Оказавшись в подвале, мы подошли к двери, возле которой стояли двое воинов и маг, после чего беспрепятственно вошли внутрь.
Феофан сидел на деревянных нарах спиной к стене и безмятежно смотрел перед собой. Его лицо было испещрено большим количеством гематом и ран, поломанный нос съехал набок, а все тело покрывали неприятные глубокие раны и ожоги.
Руки и ноги наставника сковали широкими, исписанными непонятными письменами, оковами. Он сидел в какой-то странной, исковерканной позе лотоса.
«Какой-то артефакт, вытягивающий все силы, — догадался я. — Иначе Феофан попытался бы сбежать».
Я хотел подойти к нему, но между нами выросла туманная дымка, вырвавшаяся из ауры отца. Она, как оказалось, несмотря на невзрачный вид, была чуть ли не тверже камня.
— Убери ее! — жестко потребовал я, посмотрев на Темникова.
— И почему я должен это сделать? — таким же тоном произнес он, пристально глядя мне в глаза.
— Это мой наставник! — заявил я, не дрогнув. Заполненные тьмой глаза я видел только в фильмах ужасов, но в реальной жизни это оказалось довольно неприятным зрелищем.
— А также человек, проливший кровь в этом доме, — отрезал отец. — Он преступник! И я в своем праве!
Скосив взгляд чуть в сторону, я заметил, что еще недавно с любопытством прислушивавшегося к нашему разговору Федота, словно пушинку, вытолкнула из камеры темная отцовская аура, и железная дверь с грохотом захлопнулась.
«Ага, значит, сейчас пойдет основной торг, — подумал я. — Отец не зря избавился от свидетелей, да и не нужно старшему брату знать о мерзкой грязи в семье».
— Ты тоже пролил в нашем доме кровь, — пользуясь отсутствием свидетелей, веско заявил я. — А он лишь исправлял твои ошибки!
— Пусть так, но это не…
— Чего ты хочешь? — резко перебил я отца, ломая всю его игру. — Говори прямо!
Не знаю, чего конкретно он хочет, но уверен, что Федот не случайно стал свидетелем утренних событий и неспроста оказался в моей комнате.
— Я хочу его смерти, — выдержав небольшую паузу, решительно произнес отец. — Он виноват, вот и все.
«В таком случае зачем было волочь его сюда? — подумал я. — Там не мог убить или как? Актер, блин… Подыграю немного».
— Так не пойдет, — покачал я головой. — Ты же знаешь, что это единственный преданный мне человек, который не раз спасал мою жизнь. Поэтому пришла очередь вернуть должок.
— Понимаю, — просто согласился отец и замолчал.
«Чего же ты хочешь? — подумал я, после чего наконец понял. — Вот же идиот! Как я сразу не догадался! Он явно хочет избавиться от долгов!»
— А ты помнишь, что после победы в финале турнира задолжал мне несколько просьб? — спросил я и мысленно добавил: «А точнее, целых пять».
Отец с явным недовольством кивнул, и я понял, что попал в цель.
— Ну так вот! Я хочу, чтобы ты освободил Феофана и больше не имел к нему никаких претензий.
— Это две просьбы! — не согласился Темников. — К тому же за жизнь своего человека ты бы мог дать и пять. Это была бы справедливая цена.
— Ничего себе! — возмутился я. — Когда тебе нужна была помощь, я сделал все, как надо, благодаря чему ты теперь в шоколаде! Еще и сам сказал, что пять просьб — в самый раз и торговаться не намерен! А когда мне действительно понадобилось что-то от тебя, то ты мало того что к каждому слову стал придираться, так и вообще обуть меня решил?!
Выдержав небольшую паузу и все обдумав, я произнес:
— Раз ты не хочешь играть по-честному, то моя просьба будет звучать так. Я прошу полной неприкосновенности для Феофана. Это ведь получается всего одна просьба? Все верно?
Отец некоторое время, прищурившись, смотрел на меня, а затем произнес:
— С единственным условием. Он должен дать клятву, что не причинит вреда ни одному представителю рода Темниковых.
— Это резонно, — согласился я несколько озадаченно.
«С чего он решил, что Феофан будет следовать своему слову? Нет, так-то он, конечно, постарается быть честным, но в жизни всякие форс-мажоры бывают».
Как только темная дымка втянулась в тело отца, наставник попытался что-то сказать, но тут же закашлялся.
«Ему нужна вода!» — понял я, с болью глядя на состояние близкого мне человека, и в следующее мгновение уже поднес к его лицу что-то, похожее на ледяной стакан, внутри которого плескалась студеная вода.
«Ничего себе! Я так могу?! Моя власть выросла на несколько порядков?!» — ошарашенно подумал, легко вливая магическую силу в стакан и преобразуя лед в воду.
— Ух, хороша! — оживая на глазах, произнес наставник хриплым голосом. — Еле напился.
— Ты все слышал, богатырь? Готов к непреложной клятве? — обратился к нему отец.
«Непреложная клятва?» — продолжал удивляться я.
— Готов, — произнес Феофан. — Только добавлю небольшую поправку. Я готов не причинять вреда представителям рода Темниковых лишь в том случае, если они не станут угрожать мне или Ивану.
— Хорошо, — ответил отец, чуть подумав.
— Пусть только с меня снимут эти ужасные кандалы, — поморщившись, произнес наставник. — Они уже все мои силы выпили, скоро коньки отброшу. И от зелья восстановления я бы тоже не отказался, клятва потребует много сил.
— Что за непреложная клятва? — тихо переспросил я у Феофана. — Первый раз слышу о подобном.
— Это такая техника, благодаря которой воинов и магов высших рангов можно заставить выполнить данное ими обещание.
— Ты мне о таком раньше не говорил, — заметил я.
— Это потому, что для тебя данное знание было как седло для коровы. В тот момент у нас имелись более важные дела.
Нашу незатейливую беседу прервал профессор Петиус, появившийся в темнице с каким-то длинным ключом странной формы и зельем зеленого цвета.
Быстро освободив наставника, маг протянул растирающему руки старику склянку. Вырвав небольшую деревянную пробку зубами, Феофан опрокинул в себя содержимое и довольно крякнул.
— Давно я не пробовал столь дорогое зелье из ягод цесса, — произнес он и закрыл глаза.
«Это ведь ягоды цесса мы нашли с Феофаном в один из наших первых походов в пустошь», — вспомнил я не вовремя и принялся жадно следить за действиями учителя.
Через несколько минут он начал испускать легкую красную дымку, а затем резко открыл светящиеся этим же цветом глаза.
— Я, Феофан Елизаров, богатырь рода Морозовых, — торжественно начал наставник, — клянусь своей духовной силой и самой жизнью, что своим действием или бездействием не причиню вреда людям, относящимся к роду Темниковых, в том случае, если их действие или бездействие не повредит лично мне или роду Морозовых. Да будут присутствующие свидетелями моих слов!
Вся фигура наставника словно еще больше налилась красным, после чего темной дымкой ответила аура отца, каким-то серым светом налилось навершие жезла профессора Петиуса, и, неожиданно для меня, «холод» в моем внутреннем мире отозвался синим сиянием.
— Клятва принята, — произнес отец довольно и, не задерживаясь, двинулся к выходу.
— Пошли, — протянул я руку наставнику. — Думаю, тебе нужно привести себя в порядок и хорошенько перекусить.
— Вот так дела, — нахмурился я, после того как Феофан наконец привел себя в порядок и рассказал, каким образом попал в темницу поместья. — Значит, тебя взяли «на живца».
Наставник кивнул и, выжидательно посмотрев на меня, спросил:
— Ты же не считаешь, что он на самом деле планировал меня убить?
— Не знаю даже, — покачал я головой. — Но думаю, что нет. Этим своим ходом он убил сразу несколько зайцев. Во-первых, нейтрализовал тебя. С этой стороны он больше может не беспокоиться за безопасность рода. Во-вторых, перевел тебя из врагов в разряд как минимум союзников. Ведь если, к примеру, кто-нибудь станет штурмовать поместье, ты не останешься в стороне и будешь его защищать. В-третьих, думаю, он понимает, что из-за моего возраста у меня нет надежных и верных союзников, кроме тебя. Поэтому использовал ситуацию, чтобы выдавить из меня просьбы, которые задолжал. Хорошо, что я не повелся и отдал только одну, еще четыре осталось. К тому же профессор Петиус очень своевременно появился в темнице с ключом и зельем одновременно. Это при том, что после нашего соглашения отец никуда не выходил. Так что да. Все было подстроено, и он тебя не убил бы.
