— Что ты можешь рассказать? — презрительно скривился я — груз ведь до получателя не дошёл — верно! Мир для Фельдбина раскололся на части: опора ушла из под ног; воздух стремительно испарялся! Майор захрипел; лицо стало наливаться чернотой… Сквозь угасающее сознание услышал страшное:
— ГАВЕН передаёт тебе привет… Жену твою и дочку — по законам, отдадут в самый грязный бордель в Турции… Там любят таких пышечек!
— Не надо… Прошу… Смилуйтесь… — прошептали чёрные губы, прежде чем умереть… Но его визави этого не услышал… Он встал; вытащил и кармана ключи и направился к железному сейфу. Открыл; достал восемь пачек американских долларов. Достал и закрыл сейф — остальное в нём его не интересовало… Протёр ключи и на место…
Поиздержался я с вами… — пробурчал я, доставая из сейфа доллары. Около восьмидесяти тысяч… Нормально. Мне же ещё предстоят немалые траты… — А что касается твоих женщин… — скривился — никуда их сдавать не будут. Но в Союзе они станут изгоями: евреи им не помогут. Они теперь — прокажённые…
Утро советских советников встретило не радостно… Один из ближних помощников Льва Никольского-Фельдбина, зайдя в его кабинет — обнаружил советника по безопасности в Испании мёртвым. С почерневшим лицом. Врачи констатировали инфаркт… Доложили Мехлису и тот не нашёл ничего лучше — как сорвать свою злость на подчинённых! Раздав хрендюлей всем, кто попался под горячую руку — взбешённый главный советник выскочил на крыльцо. Рванулся вниз, к подкатившему авто, да вдруг поскользнулся на каменных ступенях! Ноги его смешно подлетели вверх, а руки заметались в поисках опоры. Тело откинулось назад и голова с громким стуком врезалась затылком в ребро ступеньки! Врачи — позднее, бормотали: не повезло… Ступенька врезалась в затылок как раз под краем меховой шапки! Ах если бы на пару сантиметров выше! А так — раздробленные кости впились в мозг, ускоряя конец будущего начальника Главного полит. управления… Правда — кое кто осторожно вымолвил: мол слишком уж он сильно ударился! На что ему дружным хором отвечали: а ты видел — какой он совершил кульбит?! Да и мужчина он был не мелкий… Вот если бы кто то смог сравнить несчастный случай в "спецухе" в Тушино и несчастный случай здесь — он бы задумчиво почесал "тыковку" — все один в один! И обе — евреи. Но кто мог такое сравнить? А я был рад: не будет у нас "подарка" Манштейну, который сделал ему в 1943 году Мехлис по своей глупости и неуёмной жажде угодить Хозяину… Может и разгромят Манштейна… Как там у певца Кучина: Мы считали — начало положено. Но не знали — какого конца… Я — в отличие от него — знаю!
Отлежался сутки в своей "берлоге", пережидая нездоровый ажиотаж в советском представительстве — больше похожий на панику. И сделал следующий шаг… Мои стопы привели меня к Андре Нину — главному действующему лицу в похищении испанского золота. Если бы не он — эта, без сомнения, блестящая операция не была бы осуществлена! К тому же — он, в данный момент, был хозяином шести грузовиков с золотом общим весом в ТРИДЦАТЬ ТРИ ТОННЫ! Советские тридцать три тонны золота! Непорядок! И его надо срочно исправить!!!
Андре Нин — лидер анархистов-троцкистов, отпустил секретаря и решил ещё немного поработать с бумагами: вроде за день перелопачивал довольно большое количество, но они не уменьшались. Может тому виной были частые отлучки на фронт и бесконечные заседания в правительстве? Но и поездки и заседания были важны: Лидер анархистов имел в совете не совещательный голос а решающий, от которого многое зависело! А поездки на фронт? Да какой же он лидер, если не поддержит словом и делом своих товарищей, сражающихся с врагом и не жалеющих своей жизни ради главной цели!
— Совсем ты не жалеешь себя Андре… — раздалось негромкое замечание, идущее от входной двери. Нин поднял голову: от двери к его столу подошёл молодой парень; не спросив разрешения, отодвинул стул и сел на него. Кто это? Как он попал к нему в кабинет?
— Ты кто такой? — угрожающе рявкнул лидер анархистов.
— Не кричи Нин — я хорошо слышу… — поморщился парень… Хозяин кабинета растерялся: никто с ним так не разговаривал уже давно! Правая рука скользнула со стола к кобуре с пистолетом.
— Не надо Андре… — как то буднично произнёс незнакомец, глядя Нине в глаза. Рука замерла и вдруг — беспомощно опустилась вниз…
— Ты руку то положи на стол — тебе так удобнее будет… — так же обыденно посоветовал парень. Хозяин кабинета растерялся.
— Ты кто? — не нашёл он ничего лучшего, как повториться… Незнакомец задумчиво прищурился, потом ответил равнодушно:
— Я…? Я либо твоя быстрая смерть; либо долгая и безбедная жизнь… Услышав это Нину стало страшно! Нет — он давно уже был готов к смерти. От пули предателя или подосланного убийцы: от случайной или пущенной именно в него пули врага в открытом бою… Но чтобы вот так, буднично услышать такое о СВОЕЙ жизни и смерти?!
— Понимаешь Андре… — задумчиво протянул незнакомец — не буду говорить за счастливую, долгую жизнь — это впереди… Но и смерть тоже бывает разная… Одна — красиво умереть под пулями врага на виду у всех, а другая… — утонуть, например в сортире в дерьме… А ты бы как хотел умереть? — внезапно спросил незнакомец. Волна паники и страха передёрнула вождя анархистов: он никак не хотел умирать!
— А… Я… Что… — "заблеял" как козёл, растерявшийся лидер анархистов, не в силах даже выдавить из себя героический ответ…
— Вот и я думаю — умирать тебе пока рановато… Так что давай с тобой поговорим за счастливую жизнь… Ты не против? Андре Нин только отчаянно замотал головой в ответ: нет, конечно — я не против!
— Тут вот какое дело Андре… — словно бы рассеянно произнёс незнакомец — ты способствовал краже из казначейства 99 тонн золота в слитках. Испанского золота, предназначенного для оплаты поставок оружия, боевой техники, продовольствия, медикаментов… Ты, получается — украл у своих товарищей их будущие победы… Ты вор Андре! И не просто вор, а КРЫСА, ворующая у своих! Нин побледнел, представив себе последствия — когда товарищам станет это известно…
— Те, кто тебя уговорили на эту кражу обещали тебе, что всё останется в тайне! Правительство СССР не будет предъявлять претензий, когда увидит такую крупную недостачу. Ему просто никто не поверит! При отправке из казначейства ящики проверяли? Проверяли… И представители казначейства, и представители правительства, и представители Советского Союза. А как только ящики вышли за пределы стен казначейства — ответственность за сохранность несёт уже СССР! Умно! Я бы даже сказал гениально! Вытаскивать из ящика три слитка; три слитка ложить поперёк… А главное — двадцать пять первых ящиков каждый день всегда были полными! Правда, если бы советский посол Розенберг не был бы с вами в сговоре — он бы проверял и дальше: тридцатый, пятидесятый, сотый ящик. Иудеи — они очень дотошные…
— Что ты хочешь? — прохрипел, "раздавленный" услышанным, Андре. Парень пожал плечами; покривил губами:
— Да по большому счёту ничего… Шесть машин с золотом стоят у тебя на усадьбе… Охрана… Не проблема… Поставить у усадьбы машину — "глушилку", чтобы охранники не смогли объявить тревогу и вызвать подкрепление по рации, если, всё же начнётся стрельба… Достаточно просто вывести машины со двора и все — пусть приезжает кто угодно! А ты умрёшь. Здесь — в кабинете… Какой-нибудь смертью…
— Кстати… По секрету… Только тебе… — наклонился к нему незнакомец и зашептал таинственно — про события в советском представительстве слышал? Нин ошеломлённо кивнул.
— Так вот… — зашептал ещё тише парень — 12 грузовиков до получателя не дошли… Если бы в этот миг в кабинет вошёл глава мятежников генерал Франко — Нин не был бы так поражён! Нет — он был потрясён, раздавлен услышанным! Так вот в чём причина этих странных смертей русских! За Мехлиса Андре не знает, а Никольский…
— А ты — Нин — задумал оставить у себя всё золото! Понятное дело — тебе лично много не надо: оно пойдёт на благое дело! Но вот тем, кому оно предназначено — как то на твоё благое дело наплевать! Ты меня понял товарищ Андре Нин — лидер анархистов-троцкистов? Из хозяина кабинета словно стержень вынули: он поплыл; растёкся в кресле; челюсть отвисла; глаза остекленели… Ушёл в "аут"… Всё — "клиент" готов — можно брать "голыми руками"… Дальше — пошла вербовка на меня, красивого… Он мне — нафиг не нужен, но принцип!
