— Слизерин! — раздалось оттуда через пару минут.

— Ещё один слизняк, — проворчал Рон. — Точнее, слизнячка.

— Ещё неизвестно, куда ты попадёшь, — не удержался я. Тем временем, вызвали ещё девчонку, которую определили на Хаффлпафф, пропустив в фамилиях «Н» и «I».

— Ли, Сью! — я встрепенулся, услышав эту фамилию.

Толстобровика «гения тренировок» звали Рок Ли. И фамилия точно не английская! Да и актёр Брюс Ли из половины просмотренных с братом и Пирсом восточных боевиков, тоже Ли! Я высмотрел мелкую чернявую девчонку, как нарочно подстриженную очень похоже на Рока Ли — коротко, вроде это «каре» называется по местному. У неё были узкие глаза, точно такие же, как у «японцев» и людей с востока. Это, кстати, меня, когда я такое «обнаружил», вообще поразило.

С такой внешностью «похожих на японцев» у нас были единицы. У Саске был «миндалевидный» разрез глаз, но они всё равно были большие, он из–за таких красивых глаз, белой кожи и чёрных как смоль волос считался супер–красавчиком — типа классное сочетание всего, гармония и бла–бла–бла. Те, у кого кожа была тёмной, вроде Ируки–сенсея, уже не так популярны были, а вот при виде засранцев–красавцев Учиха девчонки из трусов выпрыгивали.

Тут же люди востока отличались желтоватым цветом кожи, а глаза у них в большинстве своём как щёлочки, хоть и были «миндалевидные». Самое прикольное, что тут такие, каким я был в своём мире, считались чуть ли не эталоном красоты. Тогда как я особой популярностью из–за бестолковой внешности не пользовался. Вот и пойми людей. Я?то поначалу думал, что гарантированно буду красавчиком, так как похож на Саске, но в итоге оказался ближе к «просто симпатичным», впрочем, это понятно — глаза–то зелёные и кожа от загара довольно смуглая. Думаю, по Учиха и здесь бы все сохли. С другой стороны тот же блондин Малфой по местным меркам «просто милашка». Это пока он мелкий, а потом точно войдёт в ряды «красавчиков». То ли жизнь полна насмешек, то ли я такой неудачник.

— Райвенкло! — определила шляпа девочку Ли.

— Лонгботтом, Невилл, — вызвала пухлика МакГонагалл.

В первых рядах захихикали.

— Вы видели, он чуть не упал?! — зашептались девчонки. — Какой неловкий!

— Гриффиндор!

— Ничего себе, — протянул Рон, скривившись. Он всю дорогу, пока мы плыли на лодках к замку, сверлил взглядом Логнботтома, но, похоже, не знал, к чему у него придраться. Разве что сказал, что тот похож на его крысу — такой же толстый и неуклюжий, но как–то удачно перевёл всё в шуточки и «я же по–дружески», что и не подкопаешься.

— МакДугал Мораг… Подожди… — МакГонагалл отчего–то сбилась.

— Смотрите, смотрите, этот Невилл прямо со шляпой к столу Гриффиндора убежал! Ой, не могу, — тихо перешёптывались в первых рядах, пока выходила вызванная девчонка.

Быстро же к «М» перешли, у нас в классе было человек шесть с фамилиями на «L». Я снова попытался протиснуться к Малфою, но все сгрудились как раз передо мной. Ладно, чего переживать. Я же знаю, куда он поступит. Туда же, куда и я собираюсь. Не хочу я играть в игры Хигэканэ, и отклонение от намеченной схемы сразу раскроет его планы относительно меня. Да и быть поближе к так называемым «врагам» и «последователям Тёмного Лорда» будет хорошо. У меня будет как минимум пара лет, чтобы попытаться набрать уже своих сторонников. От моей харизмы и техник воздействия на сознание ещё никто не уходил. А если это ещё и с зельями совместить… Тут и Снейп–сенсей под боком будет. Он, как я выяснил хитросплетения и соединил обрывки разрозненной информации, одновременно является деканом Слизерина, тем самым «Ужасом Подземелий», преподавателем зельеварения и крёстным Драко. Так что никому можно не говорить о нашем знакомстве ещё до школы — познакомимся заново через Малфоя, да и вообще, если он будет моим деканом, то само собой знакомство выйдет…

— Хаффлпафф! — отправила какого–то светловолосого пацана распределительная шляпа.

— Малфой, Драко! — вызвала МакГонагал.

Драко медленно, с достоинством вышел, сел на табурет, и ему водрузили на голову артефакт.

Прошла минута, другая.

— Чего так долго–то? — буркнул Рон.

— Гриффиндор! — гаркнула, разорвав образовавшуюся тягучую тишину, шляпа.

— Чё?! — это мы одновременно с Роном сказали, и, похоже, с половиной первокурсников. В зале послышался шум, рокот толпы, даже улюлюканье.

— Тихо! — громко сказал мужской голос, и снова наступила тишина. В этой тишине чётко разнеслись шаги по каменному полу. Было слышно, как скрипнул, кажется, стул, который отодвинули, чтобы сесть.

— Продолжайте, Минерва, — распорядился тот же голос. Похоже, что я услышал директора Хигэканэ.

— Кхм… да. Мун, Лили! — вызвала следующую претендентку МакГонагалл.

А у меня в голове рушился весь мой гениальный план, достойный гения Шикамару. Что за хрень, Драко, мать тебя за ногу?! Да его на этом факультете, в котором учатся четверо, точнее, пока трое Уизли и всякие «наши», которые «победили»… Малфою же жизни не будет. Три хвоста мне в печень! А если узнают, что Снейп–сенсей, тот самый «Ужас», его крёстный? Чёрт, а что скажет Снейп–сенсей?! Почему же всё пошло…

Чёрт!

Кажется, я понял.

Всё из–за тебя, Поттер, стратег ты доморощенный! Я слишком понадеялся на то, как всё произошло в том мире, не учёл желания Драко, которому я пообещал дружбу. Наверное, он уговаривал шляпу отправить его на факультет «красно–золотых». Потому что иначе не сможет со мной дружить. Враждующие факультеты и то, что сказал Уизли. Чёрт! Он вполне мог подслушать у купе, что там мне за рамен Перси на уши вешал. И сделал свои выводы. Что я точно отправлюсь на этот грёбанный Гриффиндор! К тому же туда отправилась и Грейнджер, и предположительно — «Ронни», и пухлик-Невилл, с которыми мы вместе в лодке плыли до школы через озеро.

Если бы я его нашёл в поезде, то успокоил бы и мы зачислились на Слизерин, как я и планировал. Но… Я всё–таки чёртов неудачник.

— Гарри, ты разве не слышал? — Рон толкнул меня в бок и вывел из глубокой задумчивости. — Иди, твоя очередь. Удачи, друг.

— Ты, верно, смеёшься, — пробормотал я, решительно направляясь к табуретке.

Зал, в который я вышел из закутка ожидания, был огромным. Четыре длинных стола, за каждым из которых располагалось навскидку человек по шестьдесят–восемьдесят разных возрастов. Больше всех за столом с ало–золотыми гербами и знамёнами. Все ученики были в чёрных мантиях, мы в эту «школьную форму» переоделись по сигналу машиниста прямо в поезде. Разного цвета были только галстуки и значки. Мой галстук пока был серым, помощница мадам Малкин сказала мне, когда я забирал форму, что он поменяет цвет, когда меня примут на какой–то факультет. Народ пырил на меня и шушукался. Не все в поезде успели разглядеть Гарри Поттера. Некоторые даже некультурно пальцами показывали.

— Садись, Гарри, — улыбнулась мне профессор МакГонагалл, держащая в руках шляпу.

Я присел на табуретку и зал скрылся, потому что шляпа упала на глаза. Впрочем, все звуки тоже как отрезало и темнота была везде, хотя веки я и не подумал зажмурить. Интересный эффект, словно в подсознание попадаешь или во внутренний мир.

— Вижу, ты очень любознательный… — раздался тихий голос. — Есть и смелость, и хитрость, и ум неплох, о, ты и талантлив очень… — продолжил говорить голос, а я ощутил примерно такое же чувство, когда ко мне Саске во внутренний мир попадал.

— Ты уже знаешь, куда я должен попасть, — ответил я. — А про себя я и так всё знаю.

— Гриффиндор! — зашевелилась шляпа на моей голове, темнота рассеялась, и я увидел каёмку света.

— Молодец, Гарри! — с чувством сказала МакГоналалл, которая сняла с меня говорящий головной убор.

— Ага, я такой, — кисло ответил я, под шквал аплодисментов с Гриффиндорского стола, которые начали вопить что–то вроде «Поттер с нами», «с нами Избранный!», подошёл и сел рядом с чуть сгорбленным Драко.

— Ну и свинья же ты, Малфой! — сквозь зубы сказал я, тихо, чтобы нас не слышали. — Где ты был, чёрт тебя дери? Из–за тебя теперь вдвоём, как дебилы, не на Слизерине.