10 января 1935 года Гейдрих вызвал к себе специалиста по спецоперациям Альфреда Науйокса, о котором известный историк Третьего рейха Вильям Ширер писал как о типичном порождении гитлеровского гестапо — «что-то вроде интеллектуального бандита», и обсудил с ним план предстоящей операции. К этому времени пеленгаторы СД сумели установить местонахождение передатчика, определив, что он располагается в 25–35 километрах юго-восточнее Праги. Для проведения операции Науйокс использовал псевдоним Ганс Мюллер и выступал в качестве торговца мануфактурой. Вместе с ним в Чехословакию выехала роскошная блондинка с пышными формами, некая Эдит Касбах, тренер по гимнастике из Берлина. Быстро обнаружив радиостанцию в городке Дорбиш, Науйокс вместе с Касбах снял соседний с Формисом номер в отеле «Загори», затем сделал дубликат ключа от комнаты инженера, послал условленную телеграмму Гейдриху и стал ждать дальнейших распоряжений.

23 января он получил следующие инструкции: уничтожить радиостанцию и, если возможно, схватить Формиса и вывезти его в Берлин.

Той же ночью он подал из окна своей комнаты сигнал карманным фонариком и сбросил веревку, по которой поднялся еще один агент СД В. Геч, специалист по удушению с помощью веревки, присланный из Германии на помощь Науйоксу. Они прошли к комнате Формиса, рассчитывая устроить там засаду. Однако, вопреки их ожиданиям, хозяин оказался дома. Но вместо того, чтобы уйти, Науйокс постучался в дверь и сказал, что он — из гостиничной обслуги, и забыл положить свежее мыло во время уборки. Когда же Формис открыл дверь, Науйокс и Геч ворвались в номер. Увидев нападавших, Формис, бывший боевым офицером во время Первой мировой войны, не растерялся и выхватил револьвер. Завязалась перестрелка, в которой Касбах была смертельно ранена, а Формис убит. Выстрелы взбудоражили весь персонал отеля, но Науйокс и Геч сумели скрыться, унеся с собой Касбах (позднее она скончалась на территории Германии), и крича, что маньяк-убийца убежал. Кроме того, Науйокс успел положить под передатчик зажигательный снаряд и поджечь его, уничтожив тем самым радиостанцию.

Другой известной спецоперацией нацистских спецслужб стал захват 9 ноября 1939 года офицеров британской СИС майора Ричарда Стивенса и капитана Сигизмунда Пейна Беста, ставший результатом начатой в августе 1939 года разведоперации СД, целью которой была попытка выйти на немецких заговорщиков, недовольных политикой Гитлера и установивших связь с англичанами. Для этого через немецкого эмигранта. Франца Фишера, агента СД в Голландии, был установлен контакт с резидентурой СИС в Гааге. Вскоре Фишеру удалось убедить англичан в том, что он является доверенным человеком некой оппозиционной группы, созданной немецкими генералами и офицерами. И уже 21 октября 1939 года в голландском городке Зютфен состоялась встреча сотрудников СИС Стивенса и Беста, которых сопровождал лейтенант голландской разведки Дирк Клоп, с «представителем германской оппозиции» капитаном вермахта Шеммелем, роль которого играл Вальтер Шелленберг.

Задуманная немцами игра началась очень удачно, и Шелленберг уже рассчитывал в скором времени, подбросив англичанам дезинформацию, выйти на настоящих оппозиционеров из вермахта. Но 8 ноября в мюнхенской пивной «Бюргербраукеллер», где Гитлер ежегодно выступал с речью в день неудавшегося путча 1923 года, произошел взрыв. От неминуемой смерти фюрера спасло только то, что он ушел из пивной на 10 минут раньше обычного. Не долго думая, Гитлер посчитал, что покушение было организовано его бывшим соратником, руководителем оппозиционного «Черного фронта» Отто Штрассером, скрывающимся в Швейцарии, и английской разведкой. В результате Шелленбергу был отдан приказ силами приданного ему отряда СС во время следующей встречи захватить Беста и Стивенса и доставить их в Берлин.

На другой день, 9 ноября, Шелленберг ждал англичан к кафе в местечке Венло рядом с голландской границей. А когда они появились у КПП, грузовик с эсэсовцами, сбив шлагбаум, влетел на территорию Голландии. Началась стрельба, и через несколько минут англичане и раненый в перестрелке Клоп были захвачены и вывезены на территорию Германии.

Раненый Клоп умер через несколько часов в госпитале в Дюссельдорфе, а Бест и Стивенс были доставлены в Берлин в штаб-квартиру РСХА на Принц-Альбрехтштрассе, 8. Там их лично допрашивал шеф гестапо Генрих Мюллер, используя при допросах шантаж и запугивание, но удерживаясь от применения силы. Так, во время допроса Беста он, в ответ на просьбу последнего дать ему очки, закричал:

«Не беспокойтесь об очках или о чем-либо другом. Скорее всего, вы уже будете мертвы до прихода завтрашнего дня, и вам не нужны будут ни очки, ни что-нибудь другое. И тогда вы уже не будете досаждать нам. Мне кажется, что вы не осознаете своего положения.

Сейчас война. Вы не желанный гость в Германии, а беспомощный узник гестапо. Осознаете ли вы вообще, где находитесь? В штаб-квартире гестапо. Вы не знаете, что это означает? Мы можем сделать с вами все, что хотим, абсолютно все»[272].

Однако, несмотря на шантаж и запугивание, следователям гестапо так и не удалось вынудить Беста и Стивенса признать свое участие в подготовке покушения на Гитлера. В конце концов после многочисленных безрезультатных допросов они были отправлены в концлагерь Заксенхаузен, где находились до конца войны. В апреле 1945 года они были освобождены войсками союзников и в ходе расследования обстоятельств их нахождения в плену признались, что не выдержали допросов в гестапо и выдали информацию о структуре и известных им сотрудниках английской разведки. После этого в СИС было решено не подвергать Беста и Стивенса судебному разбирательству, а просто уволить со службы.

Не отставали от немцев и итальянцы, у которых при проведении спецопераций главная роль отводилась СИМ (Servizio informazioni militari) — службе военной разведки. Так, в начале 1937 года начальник контрразведывательного отдела СИМ полковник Санто Эмануэле представил своему начальству план проведения террористических операций. Руководство ими поручалось туринскому центру контрразведки во главе с майором Роберто Навале, а непосредственное исполнение — лейтенанту Манлио Петраньяни, проходившему в переписке под псевдонимом «Франческо». Среди прочего «Франческо» поручалось «изучить возможность спровоцировать эпидемию в Барселоне или в пограничной с Францией зоне с целью вызвать этим закрытие франко-испанской границы по санитарным причинам… Завербовать кого-нибудь из сотрудников Красного Креста в Марселе д ля подбрасывания в доставляемые на склады провиант и материалы соответственно „подготовленные“ партии товаров якобы от лица неких подрывных организаций, как итальянских, так и иностранных»[273]. Позднее полковник Эмануэле, арестованный в 1944 году, дал следующие показания:

«В 1937 году от полковника Паоло Анджои (заместитель начальника СИМ — авт.) я получил приказ разработать план актов саботажа, распространения эпидемий и устранения неугодных лиц во Франции и Испании. Я выполнил задание с помощью моих сотрудников, прежде всего из туринского центра, возглавляемого Роберто Навале… Должен обратить внимание, что все было сделано с полного согласия командования СИМ, более того, по приказу начальника СИМ, каковым в то время являлся генерал Роатта. Он же, будучи одновременно командующим итальянским экспедиционным корпусом в Испании, осуществлял руководство СИМ через полковника Анджои»[274].

Определенный интерес представляет шкала расценок, соответствующих разным видам терактов, а также компенсаций агентам, оказавшимся в «неприятной» ситуации:

«За уничтожение парохода — 25 000 лир; за уничтожение паровоза или организацию крушения эшелона — 15 000; за уничтожение груженого товарняка, стоящего на станции — 5000; за уничтожение грузовика с людьми — 10 000, с материалами — 5000; за распространение инфекционных заболеваний или нанесение вреда произведениям искусства, разрушение железных дорог и т. д. оплата будет соизмеряться с полученным результатом…