Здесь почти ничего не изменилось, за исключением одного. В углу комнаты стояла деревянная детская кроватка, изголовье которой было выполнено в форме раздувшей капюшон змеи. Какой-то невероятно искусный резчик сотворил эту красоту, уделив внимание каждой чешуйке на ее теле. У меня внутри засвербило от ужасной мысли, что сегодня здесь придется пролить детскую кровь, и я прислушался к ниточке-связи. В ответ от нее пришло легкое тепло, словно богиня ненадолго отвлеклась от своих дел и подтвердила своему исполнителю, что он все делает правильно.

Мне пришлось смириться с этим ответом, и я скользнул под большую хозяйскую кровать, где устроился поудобнее и затих. Теперь нужно, чтобы охранник успокоился, а затем приступать к подготовке. Я не собирался резать этих людей ножом во сне, потому что не хотел выполнять задание таким образом. Для их убийства мной было принято решение использовать ту самую придуманную мной ловушку, которая мгновенно вытягивала кровь из лабораторных крыс. Только на этот раз руны нужно напитать огромным количеством энергии, они должны быть большими, и поверхность нижней части кровати прекрасно для этого подходила.

Убедившись, что все спокойно, я разложил свой мешок, вынул пустые склянки, мягкую кисть и сделал острым краем серпа надрез на запястье. Всполошившихся «муравьев» отогнал прочь от раны и начал заполнять емкости своей кровью. Мой слух находился в постоянном напряжении, и скоро я услышал, как второй стражник вернулся, а первый куда-то ушел, вероятнее всего на кухню, так как его шаги по полу первого этажа указывали именно на это.

Через полчаса дом начал наполняться голосами. Хаттайская речь мной не была изучена, но по интонациям прибывших людей я понял, что они чему-то радуются. Меня снова охватило неприятное чувство, что придется испортить их праздник. Погнал эти мысли прочь и обнаружил, что все склянки заполнились. Осталось самая трудная и напряженная часть работы — нарисовать несколько рун различной степени сложности для ловушки.

На построение рисунка у меня ушло около двух часов. За это время в комнату так никто и не зашел, и я начал переживать, что мероприятие может закончиться провалом. Судя по нарастающему гулу в доме, здесь действительно готовилось какое-то торжество. Я переместил контур Силы в ноздри и сразу же почувствовал незнакомые мне ароматы пряностей и какого-то блюда из мяса. На их фоне появился еще один запах, кисловатый, отдающий алкоголем. Празднование началось, и мне ничего не оставалось, как сидеть в своем убежище до самой ночи.

Наконец крики веселья внизу стали затихать, и вскоре я услышал новые шаги, не похожие на то, как ходят стражники. Они были какими-то мягкими и изящными, и, судя по всему, направлялись в сторону лестницы, а потом до моих ушей отчетливо донесся радостный детский смех, принадлежащий грудному ребенку. Сердце защемило от боли. Я должен убить эту кроху…

Дверь открылась, и комнату наполнил аромат духов. Вошла женщина, которая что-то сказала охране, а затем направилась к колыбели, напевая какую-то приятную мелодию. Я перевел взгляд на основание детской кроватки, увидел ее ноги в сандалиях. Правую щиколотку вошедшей обвивало серебристое украшение все в той же, излюбленной хаттайцами, форме змеи. Кроватка двинулась, а затем начала качаться из стороны в сторону под тихое пение, от которого меня самого начало клонить в сон. Из колыбельки доносились звуки детского бормотания, а потом ребенок затих.

Женщина переместилась к кровати, уселась на нее и начала готовиться ко сну, а спустя полчаса послышалось ее мерное дыхание. Еще через некоторое время за дверью послышался густой мужской голос, который что-то скомандовал охране, и я четко услышал их удаляющиеся шаги. Этот человек вошел в комнату и обратился к женщине. Она что-то произнесла сонным голосом, но он видимо остался недоволен ее ответом, а затем скинул свою одежду прямо на пол и лег на кровать, отчего она ощутимо просела.

Он снова начал что-то нежно шептать ей на ухо, отчего та начала слегка посмеиваться и окончательно проснулась. Мои уши уловили звук поцелуя.

Пора!

Руны были заряжены кровью на полную, однако я подстраховался и влил в них дополнительно свою Силу. У меня нет права на ошибку. Сейчас идеальный момент, поскольку за дверью нет охраны. Рики оживился и стал внимательно наблюдать за моими действиями.

Дрожащим от нерешительности пальцем я прикоснулся к руне Тау, которая была активатором рисунка и пустил в нее энергию…

Они даже не успели издать ни одного крика или стона. Вся поверхность кровати снизу стала влажной и разбухла от вытянутой с них крови. Руна сработала безупречно. Я выбрался из-под кровати и окинул взглядом два неподвижных иссохших тела, похожих на мумий, прильнувших друг к другу в последнем поцелуе и подавил приступ рвоты.

Быстро, нужно быстро закончить задание и бежать, бежать отсюда. Доложить Вайсу об успешно выполненном задании, забрать вещи из тайника профессора и идти на поиски Михаила. Вот только до этого момента нужно успеть сделать еще кое-что.

Убить ребенка…

Я перевел взгляд на колыбельку и застыл в удушающем приступе нахлынувшей скорби. Внутри нее лежала маленькая девочка с короткими рыжими кудряшками. И она не спала, а внимательно смотрела на меня. На своего палача.

Арамена, ну почему я! Почему именно я должен сделать это?

Отвел глаза, не в силах смотреть на это очаровательное создание и вынул кинжал, который мне передал Вайс. На его грань из окна попадал яркий свет ночных звезд, от чего он казался еще страшнее. Сейчас это блестящее черное лезвие войдет в ее нежную плоть и все будет закончено. А я буду ненавидеть себя за это до самого последнего дня в своей жизни.

Шаг, второй. Остановился возле невысокой колыбельки. Она потянула ко мне свои маленькие розовые ручки и улыбнулась, а я, захлебываясь слезами, стиснул зубы и занес над ее крохотным тельцем кинжал.

Прости, малышка, я должен это сделать…

Обсидиановый клинок дрожал в моих руках. Я никак не мог решиться нанести этот злополучный удар. Арамена, если тебе так нужна смерть этого ребенка — дай мне еще один знак!

Дзинь… Ниточка, соединяющая меня с богиней, лопнула. Ни тепла, ни холода, ничего. Она просто покинула меня, навсегда оборвав связь и оставив самого принимать решение.

Убью девочку и получу свободу. Но никогда, никогда не прощу себя.

Оставлю ей жизнь. Какое будущее ждет ее в чужой стране без родителей, которые пали от моей руки? Какое будущее ждет меня в цепких лапах Вайса? Он уничтожит меня еще до совершеннолетия.

Снова взглянул на малышку, пытаясь найти хоть одну причину, оправдывающие мои действия. Что это у нее блестит на груди? Знак гражданства в младенческом возрасте? А богатый отец времени не терял!

Я опустил кинжал и склонился над колыбелью. Не один, а целых два жетона висело на крохотной цепочке, обвивающей ее шею. Один, такой же как у меня — королевская лилия, символизирующая Саталию. А второй — символ хаттайцев — мать-змея Куурум.

Змея… Лилия…

Меня накрыло воспоминаниями, и в голове зазвенел такой знакомый голос: «Змея и Лилия. Мальчик принесет ее Марте. Она — Исток.»

Не может быть!

Я во все глаза таращился на эту крохотную девчонку, которая уже перестала смотреть на меня и начала болтать ручками и улыбаться, что-то тихонько бормоча себе под нос. Выходит, я должен отвезти ее Марте? Но как!?

Юфин! Но для этого мне придется вынести ее отсюда.

Недолго думая, убрал кинжал в мешок и попытался взять ее на руки. Невыносимая боль скрутила все мое тело, и я застыл в параличе. Проклятый тенкат, я нарушаю условия задания! Если сейчас вернутся стражники, я даже ничего не смогу сделать.

Рики забеспокоился, почувствовав, что с его другом что-то не так и начал нетерпеливо бегать с плеча на плечо, пытаясь отыскать того, кто посмел сделать хозяину плохо. А девочка, увидев зверька заулыбалась и снова вытянула ручки, но потом ее глаза встретились с моими, а дальше произошло невероятное!