли.

Холлам от изумления раскрыл рот.

— Сэр?

Его шеф начал спускаться медленными, размеренными шагами, точно на него давила тяжесть сложной ситуации. Я заметил, как Эмили отступила, растворяясь в тени.

— Какого черта ты здесь делаешь, Роб?

— Я… мне позвонил мистер Мур, сэр, — сказал Холлам, оправдываясь. — Он сказал, что у него есть сведения, касающиеся случившегося на Серкле. Шериф… я уже три часа пытаюсь связаться с вами по рации. У нас… столько всего случилось крайне скверного, и вы очень мне нужны. Где вы были?

— День выдался хлопотный.

— Вот именно. Вы знаете о стрельбе в «У Джонни Бо»?

— Да, это я знаю. Там сейчас работают четыре помощника шерифа и бригада «Скорой помощи». Все в порядке.

— И еще мы нашли в доме Уорнера кое-что очень странное.

— И об этом я знаю, Роб. Все в порядке. Не переживай. Все под контролем.

— Под контролем? Сэр, я не… понимаю.

Баркли вгляделся в тень позади меня.

— И куда это ты собралась, девочка?

Эмили отошла к двери кухни, опустив руку с пистолетом. Она ничего не ответила, лишь внимательно смотрела на Баркли. Он улыбнулся.

— Почему бы тебе не выйти к нам?

— Не верьте этому человеку, — сказала Эмили Холламу.

Я наконец-то сумел заговорить.

— Шериф, как вы оказались у меня в доме?

— Вошел через заднюю дверь, разумеется, — сказал он, словно я задал глупейший вопрос. — Как делают почти все в подобных жилых комплексах — вечно вы забываете запирать двери. И, должен сказать, это большая ошибка. Даже если вы все члены одного клуба, это не значит, что можно полностью доверять друг другу, верно?

— Но что вы здесь делаете?

— Сосед позвонил и сообщил о подозрительном поведении. Сказал, вы приехали днем, около четырех, внесли в дом через гараж что-то тяжелое. Через пару часов уехали, но уже без груза. Были крайне взволнованы.

— Это бред, — сказал я, — меня не было дома со вчерашнего вечера.

— И вот я решил на всякий случай проверить, — продолжал мысль Баркли, словно я ничего не говорил, а это он рассказывает Холламу, как было дело. Руки шериф держал в карманах и был при этом неестественно спокоен. — Ваше имя, мистер Мур, вдруг зазвучало по всему городу. Уже дня два как. И хоть вы всегда казались вполне нормальным человеком, я не заслуживал бы своего жалованья, если бы не приехал проверить.

— Кто из моих соседей позвонил вам?

Неужели кто-то из них сделал бы такое? После того, как ему заплатил кто-нибудь из игроков? И смогу ли я убедить шерифа в обратном, если кто-то действительно позвонил?

Баркли не обращал на меня никакого внимания. Он поглядел на помощника.

— Ты ведь видел то, что в бассейне?

Холлам заговорил, старательно выбирая слова:

— Шериф, мне не кажется, что мистер Мур может быть причастен к… тому, что там. Он сразу все мне показал. Он не похож на преступника.