Жалко было мужика и не виноват он ни в чём: это бабьё высокопоставленных чиновников, учёных и военных, дорвавшись до бесплатного, буквально — как в народе говорили: с жиру бесилась! А что: еда и шмотки из спец. магазина и спец. распределителя; спец. обслуга дома и на даче; спец зоны отдыха, курорты и санатории… За детьми смотрят гувернантки и спец. преподаватели… И всё это им НИ ЗА ЧТО! А их мужья пашут, не зная отдыха! По мужски жалко Егорова, но…

— И товарищ Сталин тебя не спасёт, когда ему представят все доказательства измены твоей жены. Да и ты — на своём посту, ни хрена не делаешь! Сколько лет прошло с окончания гражданской войны? Двенадцать… А что ты сделал для укрепления мощи Красной Армии? А ничего!!! Разве что так — по мелочи… В общем так… — замолчал незнакомец… Егоров слегка встрепенулся: может ещё не всё потеряно!

— Ты можешь ничего не делать… Ты можешь закатить скандал жене по поводу измены и предупредить, что о её шашнях знают в НКВД… В этом случае её всё равно арестуют, а потом и до тебя доберутся. Твоя же жена на тебя напишет то, что ей скажут! Но у тебя есть возможность остаться на свободе… Незнакомец замолчал… Наконец Егоров не выдержал томительной паузы — спросил взволнованно:

— Что я должен сделать? Да… — то, что я ему сейчас предложу… Выглядеть это будет, прямо скажем не по мужски… Хотя…

— Твоя жена сама, добровольно легла в постель к нашему врагу. Добровольно изменила тебе — ты в этом нисколько не виноват. Да — работа… Но если ей не нравится — разведись! А она — в постель к другому, да ещё и на Запад собралась сбежать! И сведения передавала добровольно, да ещё и не бесплатно! А о тебе она подумала?! Так вот… Завтра ты поедешь к Ворошилову и подашь ему рапорт: ты узнал, случайно, о том, что твоя жена тебе изменяет. С польским военным атташе…. В связи с этим ты просишь отстранить тебя от должности зам наркома и провести органами НКВД проверку деятельности твоей жены! Если слухи — ложь, то восстановить на прежней должности, а если правда — ты готов понести наказание за то, что не смог — из-за загруженности на работе, вовремя увидеть и пресечь преступную деятельность своей жены. Но — в том же рапорте попроси разрешения на развод: слухов без причины не бывает! А в том, что она виновата во всём, о чём я тебе рассказал — даже и не сомневайся! Знаю, что ты с Ворошиловым, мягко говоря, не дружишь и уверен — он покажет этот рапорт Сталину. Но в этом случае — товарищ Сталин будет за тебя! Незнакомец встал и направился к выходу из спальни.

— Да — вот ещё что… Если тебя оставят на прежней должности, или даже понизят — докажи свою преданность Родине, советскому народу и лично товарищу Сталину ударным трудом а не демонстрацией этого ударного труда. И жене не рассказывай утром о желании с ней развестись. Или расскажи всё, что услышал от меня. И получи слёзы, упрёки и уверения в том, что это всё неправда! Наговоры… И готовься к аресту и долгой работе в лагере. Хотя — таких как ты не сажают в лагеря. Таких как ты расстреливают, обвинив в шпионаже. Как Тухачевского…

19 июня Фриновский, получив добро у Хозяина — нанёс удар по всем руководителям отделов кадров всех наркоматов! И в первую очередь он начал с родного ведомства! А оснований у него было предостаточно: я, "посетив" такого начальника, вводил его в гипнотический транс, в котором он отвечал на все мои вопросы, а выйдя из него и не помнил, что и о чём говорил несколько секунд назад! Пришлось, конечно, попотеть, покрутиться — но результат того стоил. Арестованные и допрашиваемые сотрудниками аналитического отдела, по предложенным им и опробованным друг на друге методам психологического прессинга на допросах, да с имеющимися у каждого данными моих "допросов", они легко подводили арестованных к сотрудничеству со следствием… С особо упёртыми — проводил очные ставки. Ну а очень упёртых… Нет — не били; не морили голодом и жаждой… Просто оставили одних в камерах-одиночках, без всякого общения с внешним миром — даже с надзирателями. По принципу: ожидание смерти — хуже самой смерти! А главным было то, что меня ни в Москве, ни в Союзе не было: я, со своими помощниками подплывал на пароходе к Стокгольму. Мы — в этот раз, следовали рейсом как официальные пассажиры — представители Советского торгпредства в Швеции…

Загрузились то мы в своём порту нормально: свои погранцы, своя таможня… А вот в Стокгольме пришлось попотеть. Мне, естественно! Не зря же говорят в народе: Кто везёт, того и грузят… Первым выходил с парохода Дергачёв — "истинный ариец в годах"… Прошёл погран. контроль и таможню. Ему вопросов не задавали, да и паспорт, сработанный умельцами НКВД не рассматривали… Потому что я рядом стоял, да "подгонял служак: давай, пропускай этого побыстрее — вон какая очередь! И мне нужно было снова вернуться к пропускному пункту — поспособствовать проходу уже "истинного молодого финна" — Борисова. Но прежде — поставить с чемоданом "немца" приличных размеров сумку. А вернувшись на пароход — "проводив" "финна" — оставить возле его багажа такого же размера сумку — только цвета другого… А потом — "истинного турка" Хафизова. И ему передать такую же сумочку. Ну а потом — пройти таможню самому, но — уже в видимости. И "убедить" сотрудников в полной своей лояльности. У такого парня — "англичанина" и багаж проверять не зачем: свой он — в доску! Нет — все мы выходили по паспортам Советского Союза и документам торгпредства, но дальнейшее наше продвижение по планете пойдёт уже именно в таких образах и под такими документами. Не нужно нам оставлять по Европе советский след: и так Советскому союзу скоро достанется всякой грязи, рождённой на иудейские денежки. А нам — есть, чем ответить! В Стокгольме переночевали, в предварительно снятом для нас местным кланом Гавена, уютном домике и на следующее утро отбыли на пароходе в старушку Англию… Уже под личиной добропорядочного немца; тормознутого финна; сноба-англичанина и непонятно каким ветром занесённого в Швецию, молодого турка. Экзотики, наверное, захотелось! Да какая разница — любой каприз за ваши деньги! Но — с деньгами у путешественников, по видимому, было не совсем блестяще, потому то и разместились они во втором классе, но в двухместных каютах. Пожилой немец соседствовал с молодым турком — как никак, почти союзники. А вот финну не повезло: очень уж заносчив оказался англичанишка: ни выпить с ним, ни о красоте финской природы поговорить! А о красоте английских дам и говорить нечего: любая финская замарашка даст сто очков форы английской леди! И шотландские тоже. Загружались на пароход так же, как и сходили в стокгольмском порту, только первым поднялся на борт я с чемоданом и сумкой; отнёс багаж в каюту и принялся за уже отработанную схему "проводки" моих помощников на борт. Побегал, устал… Ну да путь до Лондона неблизкий — отдохну, если "финн" не утомит в пути своими словесными домогательствами…

Добрались без проблем, правда помотало нас в море… Может какому-нибудь морскому волку эта качка и в удовольствие, но и Борисов и Хафизов к концу путешествия выглядели несколько… зеленовато. И пищу отказывались принимать категорически! Дергачёв — тот оказался покрепче, но и по нему видно было: держится только на одной силе воли. Не хочет показывать слабость перед "мелюзгой"… Мне то проще — у меня восстанавливаемость почти мгновенная и такая же реакция организма на качку. Только знай — шоколад кушай! Но всё, когда то, заканчивается — закончилось и это "приключение". Наконец мы встали на твёрдую землю, которая — почему то, у нас продолжала покачиваться под ногами. Это скоро пройдёт, а пока… Ну здравствуй — оплот мирового капитала! Бойся Англия — русские вступили на твою землю!!!

Я, почему то, не удивился, что нас не встретили иудеи местного клана Гавена, хотя стокгольмские "родственники" передали английским мою просьбу… Просьбу — не ПРИКАЗ, да ещё и с солидным гешефтом за её выполнение! Ах как это знакомо: лишь только ослабла верховная власть, как на местах повылезли местные самостийники! И вот ведь, засранцы — простой истины не поняли, или сделали вид, что не поняли. Им всё центральная власть — порой не додавая другим, построила города, заводы; проложила дороги; наладила добычу полезных ископаемых! А эти… — пришли на всё готовое, да ещё и тех, кто им всё это построил, назвали оккупантами! А кто то даже и счета выставлять осмелился: вы, мол, из наших недр добывали? Использовали для своих нужд? Вот, значит и должны нам по жизни! А бандиты местечкового разлива, выросшие как грибы-поганки, начали за ними повторять: это наша улица; это наш район и мы здесь хозяева! А значит вы нам должны платить! А уж за что — дело десятое: найдём за что…Вот и местные "гавеновцы", видимо решили так же. Ладно — проверим…