И в тот день очень порадовался собственной предусмотрительности. Осторожно пробираясь по узкому извилистому проходу, промытому водой и кое-где подправленному рукой человека, Дирард наконец добрался до пересекающей путь довольно глубокой расщелины, на краю которой сохранились остатки жиденького деревянного мостка. Точно такой же обломок виднелся на противоположной стороне расщелины, а вся остальная часть старого сооружения смутно виднелась на дне расщелины, а чуть в сторонке навзничь лежал и тот, чей запах привел парнишку к этому месту.

Долго рассматривать умирающего он не стал — торопливо привязал понадежнее бечевку, натянул рукавицы и спустился вниз. И уже там, оглядевшись, сообразил, что все не так просто, как казалось ему сверху. Дроу, судя по типу смугловатого лица, был магом. И не просто магом, а одним из тех, кого иногда брали в ученики маглоры с плато, чьи серые мантии в последнее время мелькали в Датроне все чаще. Иначе у пострадавшего никогда не было бы такой же мантии, Рад сразу опознал ее в тряпке, прикрывающей дроу. Только мантии маглоров, да еще их шапочки тускло светились в темноте для всех обладателей ночного зрения.

Что-то мелькнуло совсем рядом, призрачно-бесцветное и на вид совершенно безобидное, но Рада приучили в случаях внезапного нападения не рассуждать, а спасаться, и он одним прыжком оказался в трех шагах от стены. И тут же развернулся, желая увидеть неожиданного врага. Но рассмотрел лишь втягивающийся в стену длинный, почти невидимый хвост. А в следующую секунду всплыла в памяти картинка из трактата о нечисти Геркойского хребта, и Рад сообразил, что это вовсе не хвост, а щупальце скальника, очень редкого монстра, считающегося застрявшим в этой ипостаси оборотнем. Те из первых магов, которые родились с этим даром вскоре после прокатившейся по миру волны от Великого Разлома, имели поистине безграничные возможности, но не догадывались о том, как опасно надолго отдавать власть над своим телом бушующей в крови энергии. Она пьянила и очаровывала бывших людей, наделив способностью проникать через стены и камни, опускаться на морское дно и летать по небу, слившись с тучками. Теперь никто не знает, сколько из них улетело в неведомую даль и потерялось в океане, известно лишь о проклятых, застрявших в скалах и валунах, забывших дорогу назад. А может быть, и не желающих ее искать, ведь к этому моменту от разума у них осталась лишь хитрость, с какой скальники устраивали охоту на своих жертв. Но не на всех подряд, а лишь на магов, ведь монстрам теперь нужно было только одно — магическая энергия, ставшая их единственной пищей.

«Значит, дроу выпит», — огорчился Рад, разом припомнив рассказы очевидцев о подобных случаях. И ему нужнее всего не лечение, а восстановление способностей. Как плотник не может без топорика, так магу не прожить без его дара.

Щупальце выметнулось из стены снова, и тотчас из противоположной вылезла еще парочка, заставив Рада, торопливо копавшегося в кошеле, отскочить еще дальше.

— Пошли вон, — огрызнулся он вслух. — Оборотни вам не по зубам.

А потом нашел наконец флакончик с горючим зельем и наскоро соорудил самый примитивный факел, оторвав от обломка моста кусок доски.

— Ну как вам это нравится? — едко осведомился парень, махнув в сторону опасливо поджавшегося щупальца своим светильником, и довольно ухмыльнулся.

Все очевидцы утверждали, будто скальники очень не любят солнечный свет и огонь. Непонятно почему, скорее всего, отвыкли за несколько сотен лет.

Устроив для факела пирамидку из камней, Дирард наконец принялся за пострадавшего. Откинув мантию, осмотрел лежащее в луже подсыхающей крови тело и расстроенно нахмурился. Внешние раны если и были, то где-то под одеждой, а раздевать раненого в этой расщелине, по которой от ледяных подгорных озер сквозит пробирающий до костей холод, мог бы решиться только мародер.

Вот потому-то при всем разнообразии способов спасения, каким научила его наставница, никакого выбора у Рада не оказалось. Первым делом следовало вытащить незнакомца наверх, а потом уже думать о том, как его лечить. Хотя самое простое, чем можно было помочь ему сейчас, паренек сделал не откладывая. Накапал в кружку самого сильного зелья, добавил глоток воды и аккуратно влил в рот дроу, с трудом разлепив его склеенные, потрескавшиеся губы.

Вспоминать о том, как почти до полуночи тащил Годренса из провала, Дирард не любил. Да и рассказывать тоже. И все же один раз пришлось, хотя далеко не сразу.

А когда он, едва не падая от усталости, доволок не приходящего в сознание дроу до выхода из пещеры, рядом с ними как будто из ниоткуда появился маглор. Всего пару мгновений внимательно смотрел на лежащих на грязном полу пещерки парней, потом словно порывом ветра подхватил обоих и увлек в портал.

— Есть хочешь? — спросил он Рада, когда тьма вокруг них резко сменилась светом магических цилиндров. — Иди на кухню, бери чего захочется. Потом придешь в кабинет и расскажешь, где вы были все эти дни.

Есть Дирард не хотел, но после этих слов молча развернулся и пошел в ту сторону, откуда тянуло запахом еды. Несколько минут он и в самом деле жадно пил настоянный на меду квас и поспешно глотал холодное мясо. А затем, воровато достав стержни переноса, убедился, что на них светится зеленая полоска, и сломал лучик, ведущий на самую дальнюю башню. А после еще несколько часов петлял по городу, меняя повозки и направления, пока не принял окончательное решение. Идти в домишко, намеренно снятый Фаньей неподалеку от особняка мастера-мечника, граф Шаграйн счел неосторожным. Едва открылся рынок, купил шарга и выехал из города через южные ворота, надеясь, что в той стороне уже отцвели и яблони, и липы.

Но уже в обед, въезжая в большое придорожное село, сразу рассмотрел сидящую у ворот фигуру в серой маглорской мантии.

— Почему ты сбежал? — устало спросил маг, когда и не пытавшийся скрыться Рад обреченно подъехал ближе.

— Не сбежал, а ушел. Награды мне не нужно, твоих вопросов — тем более, — дерзко прищурился полуоборотень. — И незачем было за мной гнаться.

— Я гнался только для того, чтобы сказать спасибо, — укоризненно глянул маглор. — А спросить, как он себя чувствует, ты не хочешь?

— Думаю, все в порядке, — спокойно усмехнулся парень. — Вы ведь даже оторванные ноги выращиваете. А остальное мне неинтересно, я никогда его раньше не встречал и в ту пещерку попал случайно, переночевать хотел.

— Извини. Можно последний вопрос — почему ты меня испугался?

— Потому что вы все такие настырные, — не захотел кривить душой Рад, да и знал уже, что есть у маглоров способ отличать правду от лжи, — вам палец протяни — всю руку захватить норовите! Ты ночью мне что сказал? Спасибо? Нет, ты сразу велел прийти в кабинет и рассказать, где мы были последние дни. А мы были в разных местах, он валялся в расщелине, и вокруг ждали скальники, а я гулял далеко оттуда, а где — тебе знать незачем.

— Ну извини, — мрачнея, произнес маг. — Сказал не подумав. Но я тоже человек, а он — мой ученик и друг. И когда четвертый день от него нет вестника и я сам не могу найти, куда он исчез… прости. Чем могу тебя отблагодарить?

— Иди домой и забудь про меня, вот лучший подарок.

— А он хотел с тобой увидеться, — безнадежно вздохнул маглор и поднялся со скамьи. — Сам знаешь, по закону дроу человек, спасший от смерти, считается вторым отцом. Тем более у него родителей нет. Но в отцы ему ты слишком молод… думаю, вы ровесники. Ну а если тебе понадобится помощь мага или брата, то ты знаешь, где нас искать. А чтобы мог подать знак, вот мой вестник. И возьми вот этот амулет, в нем защита от всех приворотов и чар. На Годренсе такой же был, вот скальники и не смогли выпить его досуха.

— А почему же он не вылечился?

— Он возвращался из дальней выработки, и магии почти не оставалось. Так, самая малость, только на поддержание заклинаний защиты и регенерации. Но если тебе интересно, можешь сам его спросить. А я даю честное слово свободного маглора, что никогда не стану расспрашивать о твоих тайнах и вмешиваться в твои дела.