– Люди не сходят с ума в одну минуту. Вы бы заметили, что с ним неладно, раньше. Вам ничего не казалось странным в его поведении?

– Нет.

– Может, он сделался раздражительным или у него появились новые привычки, он стал иначе одеваться, плохо спать, отказываться от еды?

– Нет, – повторила она. – Пожалуй, он сделался еще тише, сосредоточенней.

– Когда вы говорите "сосредоточенный", то имеете в виду "задумчивый" или "грустный"?

– Грустный. Я даже сказала ему как-то в шутку, что он спит наяву, а он ответил, что вернее было бы сказать "спит во сне". Помню, я еще засмеялась, мне этот "сон во сне" показался очень забавным.

– Да, – сказал Куинн. – От него не просыпаются.

Компания по продаже недвижимости Хейвуда занимала первый этаж здания маленькой гостиницы. На стенах ее висели карты города и штата, аэроснимок Чикото и две гравюры: одна изображала Вашингтона, форсирующего Делавэр, другая – Линкольна в молодости.

Юноша без пиджака, с изжелта-бледным лицом назвался Эрлом Перкинсом. Хотя в комнате стояло несколько столов с табличками, на которых значились фамилии служащих, Перкинс был единственным, кто находился на работе, и было непонятно, то ли дела идут настолько плохо, что остальные не считают нужным появляться, то ли настолько хорошо, что все, как Вилли Кинг, демонстрируют участки потенциальным покупателям.

– Мне нужна миссис Кинг. Когда я могу ее видеть?

– В любое время. То есть в любое удобное для нее время. Здесь что хотят, то и делают. Никто не соблюдает никаких правил! Вы работаете, мистер?..

– Куинн. Да, работаю.

– Тогда вы знаете, что любое, даже наилучшим образом организованное предприятие развалится, если служащие перестанут строго придерживаться правил работы. Что тогда ждет общество? Хаос!

– Довольно уютный и мирный хаос, – сказал, оглядывая комнату, Куинн.

– Хаос может не иметь пугающих внешних признаков, – назидательно продолжил Перкинс – Например, мой обеденный перерыв начинается в двенадцать, а кончается в час. Уже почти час, а я еще не ел. На ваш взгляд это пустяк, а на мой – нет. Я бы уже к одиннадцати клиента отпустил и сюда вернулся, потому что занимаюсь делом, а не пускаю боссу пыль в глаза.

– Давно миссис Кинг работает у Хейвуда?

– Не знаю. Я здесь только с января.

– А мистер Кинг имеется?

– В наличии? Нет, – с удовольствием сообщил Перкинс. – Она в разводе.

– Давно вы живете в Чикото?

– Всю жизнь, кроме тех двух лет, что учился в колледже в Сан-Хосе. Представляете? Два года грызть науку, чтобы вернуться... Ну вот, кажется, вам повезло.

Дверь распахнулась, втолкнув в комнату волну жаркого, сухого воздуха, и вошла Вилли Кинг, в белом платье без рукавов и широкополой шляпе. Из-за шляпы она не сразу заметила Куинна.

– Прости, Эрл, я опять опоздала.

– Видно, я не заслуживаю другого отношения, – скорбно отозвался Перкинс. – Моя язва...

– Зато участок, можно считать, продан. Пришлось, правда, соврать насчет климата.

Она бросила сумочку на стол, сняла шляпу и увидела Куинна. Ее лицо не дрогнуло, и лишь губы сжались плотнее.

– О, я не заметила, что у нас клиент. Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр?

– Безусловно, миссис Кинг.

– Эрл, – сказала Вилли, – пойди поешь хорошенько. И никакого перца, никакого кетчупа!

– Я заболел не от перца и кетчупа, – заявил Перкинс, – а от того, что мы живем без правил!

– Ладно, подумай заодно, какие нужны правила. Составь список.

– Уже составил.

– Составь еще один.

– Зря смеешься, я так и сделаю! – сказал Перкинс и вышел, хлопнув дверью.

– Какой он еще ребенок, – сказала Вилли материнским тоном. – Слишком рано нажил язву. Надеюсь, у вас язвы нет, мистер Куинн?

– Нет, но может появиться, если я буду глотать истории, которыми вы меня потчуете, миссис Кинг, и дело тоже будет не в перце и кетчупе. Как съездили в Лос-Анджелес?

– Я передумала.

– Решили, что Чикото все-таки достаточно приятный город?

– Нет. Чикото – дыра.

– Тогда выбирайтесь из нее!

– А что, если я провалюсь в дыру похуже? – спросила она, дернув голым плечиком. – Здесь, по крайней мере, у меня давние, прочные связи.

– Такие, как мистер Хейвуд?

– Да, конечно. Мистер Хейвуд мой хозяин.

– Только на работе или в свободное время тоже?

– Я вас не понимаю, – ласково произнесла она, – или, может, вы имеете в виду вчерашний вечер?

– Как вы угадали, миссис Кинг?

– Если хотите знать, идея была целиком и полностью моей. Я слышала, как вы говорили с Рондой в редакции, когда принесла туда объявления, и, конечно, мне стало ужасно любопытно. Подумать только, снова дело О'Гормана! В Чикото сказать "О'Горман" все равно что в Сан-Франциско – "землетрясение".

– У каждого своя теория, свой рассказ. Все знали О'Гормана или говорят, что знали. И вот, – она остановилась, чтобы перевести дух, – я подумала, что раз есть человек, который опять взялся за это дело, стало быть, у него появились новые данные и что мы с вами...

– Мы с вами?..

– Сможем разгадать загадку вместе. И вместе прославимся.

– Вот, значит, какая у вас была цель?

– Я понимаю, что это звучит очень глупо, когда вот так прямо говоришь, но, честное слово, я именно поэтому заговорила с вами в кафе.

– А с кем, – спросил Куинн, – вы поделились своим замечательным планом?

– Не понимаю...

– Кто обыскивал в это время мой номер?

– О чем вы? – сказала она, сдвинув брови. – Или вы специально, чтобы меня запутать?

– Где был вчера вечером Джордж Хейвуд?

– Дома, в постели. Он простудился несколько дней назад и не ходил на работу... О Господи, я надеюсь, вы не воображаете, что мистер Хейвуд...

– А почему нет? Я очень живо воображаю, как мистер Хейвуд обшаривает мой номер, в то время как вы разыгрываете бесхитростное любопытство в кафе.

– Вы с ума сошли! – воскликнула Вилли Кинг. – Как вам такое могло прийти в голову? Мистер Хейвуд один из наших самых уважаемых людей, у него безупречная репутация, он замечательный человек!

– Я знаю, что в Чикото святых больше, чем на небе, и все-таки один из них выманил вчера у старика в мотеле ключ от моего номера, и я по-прежнему думаю, что это был Хейвуд и что вы ему помогали.

– Теперь вас можно привлечь к суду за клевету. Или за оскорбление? Я их всегда путаю.

– Вы многое путаете, миссис Кинг. Почему бы вам не сказать для разнообразия правду? Что Хейвуду от меня нужно? Что он искал в моей комнате и, главное, что нашел?

– Если бы вы знали мистера Хейвуда, то не задавали бы таких глупых вопросов.

– Я вчера пытался ему дозвониться.

– Зачем? – спросила она, внезапно побледнев.

– Чтобы спросить, почему он использовал вас в качестве приманки...

– Нет! Бога ради, не делайте этого! Он ничего не знает про "Эль Бо-кадо" и придет в ярость, если ему кто-нибудь расскажет. Он уволит меня!

– Перестаньте, миссис Кинг...

– Я серьезно! Для него самое главное соблюдать приличия, особенно после истории с Альбертой, его сестрой. Виновата была она, а отдуваться пришлось ему, и с тех пор он панически боится нарушить хороший тон. И сотрудники его должны вести себя так, чтобы комар носа не подточил. А тут кафе, где едят шоферы... Вы хотите, чтобы меня уволили?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, не говорите ему, он никогда не поймет, что я просто играла "в сыщиков". Мистер Хейвуд не любит глупых игр, он слишком серьезен. Обещайте, что не скажете!

– Хорошо, – ответил Куинн. – Но согласитесь, что тогда я вправе рассчитывать на вашу благодарность.

Вилли несколько секунд изучающе смотрела на него.

– Если вы имеете в виду благодарность известного рода...

– Вы меня неправильно поняли, миссис Кинг. Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов.