***

Штабной вагон доставил Керенского на Финляндский вокзал. Министра никто не встречал, кроме автомобиля с одним водителем. Адъютантов не было, водитель был незнакомый, но Керенский не обратил на это внимания.

— Павел Иванович, вас отвезти? — обратился Керенский к Секретёву.

Тот заколебался, — А, давайте.

— Садитесь!

Они сели в автомобиль, Секретёв назвал адрес, и машина поехала. В пути они тихо обсуждали впечатления, полученные от увиденного на фронте. Они были неоднозначными, как у Секретёва, так и у Керенского.

Наконец, они доехали до дома Секретёва, где и распрощались. Усевшись обратно в автомобиль, Керенский повернулся к водителю и спросил его.

— А где адъютанты?

— Один заболел, другой опоздал, — ответил водитель.

— Странно, ну да ладно! — и Керенский снова откинулся на спинку кресла, стараясь устроиться поудобнее. Он заново переживал все эмоции, полученные на фронте. Грязь, холод, безнадёга царили там.

Автомобиль тем временем ехал в сторону Мариинского дворца, везя Керенского в министерство. Не доехав до него несколько кварталов, водитель остановился.

— Что случилось? — поинтересовался Керенский.

— Мотор греется, надо посмотреть, — отозвался водитель.

— Хорошо, — и Керенский отвернулся.

Водитель открыл капот и стал возиться с мотором. В это время мимо проходили два человека. Один, поравнявшись с автомобилем, вдруг вынул из-за пазухи револьвер и направил его на Керенского.

Мгновения жизни стремительно пронеслись в голове Алекса, пока он смотрел в чёрный зрачок ствола револьвера.

«Вот и всё!» — промелькнули отчаянные мысли. Но тут же сработал какой-то минимум рефлексов, и Керенский резко пригнулся и вытянул из кармана браунинг, пытаясь быстро снять его с предохранителя, но выстрелить так и не успел.

Водитель, вывернувшись из-за поднятого капота, опустил на его голову монтировку. В глазах Алекса вспыхнули разноцветные искры, и окружающий мир немедленно потух.

«Вот и всё!» — снова подумал он и потерял сознание.

"История никогда не заканчивается, она лишь продолжается. Люди остаются такими же со времён Адама и Евы. Лишь только страсти управляют ими, а не разум, в большинстве своём."

Генерал Климович экстренно созвал всех, кто работал под эгидой Керенского. Кирпичников, Рыков, Брюн, Раша и ещё многие собрались в управлении Бюро по особым поручениям, которое по совету Керенского к этому времени уже передислоцировалось в Смольный институт. Места было много, а людей ещё мало. И, тем не менее.

— Господа или товарищи, кому как нравится. Я хочу вам сообщить пренеприятнейшее известие — исчез Керенский. Я прошу вас задействовать в его поиске все имеющиеся у вас силы. Разрешаю применять любые формы допроса и задерживать любых граждан нашей свободной… республики. Ответственность беру на себя.

Последнее, что мы знаем, это то, что его автомобиль довёз генерала Секретёва до дома, он же последним и видел Керенского в живых. Водителя он не знает и видел в первый раз. Это наводит на определённые размышления. Надеюсь, что Керенский жив. Если это не так, то всех нас ждут очень тяжёлые времена. Без политической поддержки и лидера мы никто.

Прекратятся финансовые отчисления. У нас не хватит сил, чтобы захватить власть или изменить расклад в свою пользу. Я не вижу никого, на кого мы могли бы опереться. Вокруг лишь предатели либо политические импотенты. Никто не понимает, что происходит, и не знает, что делать.

Император молчит, верные ему войска дезориентированы, все наши надежды связаны с Керенским, как это ни странно. Вокруг нас сплошной хаос. Опереться не на кого. Вчерашний друг, сегодня уже враг. Наш мир раскололся, и он никогда не станет прежним. Революция случилась, маятник запущен, и теперь только от нас зависит, в какую он качнётся сторону. За работу, господа.

Все молча слушали, хмурясь при этом. Говорить было не о чем. Каждому хотелось сказать что-либо, но, открывая рот для вопроса, они его сразу же закрывали, потому, как всё было и так ясно. У них только появилась надежда и тут же ушла, практически безвозвратно. Каждый почувствовал свою нужность, у многих появилась цель в жизни, не всегда правильная и не всегда она совпадала с целью Керенского. Но эта цель была и они знали ради чего они служат Керенскому.

И Климович был прав. Возможно, их бы опять использовали, отдавая противоречивые приказы, а они уже один раз успели побывать в этой шкуре и больше не хотели. Страшно умирать, но вдвойне страшнее, когда умираешь в безвестности и всеми забытый.

— Аркадий Аркадьевич! На вас и ваших людей я надеюсь в первую очередь. Я не требую, я прошу вас приложить все усилия для поисков Керенского. Найдите его, а мы уж сделаем всё остальное.

— Я приложу все усилия, не сомневайтесь, — ответил тот и вышел.

Выйдя из здания, Кирпичников попытался задействовать на полную мощность весь свой опыт и знания, полученные на сыскной работе. В управлении он созвал такое же совещание, что и Климович. Когда все собрались, была озвучена цель этого совещания.

— Товарищи, пропал наш министр внутренних дел Керенский. Я назначаю три бригады по его поиску. Необходимо допросить всех, кто мог это видеть, обследовать место его пленения. Найти автомобиль, узнать, кто был шофёр, как оказался за рулём. Докладывать мне в первую очередь. Переворошите весь уголовный мир, обещайте любые деньги за любую информацию о похищении Керенского. Платить будем золотом. Всем всё ясно? Тогда за дело.

Почти по-весеннему тёплый ветерок играл с пожухлыми остатками прошлогодних листьев, гоняя их вдоль мостовой. Изредка пробираясь сквозь плотные низкие тучи, ярко светило солнце. Нева величаво несла воды, покачивая на своей груди корабли.

Никто не жалел Керенского, да и, собственно, кто он такой? И зачем его жалеть. Задействованные в его поисках люди не задумывались об эмоциях, они выполняли приказ. Сказали искать, значит, искать. А зачем и почему, это, поверьте, им было ни к чему.