– Они за мной пришли…

– О господи! Ну что за семейка?!

– Если бы я только знала… – покаянно начала девушка, но все тот же противный голос из камина не дал ей закончить:

– Нечего было вставать нам поперек дороги, женщина! Мы предупреждали… А теперь ничто тебе не поможет: ни Страна Света, ни оборотни, ни магия! И бог ваш тоже тебя не услышит…

Со всех сторон к застывшим в страхе леди потянулись маленькие землистые ручки злопамятных обитателей Неблагого Двора. Злобные черные глазки горели в свете колдовского пламени. В воздухе запахло смрадными болотными испарениями. Рука, торчащая из дымохода, вытянула вперед когтистый указательный палец:

– Вперед, дети мои! Оттого, что не в свое дело влезла ты, да выйдет на волю Черное, да выйдет на волю Лютое!!

Невидимые псы снаружи снова взвыли. Дамы дружно завизжали.

– Рано, – вдруг проскрипел справа чей-то голос. – Слюни подберите. Я пришел. Я сердитый. Она хорошая. Мне нравится… Не дам!

– Броллахан?! – ахнули хором леди Мак-Лайон и невидимый обладатель бурой руки.

Карлики зашипели и приостановились.

– Броллахан? – закатила глаза Грейс, которая, как и ее товарка по несчастью, тоже выросла на древних легендах и страшных сказках нянюшек. – Нет, я с ума сойду!..

– Леди Кэвендиш, не бойтесь! – радостно воскликнула Нэрис. – Он добрый!

– Он один, – прохрипели из дымохода, очевидно придя в себя, – впере-е-ед!

Длинный тяжелый стол, вздрогнув, ожил и, изогнувшись скрипящей дугой, грозно поднялся на одну из двух пар крепких ножек. Накренился в сторону, роняя со столешницы чашки, и одним движением смел со своего пути четверть истошно голосящих фэйри. Правда, остальные от цели не отступились… С воинственными воплями орда уцелевших карликов хлынула на отчаянно брыкающихся женщин. Грейс, стиснув зубы, сквозь которые до ушей Нэрис долетали знакомые и очень живописные выражения, принялась махать своим кинжальчиком. Который, увы, даже в паре с ножицами леди Мак-Лайон приносил мало пользы. Нападающих все равно было непомерно больше… Стол-броллахан, как бы он ни был зол и тяжел, тоже сильно проигрывал юрким жителям Неблагого Двора, хотя, к его чести, покалечил он все-таки изрядное их количество. «Мы пропали! – только и успела подумать Нэрис, чувствуя, как волна мерзких созданий, победно хохоча, захлестывает ее почти с головой. – Как же их много! Правильно Ивар говорил – мое любопытство меня погубит! И, кажется, уже очень скоро…»

– А ну расступитесь, собачьи дети! – внезапно взревели над самым ее ухом, и почти затоптанная леди с изумлением узрела перед собой знакомый призрак покойного сира Джока Маккензи. Усопший горец вид имел весьма устрашающий: усы торчком, глаза мечут молнии, в мозолистых руках рассекает лезвием воздух тяжелый меч… Землистые лица фэйри приобрели и вовсе непрезентабельный оттенок. С заполошным визгом маленький народец ломанулся врассыпную, оставив в покое так и не доставшуюся им добычу. – Это я вовремя пришел! – обрадованно возвестило привидение, глядя на струхнувших фэйри. И, поплевав на руки, снова взялось за рукоять меча. Карлики только в стороны полетели.

Нэрис, оглядевшись, быстренько подхватилась с каменного пола и, потянув за собой раскрасневшуюся в пылу драки леди Кэвендиш, отступила к стене. Грэйс заправила за ухо выбившуюся из прически прядь черных волос и посмотрела на бодро скачущего по зале сира Джока. Потом перевела ошарашенный взгляд на Нэрис:

– Призрак?

– Он самый, – кивнула та. – Из соседского замка… У меня уже голова идет кругом! Ведь привидения, кажется, не способны покидать стены своей темницы?

– А кто сказал, что мой замок – моя тюрьма? – не отрываясь от главного занятия, возмущенно проорал горец. – Чай, не злодей какой, и своей смертью помер… Захотел – и остался! А еще раз захотел – и куда надо полетел!.. Куды лезешь, погань?! На тебе, на тебе, на!!

– Гони на меня, – проскрипел стол. – Я большой. Твердый! Бошки расшибут… Гады!

– Это мы щас! – пообещал старый вояка, замахиваясь. Зала потонула в визге и грохоте…

– Думаете, отобьемся? – шепнула Грейс.

Нэрис окинула «побоище» пристрастным взглядом:

– А черт его знает. Если вот это – все, то шансы определенно есть… Ах, чтоб вас!

Из багрового зева камина, словно в ответ на ее слова, повалила беспорядочная черная масса. Те же землистые сморщенные мордочки, тот же хищный блеск злобно прищуренных глазенок… Да сколько можно?!

– Все, – констатировала Грейс. – Теперь нам точно конец.

Красавица тряхнула головой, сдвинула брови и, вздернув вверх руку с кинжалом, приготовилась дорого продать свою жизнь. Леди Мак-Лайон засучила рукава и сжала в пальцах порядком уже затупившиеся ножницы. Сдаваться ни та, ни другая не собирались даже перед лицом неизбежности…

Впрочем, сюрпризы сегодняшней ночи, как оказалось, еще не закончились. Едва новоприбывшие, потирая заскорузлые ладошки, взяли в кольцо отчаянных дам, едва те успели принять оборонительную стойку, едва только бурая рука из каминной трубы принялась складывать пальцы в торжествующий кукиш, как западная стена каминной залы слабо засветилась и сквозь камни внутрь просочились две полупрозрачные фигуры… Нэрис изумленно ахнула:

– Не может этого быть! Том?!

– Да, моя леди, – улыбнулся волынщик. Потом огляделся и присвистнул: – Однако! То-то меня сюда вдруг так потянуло…

– Но ты же мертвый! – воскликнула Грейс, вперив в него гневный взгляд. Обиды она не прощала.

– Мертвый, но неупокоенный, – краешком губ усмехнулся тот. – Молитву священник надо мной не читал… Не сердитесь на меня, богиня, я не желал зла лорду Кэвендишу. Так уж вышло… Леди Мак-Лайон, я смотрю, вашего мужа опять где-то носит?

– Угадал, – вздохнула Нэрис, переводя взгляд на его спутницу, – Ивар там… ну, это долго… и я вот… господи, ну все были правы! Она невероятно красивая!

– Это точно… – обронила леди Кэвендиш, не сводя глаз с призрака зеленоглазой дамы в старинных одеждах.

Нэрис, с трудом удержавшись, чтобы не раскрыть рот от восхищения, даже позабыла о всеобщей свалке вокруг:

– Я думала, красивей вас просто и быть не может, Грейс. А теперь вижу, что…

– …может, – завороженно кивнула та.

Томас польщенно расплылся в улыбке:

– Так оно и есть!

– Ты ни о чем не забыл, любовь моя? – с мягкой улыбкой проговорила зеленоглазая красавица, дотронувшись пальцами до его локтя. Голос у нее был волшебный, чистый, как хрусталь.

Волынщик встряхнулся и, снова взглянув на фэйри, выдернул из ножен короткий меч:

– Простите, милые дамы! Вы же знаете, я натура увлекающаяся… Эй, сир! Посторонитесь-ка! Я ведь не только лютню в руках держать умею!!

– Мне кажется, я сплю, – невнятно пробормотала леди Кэвендиш, наблюдая, как по зале носится визжащая толпа подданных Неблагого Двора, а за ними безумными скачками вставший на дыбы дубовый стол и пара воинственных призраков с клинками наголо. – И знаете, Нэрис… Вы только не обижайтесь… но если мы обе доживем до завтра, я больше здесь и на день не останусь! Бог с ними, с заговорами и королевской Тайной службой, но еще и это? – Она махнула рукой в сторону камина. – Нет, такая жизнь не для меня!

– Я понимаю. – Девушка с чувством пнула носком туфельки зазевавшегося фэйри и снова обратила взор на спутницу Томаса. Та, повисев в воздухе пару минут без дела и увидев, как ее возлюбленного окружает толпа низкорослых уродцев, решительно сорвалась с места. Никакого оружия у нее не было, но… «Но ей оно, кажется, вовсе не нужно!» – подумала Нэрис, ошеломленно глядя, как злобные карлики разлетаются в стороны по одному только взмаху белой полупрозрачной руки.

– Господи! – ахнула Грейс. – Ведьма?!

Узница старинного замка на миг обернулась. Зеленые озера глаз блеснули, розовые губы дрогнули.

– Может быть, – глядя на леди Кэвендиш, с полуулыбкой проговорила она. – Ведь каждая женщина немного ведьма?

Та в замешательстве захлопала ресницами. Нэрис, подумав, положила руку ей на плечо: