Конечно, Мерзляков преувеличивал, власти во всем городе он иметь не мог, но «рыбак рыбака видит издалека» — Кашалот не сомневался в том, что «нужных людей» из числа милиционеров начальник Заводского утро ему подыщет. И еще он, кажется, намекал на то, что мало получает.

Кашалот прямо спросил об этом Мерзлякова.

— Да я не об этом, Борис! — тот замахал руками. — Бизнес, ты же сам понимаешь, требует постоянной раскрутки. Спираль. Больше вложил — больше получил. Потом все по новой. Я хоть и не экономист, но это же примитивные вещи. Любая продавщица понимает. Спроси вон у Надьки.

— Соображаешь! — поощрительно хохотнул Кашалот и распечатал новую бутылку шампанского, разлив по фужерам. Но больше начальнику уголовного розыска района ничего не сказал.

Планами своими делиться с милицией, пусть даже и с купленной, он не собирался. Тем более новой прибылью. Хватит с этого капитана и того, что имеет. А о том, что Кашалот и сам уже давно подумывает о расширении сферы влияния, зачем ему знать доподлинно? Мало ли что может произойти! Сегодня они друзья, завтра этот мент погорит, возьмет да и заложит «лучшего друга» для облегчения собственной судьбы. Пьющие люди — ненадежные, продать им кормильца-поильца раз плюнуть. Мерзляков по роду своей службы знает много, но не все. Во всяком случае, про строптивого хозяина «Витязя» ничего не узнал. Хотя копал, копал. Да, может быть, вовремя остановился, поняв, чьих рук это дело. Что ж, правильно сделал. Не зря его Надька шампанским поила да черной икрой угощала. А свертков с продуками сколько унес! К тому же Мерзляков четко знает: здесь, в Заводском районе, на окраине, получить пику в бок или пулю в спину раз плюнуть. Даже менту. Даже другу Кашалота. С ним лучше дружить. Делать вид, что ничего не знаешь. Лучше быть уволенным из милиции, чем пойти против Кашалота. Лучше пойти с ним против его врагов.

А врагов у Кашалота в последнее время появилось немало. Информация о его намерениях захватить сферы влияния в других районах Придонска достигла уже ушей и Вовика Афганца, и Кота, и Азиата, и Лоб уже кое-что знал. У них ведь своя разведка, свои стукачи. Они и настукали, что Кашалот разинул пасть на их вотчину. Это было на него похоже: коронованный вор в законе, богатый теперь человек, с большими связями в торговом мире, с поддержкой в ментовке (братва хорошо знает такие вещи) пожелал шагнуть на следующую ступень в их городской иерархии, прибрать к рукам две солидные по торговому обороту барахолки, авторынок, несколько крупных баров и ночных клубов, десятки «комков» и бронированных, набитых импортом ларьков. Контроль над всеми этими торгующими заведениями, где за сутки оборачивались огромные суммы, дает, конечно, баснословные барыши. И они, эти барыши, распаляли воображение Кашалота, не давали ему спокойно спать. Но он понимал, что, замахнувшись на святая святых, на чужой высокоприбыльный бизнес, рискует и сам. С ним ведь тоже могут расправиться… Но он бредил уже новым роскошным домом в два-три этажа (этот он оставит матери), несколькими «мерсами» (обязательно разных цветов!), многочисленной охраной с собаками, виллой где-нибудь близ Сан-Франциско, в Америке. А почему бы ему все это не иметь? Другие «новые русские» имеют, и далеко не все нажито честным предпринимательством.

Ха-ха! Скорее наоборот! Уж он-то, Кашалот, знает, как сколачиваются состояния! И почему он, Борис Кушнарев, не может иметь то же самое?!

Конечно, чтобы создать свою даже небольшую городскую империю, придется хорошо потрудиться. Понадобится расширить штат своих боевиков, найти бесстрашного, хладнокровного киллера, который бы выполнял особые поручения по устранению несговорчивых конкурентов.

Среди своих парней кандидата на должность киллера Кашалот не видел. Рыло — трус, каких поискать, нападать может только на слабых, в куче. Колорадский Жук — пьяница и бабник, у него все мысли вокруг этого вертятся. Мосол… да, Мосол бы смог, у этого были стальные нервы, но с тех пор, как стал ширяться, он как-то расплылся, размяк, думает только о шприце и дозе. Но управляем, послушен, мозги еще не все вытекли.

Нет-нет, нужен трезвый и холодный человек, чужак, которого бы никто не знал, и служил бы только ему, Кашалоту. Это устроило бы и самого киллера, они бы поладили, нашли бы общий язык.

Киллер получал бы хорошие, очень хорошие бабки и выполнял — не так уж и часто — тайные задания…

…Сейчас, лежа на палубе своей яхты в одних плавках, Кашалот гладил одной рукой Надежду, лежащую рядом в чем мама родила, а другой — Спонсора. Кот, сухопутное животное, на удивление любил эти «морские прогулки». В первый день пребывания на яхте залез на мачту и, прижмурившись от удовольствия, сверху смотрел на город и своего хозяина, занятого парусом.

Сейчас же, в полный штитль, когда яхта с обвисшим парусом замерла в неподвижности, Спонсор млел под беспощадным июньским солнцем, развалившись совсем не по-кошачьи, на спине, раскинув лапы. Поза кота была забавна еще и тем, что он, совсем как человек, потягивался, томно и протяжно вздыхал, а потом и совсем расслабился — выпустил на волю свой красный острый карандашик, каким, надо думать, с удовольствием потешил бы сейчас оказавшуюся на палубе Мурку.

Кашалот, приподняв голову и глянув на Спонсора, заметил карандашик, толкнул Надежду в бок:

— Глянь, Надюха!

Та повернулась, прыснула.

— Ишь, и кот туда же. Весь в хозяина Кашалот, засмеявшись, пощекотал Спонсору брюшко. Карандашик у того еще больше выдвинулся, еще больше напрягся, и кот еще больше разомлел. Разомлел и Кашалот, чувствуя, что плавки с каждой секундой становятся все теснее и лежать в них становится невмоготу.

Надежда, по-прежнему хмыкая, сама уже заведенная, охотно подчинилась рукам хозяина, перевернулась с живота на спину, расставив круглые, поджаренные солнцем колени, и Кашалот сейчас же погрузился в ее сладкое нежное чрево.

Спонсор, оставшись без внимания и ласки, недоумевая, приподнял голову, поморгал зелеными разбойничьими глазами. Потом, недолго думая, прыгнул на белый вздымающийся зад хозяина, да так и сидел на нем, помогая Кеше Кашалоту дополнительным весом испытывать глубину и остроту наслаждения.

Кот знал толк в этих делах!

Кричали над яхтой возмущеные бесстыдством людей чайки, но больше Кашалота с Надеждой и Спонсором не видел никто: яхта стояла посредине водохранилища, далеко и от левого его берега, и от правого.

…Насытившись сладким и отзывчивым на ласки телом Надежды (завернувшись в простыню, она сейчас дремала у него на руке), Кашалот думал о своем. Конечно, он, как и весь Придонск, хорошо знал об убийстве милиционеров в сквере, размышлял о том, кто бы из его знакомых уголовников мог это сделать. Понятно, шпаны в городе развелось сейчас много, ментов мог замочить кто угодно, в том числе и залетные гастролеры, но интуиция подсказывала ему, что сделал это ктото из своих, из местных.

Мысленно восхитившись смелостью и дерзостью убийцы (или убийц), Кашалот пожелал ему (им) благополучно переждать сыскной шторм, отлежаться где-нибудь в безопасном месте, спрятать концы. Он понимал, что стволы у милиционеров взяты не просто так, для коллекции, рано или поздно они заговорят. Может быть, здесь, в Придонске, а может, и в другом городе. Но стволы взяли для дела, это ясно.

Хорошо бы познакомиться именно с этим парнем, думал Кашалот. Или с двумя, сколько их там есть. Так чисто сработано! Центр города, вооруженный парный патруль, не такое уж позднее время, каких-то полкилометра до райотдела, да и УВД, ФСБ рядом! Лихо сработано, лихо!

Судя по всему, у ментов — ни малейшей зацепки. Вон как верещат по радио и телевидению, какие слезные обращения печатают в газетах. Просят откликнуться всех, кто хоть что-то знает, видел, слышал…

Ищите, легавые, бегайте по городу, высунув язык, теребите или умоляйте ваших стукачей.

Если парень ушел незамеченным и умеет держать язык за зубами — никогда вы его не найдете!

Да, все сделано с умом, смело.

Такого бы киллера заполучить. Профессионал, не иначе. Хотя нет, профессионал за оружием так рискованно охотиться не будет. Начинающий, конечно. Сделали это либо кореша, вырвавшиеся на свободу, или те, кто отомстил за что-то этим ментам.