— Ну Степанов… Всего от тебя ожидал, но такого!
— Так ведь это не сказка — присказка! Сказка будет впереди и чем дальше — тем страшнее! Кривая ухмылка располосовала рот полковника; один глаз прищурился — словно целился во врага:
— Что ж… — выдохнул он зло — тем хуже НАШИМ врагам!
Потом, как водится, навестил директрису, старосту, сестрёнку… Раздал всем, кто был достоин, подарки; поговорил с сестричкой о том о сём… Вижу — она вся в напряге, словно ждёт чего то? Или что то спросить хочет, но стесняется. Или боится… Ну тогда я её спрошу — подтолкну, если сама не решается. А то, может быть — долго ждать придётся. Спросил… Она помялась, помялась и смущённо промямлила:
— А когда ты меня ещё в Москву возьмёшь?
— Что — понравилась разудалая московская жизнь? — усмехнулся я — или дурной пример Насти заразительный? А ты ведь в учёбе не блещешь — Степанова… — промурлыкал я ласково… Наташка испугалась!
— Миша! Да я… Да это просто случайно… — залепетала она…
— Натали… — так же мягко продолжил я, не обращая внимание на её блеяние — запомни простую истину: Как аукнется — так и откликнется! А если это для тебя сложно, тогда истина попроще: Сколько ты заплатишь — на столько ты и получишь! Что в деньгах, что в делах… А я, пока, не вижу твоей платы даже за декабрьский вечер… И ушёл, оставив сестрёнку в печальном расстройстве и горьких раздумьях…
Было уже темно, когда с работы вернулся Колюня. А тут и Алишер подтянулся — на занятия по рукопашке и иностранному языку. Посидели, поболтали немного о том, о сём… Проверил знания по немецкому. Вполне сносные. А тут в разговор на немецком включился и Дергачёв. Поинтересовался: откуда "дровишки"? Ещё с первой мировой знания приобрёл, а потом с немцем из своей роты, а потом и батальона совершенствовал. Жаль — убили его в бою… — пояснил Дергачёв. Поработали рукопашку; я показал пару приемов для освоения. Затем сели в машину и уехав за город — постреляли немного из револьвера и пистолета Вальтер. Те ещё ощущения: ночь, тускло освещённые слабым светом луны мишени и грохот выстрелов. Парни так вообще стреляли впервые! Глаза горят — как фары у авто! Дергачёв пострелял немного — показал и объяснил парням ошибки при стрельбе, особенно из нагана. А потом я показал мастер-класс (я же, в отличие от них стрелял довольно часто и в своей прошлой жизни и в этой тоже). Затем — помыли руки с душистым мылом и в "спецуху" — на урок немецкого… Директриса принюхивалась — но так, почти незаметно. А я по окончании урока подчистил в её голове тему о знакомом ей запахе. Пороха… Отвёз Алишера домой — чего ему пешком по ночи идти, когда машина есть. Борисов ушёл спать к ребятам-старшакам, а я улёгся в котельной…
— Думаешь парней подтянуть к своим делам? — спросил Дергачёв
— Если согласятся… — задумчиво протянул я — помощники мне в моих делах не помешают… Дергачёв согласно кивнул…
Утром — заехал пораньше за Алишером; привёз его в "спецуху" к Дегачёву в котельную. И Колюню туда же подтянул. Выдал всем троим по дубовой 40 ка сантиметровой палке-дубинке и показал пару приемов работы с ней. Из филиппинской техники работы с тростью "Арнис". Времени у нас не так уж и много: в каждый приезд буду давать по паре приёмов и проверять готовность. А потом — экзамены на практике…
По каналам бывшего клана Гавена запустил проверочно-тестовые задания для иудеев, живущих за границей и сидящих на нелегальных денежных потоках из страны Советов. Посмотрим — как они справятся с мои заданием — нового ГАВЕНА, уже показавшего себя крутым и безжалостным… А то ведь уже были случаи: открыли в Америке, в самом сердце — Нью Йорке два банка на деньги из Советской республики — якобы для поддержки мирового коммунистического движения! А их хозяева возьми, да и откажись: знать мол не знаем никакого Советского Союза, а деньги нам на открытие банка дали бабушка с дедушкой! Всю жизнь копили; недоедали, недопивали — внучкам на создание банка копили… Вот и бумаги на передачу нам денег! А где эти бабушка с дедушкой? Так умерли… Не вынесли такой голодной жизни! А на самом деле — убрали в Лондоне иудея-посредника, на котором были все связи-завязки и не стало у Советского Союза никаких доказательств! Потому как все финансовые дела шли на доверии: мы, евреи — евреев не обманываем! Так может быть и в клане Гавена. Вернее — было…
Собираюсь я посетить с неофициальным визитом Швецию. В третий раз… Первый раз посетил — как только завязал тесные финансовые отношения со старпомом парохода, совершающего регулярные рейсы в Швецию. Не то, чтобы очень регулярные, типа понедельник, среда, пятница, но что то подобное… Доплыл почти с комфортом: пока старпом на вахте — я сплю на его месте, а он приходит спать — коротаю время в удобном кресле, поставленном им в его каюту специально для меня. И пообедал горячим — борщом, два раза за время плавания: старпом вроде как прихворнул и на обед не пошёл, но борща попросил принести ему в каюту… Я рубал борщ, а он мои припасы: рыбку красную; балычок; сыр; колбаску копчёную, да икорку красную… И запивал это всё коньячком… А мне что — для хорошего человека не жалко… Он же мне каютой своей разрешил пользоваться! И душевой тоже… Ну а морскими видами да пейзажами я и сам наслаждался. На палубе. В невидимости… Вот так и добрались до Стокгольма, пройдя 710 километров… Сошёл с парохода без шума и оркестра — ни к чему мне известность. И направил свои стопы к боссу местных иудеев из клана Гавена… Гавена и главы клана уже нет, но есть другой глава клана и есть перстень Гавена. И этого, я думал — достаточно. Ошибся: встретил меня мастный Глава холодно; просьбу нового главы клана оказать мне содействие проигнорировал. А на показ перстня только покачал головой, со вселенной скорбью в глазах:
— А откуда мне знать что это настоящий перстень — я его в глаза не видел! На мое справедливое возражение:
— Его видел ваш глава клана… — ответил мудро — как ему показалось:
— Где наш глава, а где мы… — и многозначительно замолчал. А его зам и несколько человек охраны дружно заухмылялись. Сепаратисты, значит? Сами захотели править в созданном не вами заграничном филиале? Ну-ну… Пожал плечами, встал, откланялся. И ушёл… Чтобы снова прийти завтра и объяснить и убедить неразумных… Пришёл, но вроде бы как то не во время… Скончался ночью во сне мастный ПАПА… А на лбу у него — разрез в виде буквы "Г"! Как? Откуда?! Никто не знает!!! Увидели меня и ко мне! А я не с соболезнованиями пришёл — с продолжением вчерашнего разговора… Но горячие иудейские парни этого не поняли! А дошло лишь тогда, когда шестеро самых агрессивных лежали корчась на каменном полу двора, а двое уже и отошли в мир иудейский… На небеса или под землю — мне как то без разницы. Оружия у них не было, а голыми рукам меня не взять! До создания еврейской школы самообороны "Кравмага" ещё целых десять лет…
Попытались надавать на жалость: у них траур — не до дел сейчас… Я встал со скамейки — на которую присел после дел ратных, откланялся, заявив заместителю Босса, почившего в бозе:
— Если сегодня не решим вопрос — завтра у вас будет снова траур — по поводу безвременной кончины нового главы клана, прокомандовавшего только один день… Вы бы, кстати — назначили кого на своё место: завтра ведь ему придётся занять ваше место. Смотрю — народец то иудейский как то отхлынул от нового главы и стал друг за друга прятаться, оттого возникло во дворе некоторое броуновское движение. Новый босс оценил ситуацию по достоинству: повёл меня в кабинет, из которого я вчера ушёл и начал печальную повесть о скорбных временах и ужасных нравах, но я его прервал. Грубо!
— Уважаемый! Приказ ГАВЕНА — не обсуждается! Хотя… — можно. Но — думаю: это будет не долго. Интересы клана — нерушимы, а приказы ГАВЕНА — превыше всего! Это должен знать и помнить каждый! Глава клана согласился и с такой постановкой вопроса и с такой формулировкой подчинения: Приказы ГАВЕНА — превыше всего! Отдал несколько распоряжений по поводу подготовки клана к будущим свершениям, которые принесут местному филиалу безусловный доход — глава при этих словах стал добрее и ласковее. Порешали вопросы и я вышел из дома во двор… А там — вышел из толпы ожидающих окончания переговоров юноша кудрявый, со взором горящим! Вышел и закричал страшно — так, видимо, ему казалось:
