– Да уж, отец у тебя, я гляжу, человек опытный, – хмыкнул в усы норманн. – Ладно! Съездим. Развеемся, заодно, может, и правда узнаю чего?

– Спасибо. – Она улыбнулась, махнула ему рукой на прощанье и скрылась в дверях.

Эйнар постоял еще минуту, словно раздумывая, по привычке взлохматил пятерней волосы на затылке, накинул плащ и широким шагом ушел в сторону караульных помещений. Потому как тайны все эти – оно, конечно, нервы щекочет, но и про обязанности главы дружины тоже не стоит забывать.

Нэрис застегнула пуговки домашнего платья и с легким вздохом облегчения опустилась в кресло у камина. Уфф, не жизнь, а сплошные переезды… Но, слава господу, сегодня они вернулись во Фрейх и в ближайшее время, как клятвенно заверил Ивар, никуда с места не тронутся. И то правда – сколько можно по Хайленду болтаться? Со всеми влиятельными людьми Нагорья деятельный лорд Мак-Лайон уже перезнакомился, мнение свое о них составил и, надо думать, нужные сведения собрал. А чтобы их вдумчиво анализировать – на то нужно время и место. Родовой замок как раз сойдет.

Девушка сделала маленький глоточек ароматного чая (еще из приданого, помнится, папа купцам из Китая целое состояние за несколько унций отвалил!), сунула в рот рассыпчатый кусочек имбирного печенья и, оглянувшись на дверь, направилась к кровати. Пошарила рукой у правой ножки и вынула ящичек с письменными принадлежностями. За эти дни она узнала столько нужного и ненужного, что голова ее просто лопалась от избытка информации. Этак и запутаться недолго, и забыть что-нибудь важное! Проще сейчас все аккуратно записать по свежей памяти.

Она, подумав, закрыла дверь спальни на засов и устроилась поудобнее за туалетным столиком. Достала лист чистой бумаги, откинула колпачок чернильницы и призадумалась – с чего начать? Решив начать с начала, то есть с загадочной гибели наследника престола, Нэрис обмакнула перо в чернильницу и уже почти коснулась им поверхности листа, как со стороны окна неожиданно раздалось глухое «бряк!» и чей-то недовольный писк. Леди Мак-Лайон ойкнула и посадила на бумагу жирную кляксу. Час поздний, ее спальня находится на третьем этаже замка. Так кто же это так настойчиво в стекло бьется? Да еще и ругается при этом. Нэрис, поколебавшись, бросила перо и, прихватив для надежности кочергу, на цыпочках двинулась к занавешенному окну. Подкралась поближе, выдохнула, одной рукой занесла кочергу над головой, а второй решительно (чтоб не успеть испугаться окончательно) отдернула тяжелую бархатную портьеру.

– Ой! – снова сказала она. – Это вы?

– А что, на кого другого похожа? – сердито ответила малышка фэйри, досадливо стукнув крошечным кулачком по стеклу. – Вечно вы, люди, ото всего загораживаетесь. И все равно без толку. Впусти же меня, наконец, тут ведь холодно!

– О, простите! – спохватилась недогадливая леди, поспешно отбрасывая непригодившуюся кочергу и с усилием отворяя окно. – Не ожидала… Проходите, присаживайтесь! Может быть, чаю? Или я велю молока принести?

– Благодарю, не стоит, – вежливо отказалась крошка, впархивая в теплую комнату, и, подрагивая полупрозрачными крылышками, уселась на каминной полке. – Я ненадолго.

– Может, тогда хоть печенюшку? – Нэрис протянула гостье корзиночку с имбирным печеньем по рецепту леди Мак-Дональд. – Оно очень вкусное!

– Ну… давай, – соблазнилась Сибилла, чей розовый носик уже уловил сладкий аромат лакомства. – Отломи краешек, я же все целиком не съем. И больше не перебивай, у меня времени мало, скоро полночь пробьет, нужно домой успеть вернуться.

Фэйри захрустела печеньем, сыпля крошки на пол. Нэрис присела на краешек кресла, терпеливо ожидая, когда гостья наестся и поведает ей, зачем она, собственно, явилась. Объяснение не заставило себя долго ждать.

– Мы, Благий Двор, добро помним, – проглотив последнюю сладкую крошку, наконец сказала малышка. – Это я уже говорила. И долги мы отдаем. Вот за этим я и пришла.

– Долги?.. – не поняла Нэрис.

– Ты спасла мне жизнь, – напомнила Сибилла, слетая с камина и присаживаясь девушке на колено. – Поэтому проси чего хочешь. Только учти, у тебя есть всего одно желание. А то знаем мы вас, смертных, дай вам палец – вы руку по локоть откусите…

– Да ничего мне не надо! – нахмурилась девушка, уязвленная этим нелицеприятным обобщением. – Ну спасла и спасла, живите себе на здоровье.

– Нет, – тряхнула золотистой головкой малышка. – Так не положено. Правило такое… И вообще, не говори ерунды! Что тебе, пожелать, что ли, нечего?

– Ну почему же нечего? – протянула Нэрис. – Очень даже есть чего. Вот к примеру… к примеру…

Она задумалась: «А ведь и правда – вроде бы все есть, чего еще желать-то? Слава богу, здоровая, молодая, замужем, не бедствую. Другие вон и похуже живут! Тот несчастный лис, например». Задумчиво покачав головой, леди Мак-Лайон посмотрела в лицо Сибиллле:

– А пожелать только для себя можно?

– Мне все равно, – пожала плечами та, с вожделением косясь на источающую дивные ароматы меда и имбиря корзинку с печеньем, – как хочешь! Только чтобы без вредительства, мы – Благий Двор, мы пакостями не занимаемся.

– Тогда у меня есть желание! – кивнула девушка. – Сибилла, вы помните того лиса, ну, он со мной был, когда мы с вами тогда познакомились?

– А что ж мне его не запомнить было, когда он, бестия рыжая, почитай каждое полнолуние на нас из-под куста таращится? – звонко рассмеялась фэйри. – Жалко, что оборотень, давно к себе бы сманили… А так нельзя. Печать на нем, Неблагого Двора печать, таким людям в Страну Света ходу нет. А что ты хотела?

– Он ведь не виноват, – сбивчиво пояснила Нэрис, – ну, в проклятии этом. Это же… по наследству вроде как. Вы могли бы его расколдовать? Жалко. Он добрый!

– Знаю, – махнула белой ручкой Сибилла. – Только не могу я чары с него снять. Неблагий Двор проклял, только он и простить может.

– Да эти разве простят?!

– Никогда. Очень зловредные, – согласилась малышка, тишком отщипнув кусочек печенья. – Но и мы тут не помощники. Давай другое желание… и поторопись, смертная! Говорила же, полночь скоро.

– Тогда подумать надо, – растерянно развела руками девушка. – Вы бы хоть предупредили… А то вот так сразу…

– На то и расчет! – хитро прищурилась дочь маленького народца. – Может, чаю тебе еще наколдовать? Это я сию минуту!

– Нет уж! – фыркнула Нэрис. – Что это я, в самом деле, такой шанс упускать буду? Дайте мне пять минут, я что-нибудь вспомню.

– Хорошо! – кивнула Сибилла. – Пять минут у тебя есть. Думай!

Малышка бросила взгляд на часы, стоящие в углу спальни, и вплотную занялась недоеденной печенюшкой. Нэрис откинулась в кресле. Что бы такое попросить? Ну не желать же ослепительной леди Кэвендиш подурнеть в одночасье?! Во-первых, это все же злое пожелание, а во-вторых, делать кому-то гадости только из-за того, что на него приятнее смотреть, чем на тебя, – это низко. Мужа приворожить, чтоб на красоток больше не заглядывался? Противно. Тем более если уж по совести, хоть Ивар ей и нравился, но сказать, что она влюблена в супруга без памяти, – значит, врать самой себе. Какая любовь, знакомы-то без году месяц, и тот не полный! «Ну вот, дожили, – сама себе сказала она, – даже и захотеть-то нечего. Все у меня не как у людей. С такой-то жизнью беспокойной – и все одно в голову ничего не…»

– Сибилла! – вдруг встрепенулась она. – Я придумала!

– Кхе-кхе… – закашлялась малышка, едва не подавившись угощением, и бросила недовольный взгляд на часы: – У тебя еще полторы минуты! Могла бы подождать…

– Так четверть двенадцатого, – напомнила Нэрис. – А желание у меня такое, что сначала объяснить надо, это еще минут десять займет.

– А покороче нельзя? – вздохнула малышка.

– Это я и так без подробностей! – в тон ей вздохнула леди Мак-Лайон. – Так что я расскажу… А вы пока угощайтесь!

– Хорошо, – легко согласилась сластена, нежно глядя на корзинку. – Рассказывай…