— На что они смотрят? — не выдержал кто-то из магов, и тотчас ответил напряженный голос наводчика:

— Опускаем площадку, но подвести очень близко не удастся.

— Не нужно, мы идем туда, — отозвался неизвестно когда оказавшийся рядом с учеником Вирд. — Лангорис, ты идешь?

— Минуту, только отправлю вестника Иру, — буркнул беловолосый и скомандовал: — Сагрис, Двар, идете с нами.

Дроу не успел сказать и слова, как вокруг него на миг потемнело, потом обдало жаром, и он обнаружил себя стоящим на том самом склоне.

И тут же в уши ворвался хрипловатый, заунывный голос, с раздирающей душу тоской выводящий куплет старинной баллады.

— Тэри! — отбросив пирожок, ринулся к кадетке Годренс, протискиваясь к небольшому полотняному навесику между плотно сидящими прямо на песке людьми.

У большинства из них головы были полностью скрыты под свободно распущенными платками, но на некоторых лицах маг заметил грязноватые дорожки не раз подсохших слез.

— Уходим, — раздался негромкий, но уверенный голос Иридоса, — они все под чарами. Лангорис, ты сам останешься?

— Я посижу, — предложил один из пришедших с ними магов. — Вон у того калеки очень интересные эмоции.

— Раскаяние и тоска, — бросил мимоходом глава дома ди Тинерд, сгребая всех воздушной плетью и через миг так же кучкой опустил на зеленую травку перед выделенным Годренсу домом. — Девушкой займется Гайлена, а мы с Лангорисом будем вытаскивать вот этого зверя.

Только сейчас Год рассмотрел валяющегося рядом с ними оборотня, в котором лишь смутно угадывался отлично знакомый ему облик белого ирбиса. Только кокон истощился почти до прозрачности, и сквозь белесые разводы можно было рассмотреть чуть поджившие шрамы и страшные, почерневшие синяки полуголого мужчины. Чуть дальше лежала бледная босая девушка в грязной шелковой мужской рубашке и выцветшем цветастом торемском платке вместо юбки, и маг с большим трудом узнал в ней маркизу Дарве Ульгер.

Нет, скорее не узнал, а догадался по коротким грязным сосулькам каштановых, еще недавно блестящих, струящихся словно шелк волос. Банальное сравнение, но волосам Тэрлины оно подходило идеально. Раньше. А теперь и лицо этой девушки, еще три дня назад очаровывающее точеными чертами и юной свежестью, было изуродовано позеленевшими синяками и ссадинами и выглядело изможденным, как у человека, перенесшего долгую тяжкую болезнь. Ну а ее стянутые коротким ремешком грязные ступни со стертой на щиколотках до крови кожей вызвали у дроу приступ ярости. Жаль, он не разглядел этого там, в степи. Не стал бы смотреть на степняков с состраданием, а кастовал на них какую-нибудь безобидную гадость вроде любимой всеми магами почесухи. Простое и действенное заклинание, самопроизвольно иссякающее минут через десять, давая время уйти кастующему подальше, а его неприятелю — прочувствовать свою неправоту и выработать стойкое нежелание в дальнейшем связываться с магами.

— Может, лучше я… — ринулся к кадетке дроу, но шагнувшая из портала магиня в коротких штанах и свободной блузе решительно отодвинула его с дороги:

— Извини, Год, но сегодня она моя пациентка. Иди с Лангом, а мы сами.

Опутала маркизу невидимой воздушной лианой и исчезла вместе с ней, не оставив дроу никакого выбора.

Он и сам хотел послушать рассказ Рада, хотя и подозревал, что, очнувшись, тот сгоряча наговорит другу кучу упреков. Абсолютно незаслуженных, между прочим, и оттого еще более обидных. Но и выхода не находил, считая ниже своего достоинства оправдываться перед едва оклемавшимся другом. Да не подобает дроу, словно нашкодившему мальчишке, лепетать: «Я их не звал, они сами пришли». Хотя теперь точно знал, что позвал бы обязательно, если бы только мог догадаться, где и в каком состоянии находятся Рад и Тэри.

Годренс мрачно вздохнул и побрел к дому. Магистры уже создали на лужайке низкую широкую лежанку, расставили вокруг нее несколько кресел и теперь устраивались поудобнее, как все они любили.

— Садись и смотри, — еле слышно приказал Вирденс, мягко подтолкнув ученика к креслу, и подвинул ему тарелку с пирожками.

— Спасибо, — так же тихо буркнул дроу, отставляя еду: когда еще увидишь, как работают магистры плато?

Однако увиденное его вначале разочаровало. Просто смотреть было особо не на что. Даже прикрыв глаза и перейдя на внутреннее зрение. Да, струились вокруг Рада волны зеленой целительской энергии, свиваясь в крохотные вихри в тех местах, где находились самые жуткие синяки и шрамы. Ну так здесь, в изобилующем энергией месте, заметить струи силы, несущиеся в разных направлениях, мог любой маг со средним уровнем дара.

Но потом зеленые смерчи внезапно свились в один, грозной змеей зависли над распухшим, как бревно, коленом пациента и вдруг ринулись внутрь, вырвав из горла дроу возмущенный вскрик:

— Вирд!

— Чшш. Не кричи… проклятие он где-то подцепил. Сейчас уберем. Вот теперь мне понятно, откуда порез в таком месте. Это он сам зараженную кровь спускал… молодец, правильно додумался.

— Он вообще очень рассудительный, — скорее для себя пробормотал Годренс и снова вздохнул — говорить, что к этой сообразительности прилагается ослиное упрямство, было излишне, Вирденс в этом и сам убедился.

— Непонятно только, где он умудрился отыскать такую редкую гадость? — так же задумчиво поинтересовался Лангорис и вдруг окликнул вожака оборотней Зеленодола: — Ты видишь, Ир?!

— И даже уже держу, — с усмешкой сообщил тот и сумрачно добавил: — И что самое мерзкое, встречаю подобную штуку уже не первый раз.

— В Ардаге? — осведомился Вирд, но ему никто не ответил, все внимание магов было направлено на пациента.

Потемневшая зеленая змея, потерявшая часть своей призрачности и эфемерности, тяжело выползла из ноги оборотня, проползла с десяток шагов по лужайке и ушла в землю.

Спрашивать, куда она делась, не было нужды, дроу и сам знал, что это лучший способ борьбы с магическими и алхимическими проклятиями — отправить их куда подальше. Через некоторое время магия рассеется и зло сгинет само собой.

— Нет, на Дивных островах, — рассеянно буркнул Иридос и вдруг оглянулся на Года: — А ты знал, что у него две способности и они борются между собой?

— Недавно узнал, — отчитался придворный маг. — Аган сказал. Дирард наполовину оборотень, наполовину белый ведьмак, и оборотень старшую способность душит.

— А такие бывают? — озадаченно почесал в затылке один из помощников Лангориса и получил в ответ мрачновато-задумчивый взгляд вожака оборотней:

— Сейчас узнаем.

Иридос словно из воздуха достал бумагу и стило, черкнул несколько слов и молниеносно отправил куда-то вестника.

Тем временем Лангорис с Вирдом снова направили на пациента шквал призрачных зеленых волн, но теперь они мягко вились вокруг Рада, жадно слизывая со смуглой кожи синяки и шрамы.

— Ну и что тут за важное дело? — раздался вдруг неподалеку звучный и недовольный женский голос, заставивший магов дружно оглянуться.

На окруженной петуньями полянке, куда порталы приводили всех гостей этого дома, стояла, независимо рассматривая присутствующих, довольно миловидная женщина среднего возраста и среднего роста.

Но сначала взгляд привлекала вовсе не внешность пришедшей, а ее необыкновенная юбка. Широкий подол из простенького ситца густого синего цвета в мелкий цветочек украшало не менее трех десятков карманов и заплат. Все они были крупными, яркими, разного цвета, размера и вида. Большие и маленькие, квадратные и округлые, в виде сердечек и треугольников. Да еще и из разных тканей. Сатиновые, шелковые, атласные и даже из торемской парчи, эти украшения своей дерзостью хоть ненадолго, но обязательно приковывали внимание всех, увидевших женщину впервые.

— Судя по одежде, самая настоящая ведьма, — шепнул Году учитель, и дроу наконец отвлекся от кричаще-яркого наряда смелой незнакомки и перевел взор на ее лицо.

— Ну, Мильда, — беззлобно усмехнулся Иридос, — показала себя? А теперь иди посмотри на этого парня и скажи нам свое мнение.