— Вы все же думаете, что это действует одна и та же группировка?

— Думаю. Почерк схожий, Владимир Ильич.

Оружие — одно и то же: обрез, теперь пистолеты.

Выбираются примерно одинаковые объекты нападения.

— Ну, объекты все преступники выбирают схожие, — возразил генерал. Как и мотивы преступления: быстрое обогащение. Потому и нападают на кассиров, инкассаторов… Им кажется, что это самый короткий и надежный путь. Рискованный, да, они это очень хорошо понимают, и тем не менее… Что ж, Николай Михайлович, разрабатывайте эту версию. Может быть, действительно одни и те же сволочи действуют.

— Я бы предложил и другие версии, товарищ генерал, — сказал Сидорчук, когда начальник управления снова перевел на него взгляд. — Думаю, не стоит нам отказываться и от мысли о возможности нападения на инкассаторов их сослуживцев…

— А почему нет? — согласился Тропинин. — В жизни всякое может случиться. Цель нападения тут ясна, завладение деньгами и оружием инкассаторов. Человек, хорошо знакомый с их работой, с графиком инкассации… Да, как версия, годится, Алексей Иванович. Хотя интуиция подсказывает мне, что сработали тут не бывшие инкассаторы или действующие сослуживцы потерпевших. Скорее люди извне, из той же банды, о которой докладывал Николай Михайлович.

— Мог быть и одиночка, товарищ генерал. — Сидорчук высказал это мнение, но что-то в голосе его особой уверенности не было. Да и практика говорила о том, что на инкассаторские машины, как правило, нападают все же группы из двухтрех человек.

Тропинин вздохнул:

— Мог, конечно, но маловероятно, Алексей Иванович. Представьте другую ситуацию: водитель был сразу убит, нападавшему удалось проникнуть в машину, взять мешки с деньгами. И куда бы он с ними двинулся?.. Разгуливал по городу?

Сама логика заставляет преступников как можно быстрее скрываться с места преступления, заметать следы. А тут без машины не обойдешься…

Да, скорее всего действовала банда, была где-то машина… Надо искать. Торопите криминалистов, Николай Михайлович, — снова обратился генерал к своему заместителю. — Художника попросите побыстрее сработать, информационную службу. Если надо, я вмешаюсь.

— Не нужно, Владимир Ильич, — возразил, поднимаясь, Васильев. — Люди работают, я держу на контроле. И здесь, в управлении, и опергруппы в городе. Отрабатываются все, схожие по фотороботу. Мы с Алексеем Ивановичем на острие событий.

— Хорошо, свободны, — генерал потянулся к настойчиво звавшему его телефону. — Доложите мне потом, как только будут результаты у баллистиков.

…Баллистическая экспертиза показала: в инкассаторов стреляли из пистолетов Макарова, которыми были вооружены милиционеры Косарев и Кривцов. Это их оружие.

Обрезы — тот, из которого убили старшину и сержанта, и тот, что на руках у банды, действующей в районах области, — разные.

Со слов очевидцев преступления (их оказалось семнадцать) составлены композиционные и рисованные портреты нападавшего.

Фоторобот был сейчас же растиражирован: физиономия, отдаленно напоминающая Павла Волкова, появилась в информационных выпусках местного телевидения, в газетах, на стендах «Их разыскивает милиция», у оперативного состава и постовых милиционеров.

Оперативники расставляли вокруг Койота красные флажки.

Но пока что они стояли довольно далеко от того места, где обитал Койот.

Прокуратура Левобережного района города возбудила по факту нападения на инкассаторов уголовное дело, но когда стали известны результаты баллистической экспертизы, областная прокуратура забрала это дело в свое производство.

Дела об убийстве милиционеров и нападении на инкассаторов были объединены в одно, под общим номером.

Возглавила группу следователей и оперативных работников УВД следователь областной прокуратуры по особо важным делам старший советник юстиции Эмма Александровна Крайко.

В группу вошли следователь прокуратуры Валентин Костенкин, а также подполковник милиции Алексей Иванович Сидорчук со своими людьми.

…Некоторое время спустя, когда горячечный запал сыщиков поубавился, когда необходимые и неотложные следственные действия были выполнены, а результаты по установлению убийцы (или убийц) милиционеров и инкассатора попрежнему оставались на нуле, когда стало ясно, что, видимо, управлению внутренних дел области не справиться с тяжкой задачей, у генерала Тропинина состоялся важный разговор с другим генералом — Николаевым, начальником управления ФСБ. Надо понять чувства милицейского генерала, идущего на поклон к коллеге-сопернику, люди которого также теперь занимались борьбой с организованной преступностью, стать на место начальника областного УВД, который страдал вдвойне: из-за убитых подчиненных и из-за того, что своими силами, увы, милиция не смогла раскрыть это преступление, на которое теперь наложилось другое, не менее зверское, с применением ми лицейского оружия.

Но интересы дела были превыше всего, и генерал Тропинин отправился в управление ФСБ, в кабинет, в который он редко захаживал, но где его встретили любезно и с пониманием.

Генералы договорились о совместной работе в принципе.

О деталях договаривались их подчиненные.

Прокуратура области взяла их будущий совместный труд под своей патронаж.

Такую вот тяжелую, изматывающую нервы работу задал преступник-одиночка большой группе оперативников УВД, ФСБ и следователям прокуратуры.

Потом круг сыщиков заметно сузился. Дело, кажется, переходило в разряд нераскрываемых.

Хорошо выспавшись, Койот долго не поднимался с постели, размышлял. Цели — добыть деньги — он не достиг, тщательно подготовленная им операция практически провалилась. И людей побил, и деньги не взял. Брак в работе, и брак серьезный. Придется исправлять. Придется пистолетам полежать, пусть пройдет время. Время играет на него. Сейчас, в ближайшие месяцы, нечего даже думать о новом нападении на инкассаторов. Милиция стоит на ушах, инкассаторы напуганы, приняли, видно, какие-то новые меры предосторожности, к ним сейчас не подступишься. Все, конечно, понимают: инкассаторов грабили и будут грабить, слишком уж заманчивой и легкой кажется добыча, она манит преступников всего мира. Это теоретически. А практически — его, Койота, фоторобот размножен, за ним охотятся. С психологической точки зрения все должны со временем успокоиться, подзабыть историю с неудачным нападением на инкассаторов у магазина на Дмитровской. Люди, в общем-то, беспечны, забывается даже смерть близких, а уж про коллег по работе и говорить нечего. Водитель-инкассатор убит, двое инкассаторов ранены… Время залечит боль, оно же выветрит память. Во всяком случае, острота случившегося спадет, притупится. Разумеется, нападать на инкассаторов вторично в том же самом месте глупо. Инкассаторов, которые ездят к этому магазину вместо выбывших из строя, проинструктировали теперь будь здоров, запугали и работников магазина. И те и другие, наверное, на каждого покупателя смотрят сейчас как на потенциального убийцу, настороженны и бдительны, и стбит, к примеру, снова появиться кому-либо подо зрите л ьн ому у той же телефонной будки в момент приезда инкассаторской машины, как продавщицы кинутся к телефону в кабинете заведующей, инкассаторсборщик под любым предлогом задержится в помещении, не станет выходить, зато прискочат менты…

Нет-нет, об этом магазине и думать нечего, хотя там почти идеальные условия для нападения и отступления.

Самое разумное теперь — снова выждать. Время все расставит по местам. Если его не поймают — а его же ищут, это ясно! — то через год-полтора акцию можно и повторить. Не для того он убивал ментов и завладел их оружием, чтобы тайно любоваться им. Стволы должны работать, приносить деньги.

Подумав о спрятанных на чердаке «Макаровых», Койот решил, что пистолеты надо рассредоточит ь, то есть хранить их раздельно. Мало ли какая ситуация может возникнуть! Вдруг случайно наткнутся на оружие пацаны или ремонтники из домоуправления. Лазали же летом по крыше, несколько листов шифера заменили. Потом, осенью, у кого-то воздушную пробку в отоплении искали, воду сливали, опять на чердак поднимались. Правда, он, Койот, выбрал там такое загаженное голубями место, что к нему и подойти-то противно, не то что руками ковыряться, искать что-нибудь. И все же любую случайность надо исключить, лишиться сразу двух стволов совсем глупо.