— Конечно: приказали бы — вы бы пошли её защищать… Но как? Вот то-то и оно… А мне раскрываться никак нельзя — у меня планов куева туча… Просто вам не повезло: не в том вы оказались месте… Уж не знаю: себя ли я убедил или убитых из-за меня, но кошмары мне не снились и утром я встал не с больной головой. А дальше — дальше понеслись скачками трудовые будни автослесаря. И — спасителя Родины.
Фриновский плотно взялся за список Михаила Кагановича! И сильно огорчился, когда узнал о бойне на даче Лазаря Кагановича! Он же шёл в списке братишки под первым номером!!! Но и оставшихся ему хватило за глаза! Списки арестованных разрастались, как снежный ком, катящийся с горы. Арестанты почти сразу же — надеясь этим выторговать жизнь — сдавали всё новых и новых участников "заговора"… Без битья и допросов третьей степени… Нити из Москвы потянулись в города Советского Союза и в другие республики! А тут — февральско-мартовский пленум ЦК партии, а котором заранее предупредил Сталина "Странник". Ещё в третьем пакете самого первого послания! Вождь не удержался — прочитал его до пленума — хотя "Странник" просил открыть после. Но Сталин не удержался, прочитал и к неожиданностям на пленуме подготовился. И довёл его до конца, а не прервал — как в нашей истории… И покатился по стране "кровавый 37й год"! Думаю — одним годом и ограничимся. Ну — может быть двумя!
"Навестил" Фриновского дома — как всегда ночью и нацелил его на истинных врагов — иудеев! Ну а кто их прочих национальностей замажется — тоже не жалеть! Но в первую очередь — иудеев!!! Объяснил ему разницу между иудеями и евреями. Фриновский не дурак, хоть и выглядит недалёким лоховатым мужичком — всё понял правильно. Спросил только — а что скажет Хозяин?
— Так ты ему факты — он тебя ещё и подгонять будет! — ответил я. — А факты я тебе с ГАВЕНОМ обеспечу! Но и ты со своими мышей не лови… Фриновский прищурился на такие мои вызывающие слова, но подумав, кивнул головой — мол принял мои слова… Вот и славно! А я себе новый фронт работы нашёл — зам наркома Матвей Берман! Хозяин ГУЛАГА! Жирный карась! Март заканчивается — Фриновский слегка разгрёб от дерьма "Авгиевы конюшни" наркомата авиационной промышленности и наркомата путей сообщения. Так я ему хозяйство ГУЛАГА подкину! А себе прикручу ещё один клан, делающий деньги на страданиях, слезах, здоровье и мучениях заключённых всех полов!
Не стал мудрить, только слегка усовершенствовал — как конструктор создав какой-нибудь прибор или механизм, процессе работы с ним додумывает ещё что-нибудь нужное… Берман собрал всё золото, что хранил в своей квартире и на работе; валюту и драгоценности с камушками и повёз их на дачу. По дороге в лесочке остановился и… оставил пару саквояжей на обочине… А когда возвращался обратно — оставил уже четыре предмета: пару чемоданов и пару саквояжей! И со спокойной совестью поехал домой… Надо ли говорить — кто притаился в лесочке вместе со своей отремонтированной машиной? Благо и просёлочная дорога в этом месте отходила к расположенной неподалеку деревне, по которой — хоть и не часто, но всё же катались селяне на телегах в столицу… А на следующий день — Берман застрелился. У себя на работе! А проходивший мимо Фриновский, заметив мечущегося секретаря — взял да и зашёл в кабинет! И нашёл на столе признание. Мол не могу дальше так жить! Советская власть мне дала всё, о чём я и не мечтал, а я её обманываю! Но я не сам по себе — я не виноват!! Я не один виноват!!! И список. Виноватых вместе с ним!!!
После начала чистки в казну СССР тоненьким ручейком потекло уворованное у народа добро… В виде советских денег и иностранной валюты; драгоценностей и произведений искусств. После начала чистки ГУЛАГА — ручеёк стал пошире… А Фриновскому — почёт и уважение! Ну а мне — новый клан — вернее остатки клана и каналы переброски нелегально добытого золота с приисков и тайных месторождений! За то, что предупредил заранее главу клана о надвигающейся грозе.
Раздел конечно клан — по полной программе, как и предыдущий, но жизнь ведь дороже любых денег! И… — с помощью Фриновского, отвёл удар от нужных мне людей на этих золотых каналах… Но нельзя останавливаться на достигнутом: четыре клана из шести — это, конечно много. Но пять — лучше! И под неумолимый пресс страшного УНГБ — Управления госбезопасности, попал наркомат торговли! Правда на ГУЛАГ умудрились поставить нового хозяина — снова иудея, но думаю — это не надолго! А пока — на очереди наркомат торговли и новый — пятый клан! Моя кладовка в квартире от пола до потолка забита сумками, саквояжами, чемоданами и большими коробками! Разбирать некогда! По моему — моя кладовка превращается в филиал Гохрана! А разобрать всё это богатство некогда… Ну да… — не поверят мне: разобрать, для того, чтобы посмотреть и некогда?! Именно так! Работаю — надо же видимость занятого создавать и кормить моего Ван Гога нужно хотя бы нормально! А ещё по наркоматам шастать в невидимости, да информацию собирать! Тем более, что я хочу последний — самый главный для меня наркомат с последним кланом под себя подмять! А ещё с Фриновским приходится плотно работать! И даже укорять, но так, чтобы это его не задевало. Слишком уж…
— Михаил Петрович… Вы книги, которые я вам дал — прочитали? — спросил я зам наркома во время своего очередного вечернего "визита".
— Да какие книги Михаил! Тут поспать с женой нормально не могу — не то, что с кем то ещё! — возмутился он. — Я уже временами жалею, что с вами связался! — в сердцах — не подумав, брякнул Фриновский. И застыл! А я посмотрел на него: ласково так, умильно — с пониманием:
— Заработались… Жалеете… Так чего же вы молчите?! А я вам, дурак, ещё работы хотел подкинуть! Всё, всё! Отдыхайте товарищ зам наркома — больше вы меня не увидите! Тем более, что вскоре вас снимут с должности начальника управления госбезопасностью! А куда поставят — товарищ Сталин решит. Он ведь впечатлён вашими результатами! — усмехнулся я — думает, что и дальше вы так же будете работать! Так что прощайте товарищ Фриновский… — стал со стула…
— Степанов… Михаил… — заблеял козликом "лентяй"… — Да ты меня не так понял! — вскочил он со своего стула — да разве ж я отказываюсь от работы?! Просто пожаловался — по стариковски!
— Тем более! Как там у нас поётся? Молодым везде у нас дорога! А старикам везде у нас почёт! Даже в лагерях… Вот тут его проняло не по детски! Шагнул ко мне; руки к груди прижал, забормотал униженно:
— Ну простите вы старого дурака товарищ Степанов!
— Прекратите товарищ Фриновский! — бросил резко и добавил уже мягче — если вы не тянете возложенную на вас работу — скажите прямо… Мы вас выведем из под удара… А товарищ Сталин? Ну пообижается немного и всё: вы ему станете не интересны. И уйдёте себе на пенсию… Правда много вам не начислят и привилегий особых не дадут… И дачку могут не дать и квартиру придётся отдать. Но что то же взамен дадут. Обязательно дадут! На Фриновского было больно смотреть! Сразу же осунулся, постарел на несколько лет…
— Нет — товарищ Степанов — я ещё долго смогу приносить пользу ГАВЕНУ, товарищу Сталину и нашей Родине! — прохрипел он… Жалко мужика — чуть до инфаркта его не довёл. Надо исправлять… Подошёл к нему; вытащил из кармана пиджака перстень…
— ГАВЕН дал — сказал — может пригодиться… Надел на палец правой руки и взял Фриновского за руку. Подлечу его немного… — подумал и направил в него немного своей жизненной силы… Но в него вдруг хлынул поток намного больше того, что я направил! А вокруг перстня закрутился небольшой голубоватый смерч. Перстень тянет энергию из воздуха! — понял я. Однако! А Фриновский прямо порозовел у меня на глазах! Хватит, пожалуй, а то я так его в мальчика превращу своим исцелением! Отпустил руку. Зам наркома раскрыл рот, пытаясь что то сказать, но получалось плохо. Наконец сподобился:
— Михаил! Михаил!!! — восторженно выдавил из себя…
— Это вам премия от ГАВЕНА… — бросил небрежно — он дал мне перстень, настроенный именно на вас. И только сегодня… Завтра он для вас будет простой безделушкой…. Фриновский замахал руками:
