- Не смейте отзываться о нем подобным образом! - надрывно крикнула она. - Я вам не позволю!
- Но я и не думал возводить напраслину, - успокаивающе проговорил заместитель. - Чтоб о ком-нибудь составить мнение, надо на него хоть разок взглянуть. Ваш же покорный слуга не имел возможности, так сказать, лицезреть сего персонажа. Информация поступает ко мне из очагов вселенной.
- Из очагов! - понуро повторила Джулия.
- Должен вас предупредить, тип он неблагонадежный, - замогильным голосом начал Туоно. - Поступил к Моррису Дезастро в услуженье, будучи всего-то двенадцати лет отроду! Исполнял черную работенку, пока не набился однажды на операцию по вывозу мальчишек из Бомбея...
- Хватит! Прекратите! - умоляла она, и мучение ее было сродни агонии тех, из кого вытягивают жилы. - Я вашей болтовне не верю!
«Ну уж нет. Голос твой жалостлив, сама ты, небось, холодеешь, а, стало быть, веришь», - рассуждал про себя инсинуатор, и клеветничество представлялось ему занятием весьма даже развлекательным.
***
Пальцы Люси утопали в густом ворсе покрывала, ноги покоились на турецкой подушке, а саму ее порядочно мутило от обилия всевозможных оттенков красного, который ассоциировался у нее теперь исключительно с кровью. Последовавшая за возлияниями резня надолго отбила у нее вкус к званым ужинам, церемониям и прочему вздору. Да теперь она вернее оделась бы в рубище и удалилась бы в пустыню, чем приняла приглашение какого-нибудь своего зажиточного знакомого.
Пролежав некоторое время с закрытыми глазами, она вновь окинула взглядом комнату, куда Моррис заточил ее после чашки фраппе. Свекловично-красный балдахин нависал над двуспальной кроватью и ровными складками незаметно перетекал в бардовый килим на полу. Обтянутая красной лакированной кожей софа с тремя белыми валиками да круглый журнальный столик свидетельствовали о дурном вкусе владельца и нисколько к отдыху не располагали. Вдобавок ко всему, в будуаре царила невозможная духота, а об окнах здесь, похоже, и слыхом не слыхивали.
«Итак, подведем итоги, - сказала себе Люси. - Актеон Спиру преставился, но миллионов его у меня в кармане по-прежнему нет. Плюс и минус в сочетании дают ноль. Джулия Венто угодила в катакомбы, однако о том, чтобы ее казнить, речи не заходило. И, насколько я понимаю, Дезастро намерен ждать, пока сюда собственной персоной не явится Кристиан. А он, безусловно, явится. Что же выпадает мне? Если он одержит верх, Джулия будет спасена, а меня постигнет забвение. Посмотрим по-другому: победа достается Моррису, и он отправляет на тот свет и Кристиана, и девчонку. Эх! - Она перевернулась на бок, зарывшись щекою в пуху. - Что так, что эдак - я остаюсь в убытке. Вот так вот, Люси, рыть другим ямы! А всё эта, желтокожая! Отвези соперницу на остров, путь ваш Моррис с нею разберется! Заманчивая была идея, а проку от нее, что от пластмассовой пули!»
Но не всё ж указаниями «желтокожих» кормиться! Надобно было и свою голову на плечах иметь, чтоб предвидеть, во что их ночное путешествие выльется. Однако Люси привыкла винить обстоятельства, дуться на советников и редко когда сомневалась в своей правоте.
«Теперь, - горестно вздыхала она, - сердцем Кристиана я завладею, разве что расчленив его бездыханное тело». И мысль эта причиняла ей столь острое душевное страдание, что она не могла сдержать слез.
- Чего-й-то ты, Люси? Никак жаль девчонку стало? - позлорадствовал Моррис, бесшумно втекая в будуар. Та резко приподнялась на локте и вперила в него вызывающий взгляд.
- Ох, да что ж вы такое говорите! Соринка в глаз попала, только и всего! А вы, босс, никак захмелели!
- От чего бы это мне вдруг захмелеть? - с прищуром спросил Дезастро. В клане ходила молва, что опоить его практически невозможно.
- Да вот от крови, например.
Он почесал за ухом и примостился на краешке кровати.
- Ты права, ласточка моя. От крови. Ее металлический привкус до сих пор у меня во рту. Но изменил я своей традиции не из пустой прихоти. Сегодня среди гостей была важная птица...
- И ради этой важной птицы вы устроили Варфоломеевскую ночь?
- Моим ребятам надо было поразмяться, - уклончиво ответил тот. Люси закусила губу. Зачем он пришел? Помолоть языком? Поточить с нею лясы? Или вынести приговор? Обыкновенно провинившимся своим сообщникам он предлагал сыграть в русскую рулетку, причем пистолет, который Моррис заряжал для таких случаев, никогда не содержал холостых патронов, а гнезда в барабане оказывались занятыми все до единого. Беретта [54] редко давала осечку.
Однако на сей раз «Ирод четвертовластник» отчего-то медлил. Рулетка ему, что ли, опостылела? Или он разрывался между излюбленными видами казни? Люси, хоть и одурманенная духотою, бдительности не теряла. А уверенность в том, что ее помилуют, час от часу убывала. Моррис, меж тем, сидел в позе Роденовского «мыслителя», подперев кулаком подбородок, и напряженно думал. О чем он думает, поди его разбери!
- Слушай, Лу, ты, часом, не справлялась у своего бывшего о номере его ячейки в банке? - рассеянно спросил он. Люси взяла оторопь:
- У бывшего?!
- Ну, у краснощекого того, которого я прикончил.
- А, у Актеона, значит! Нет, мне еще предстоит это узнать. Но почему... - Она одернула себя, поскольку ответ на вопрос, чуть не сорвавшийся с ее уст, и без того был очевиден. Мысль, что где-то там, в дебрях дремучего города, греется на солнышке беспризорный зеленый капитал, не давала Моррису покоя, и всё, что плохо лежит, рано или поздно находило приют в его «закромах».
- Мы выворотили его карманы, но нашли лишь пару визиток да несколько дырявых чеков, - озабоченно проговорил Дезастро. - Мои люди скоро обыщут его дом. Если тебе что-то известно, выкладывай, потому как тянуть резину я не намерен.
- Египетский фараон не терпит проволочек? - шутливо отозвалась Люси, потягиваясь на кровати. - Нет, я абсолютно не в курсе, где он хранит сбережения. Хранил, - поправилась она, вспомнив искаженное конвульсией лицо Актеона.
- А при чем тут египетский фараон? - покосился на нее Моррис.
- Ну-у, - замялась Люси, - был такой Рамзес, кажется, который порубил несметное число младенцев, чтоб на него не восстали евреи...
- Ой, беда мне с этими эрудитами! - вздохнул «крестный отец». - Просто спасу от них нет! Один мой консильери направо и налево цитирует Ницше, а капореджиме повадился читать футуристов.
Люси осуждающе покачала головой.
- Ну да леший с ними. Я не затем пришел, чтоб жаловаться на жизнь. Слушай меня, Лу. Слушай внимательно. За дверью мои охранники. Высунешь нос - пиши пропало, так что сбежать даже не пытайся. Если всплывет в памяти номер банковского счета - зови, а по пустякам чтоб не беспокоила.
- Выходит, мне здесь куковать и куковать? - несколько разочарованно проговорила та. - Значит, вы меня не убьете?
