Я шла и раздумывала: браться за тренировки сразу же? Или все-таки устроить себе «тихий час»? Сытое брюхо к ученью глухо, как говорил наш физик. Что будет, если я залезу на сеновал и полчасика поваляюсь?

И я совсем уже решила устроить себе маленький отдых, когда из дверей гостиницы вышел мне навстречу его высочество принц. Вышел и остановился, заглядевшись так, как будто я была не я, а невиданное чудо в перьях.

– Добрый день, ваше высочество, – сказала я скромно.

– Лена! У вас посох Оберона!

Сегодня все смотрели мне вслед с уважением, но принц, казалось, был потрясен до глубины души.

– Да, – сказала я еще скромнее. – Его величество отдал мне свой посох. Все-таки, вы понимаете, время неспокойное, послезавтра границу переходить…

– Что же вы сделали? Что совершили? Отец никогда никому не выказывал такого доверия…

Опять пришлось удерживать губы – чтобы не расползались в глупую улыбку до ушей.

– Знаете, я так рад, что он достался именно вам, – сказал принц искренне. – Если бы отец доверил посох Лансу…

И он состроил такую физиономию, что сразу стало ясно: старший маг дороги не заслуживает посоха ни в коем случае.

– У Ланса есть свой, – сказала я, чтобы хоть немножко соблюсти справедливость.

– А знаете, Лена, – принцу, кажется, пришла идея. – Вы уже обедали?

– Да. Только что из-за стола.

– Тогда поднимитесь ко мне в комнату, а? Мне так нравится слушать рассказы о вашем мире…

Я колебалась недолго. В конце концов, мой план по тренировкам на сегодня уже перевыполнен.

Я не давала королю обещания держать в тайне все, что услышала на утреннем совете. Но чутье (а вместе с посохом у меня, кажется, появилось настоящее чутье!) подсказывало, что болтать не следует. Тем более что в рассказе Ланса принц выглядел не лучшим образом: сперва заупрямился, доказывая свою независимость, потом путался у мага под ногами, не давая применить «веерное трассирование»…

Я рассказала принцу, как устроены пылесос и паровое отопление. Он слушал внимательно, а сам все поглядывал на мой посох и качал головой, будто никак не мог поверить моему счастью.

– Лена, – сказал он, когда я закончила. – Признайтесь. Что вы сделали? Если отец дал вам посох – значит, что-то было, что-то очень важное…

– Ничего особенного, – сказала я, стараясь казаться невозмутимой. – Вчера мы с Гарольдом оказались вдвоем против целой шайки разбойников. Гарольд был… э-э-э… плохо себя чувствовал. Пришлось мне брать его посох и отбивать атаку…

– И вы отбили?!

– Почти, – призналась я. – В самый нужный момент пришел Оберон… э-э-э, то есть его величество, и немножечко мне помог.

– Завидую вам, – с горечью сказал принц. – Я бы тоже хотел быть магом дороги.

– Но, – пробормотала я неуверенно, – ведь быть принцем – тоже неплохо, да?

Он опустил глаза.

Послеполуденное солнце било в высокое окно, освещая большую комнату со множеством зеркал и гобеленов. В этом свете я разглядывала принца, не стесняясь – он все равно не видел моего взгляда. Прежде он казался мне много старше Гарольда, я думала, ему лет двадцать с небольшим. А теперь обнаружилось, что его высочеству не больше восемнадцати: просто в отличие от моего учителя, который хоть и задирал нос, но не умел вести себя солидно, принц держался и говорил как серьезный, много повидавший человек. Сейчас он казался очень грустным.

– Э-э-э… Ваше высочество?

– Лена, – тихо сказал принц. – Ланс уже рассказывал вам, что я дурак и неумеха?

– Нет, – соврала я, не моргнув глазом. – Ланс просто… ну, он же отчитывался перед королем о том, как на вас напали…

– Да кто напал?! – Принц поднял голову. – Это дурацкое недоразумение. Сначала Лансу всюду мерещится опасность, и он не дает нам гулять. Потом он ни с того ни с сего выбивает у меня стакан… Разгромил харчевню, распугал посетителей. Я чуть со стыда не сгорел. Ты думаешь, он позволил мне хотя бы заплатить хозяину за разгром? Спасибо, что не поволок меня за шиворот через весь город! А потом, конечно, представил все это отцу, как удачно отбитое покушение. Ланс же у нас герой – если проходит месяц без подвигов, он устраивает провокацию, чтобы покрасоваться перед королем…

Я растерялась. Принц говорил горько и правдиво. И смотрел мне в глаза.

– Но эта женщина… – начала я.

– Женщина?! Он и женщину приплел? То-то я думаю, почему высочества на меня смотрят волком… Им-то зачем было рассказывать…

– Вы хотите сказать, что там не было никакой женщины?

Принц отвернулся. Лицо его сделалось скучным.

– Лена… Не знаю, может, отец запретил говорить со мной на эту тему? Может, вам запрещено, а я заставляю вас нарушать запрет?

– Никто мне ничего не запрещал, – сказала я обиженно. – Просто… Если Оберон доверяет Лансу, а Ланс дурак, то надо же сказать королю?

Принц улыбнулся:

– Ну иди скажи. Только сразу распрощайся с посохом. Потому что, когда я сказал королю, что Ланс дурак и предатель, он меня, родного сына, чуть из Королевства не выгнал. Вот так.

Я вернулась к себе в комнатушку мрачнее тучи. Поставила посох в угол, стянула сапоги и мешком повалилась на кровать.

Ох уж мне эти штаны, застежки, металлическая жилетка! Хорошо бы сейчас накинуть махровый халатик и посидеть у телевизора. Как долго уже я кино не смотрела? Почти неделю…

Ну зачем мне этот принц по дороге попался? Все было так хорошо… Совет магов, Оберон… Пусть король не ответил на мой вопрос – но он же и врать не стал! Он мудрый, уверенный, все предвидит. А по словам принца выходит, что он слепой какой-то: Ланс обманывает, а король ему верит больше, чем сыну. Хотя Людовик Тринадцатый верил же кардиналу Ришелье… И специальное есть слово – «серый кардинал» – для людей, которые обманывают короля, правят вместо него, а король этого и не замечает…

Я села на кровати. Мне надо было с кем-то посоветоваться. Вот только с кем? С Гарольдом? Я снова обулась, вышла во двор и подошла к хозяйственным телегам. Обед только что закончился, слуги хлопотали у бочек с горячей водой, мыли посуду, драили столы, а мать Гарольда, подпоясанная передником, о чем-то спорила с главным поваром. Кажется, о том, что подавать на ужин: перловку или овсянку?

– Простите, – я вмешалась в их разговор, – вы не видели Гарольда?

– Он в городе. – Женщина сдула со лба упавшую прядь волос. – Король его отослал с поручением.

– Спасибо, – сказала я, отошла и задумалась: что мне теперь делать?

Дождаться Гарольда – или искать правды прямо здесь, сейчас?

Задумавшись, я позволила ногам нести куда захочется. Ноги принесли меня к шатру Оберона. У входа стоял, небрежно отставив пику, усатый стражник в железной кирасе.

Я его немножко знала – Королевство маленькое, рано или поздно с каждым познакомишься.

– Добрый день, – сказала я так твердо, как только могла. – Мне нужно срочно видеть короля.

– Король очень занят, Лена, – ответил стражник, с любопытством разглядывая мой посох. – У него совет с комендантом и канцлером.

И не двинулся с места, все так же загораживая вход.

Я отошла.

За время похода я привыкла, что ко мне относятся по-особенному и многое позволяют. И вот в первый раз мне дали понять, что Лена Лапина вовсе не центр вселенной: Оберон занят, и как бы я к нему ни рвалась – его величество не станет говорить с младшим магом дороги…

А если я должна сообщить что-то очень важное?

Я огляделась.

Площадь, на которой стоял королевский шатер, была такая большая, что на ней помещались сразу три фонтана. И возле одного из них прогуливался, разглядывая окрестные крыши, Ланс.

Как всегда, он был сосредоточен и мрачноват. За спиной у него покачивался посох в длинном кожаном футляре; в правой руке Ланс держал грифель, а в левой – маленькую книжечку. И он чертил в ней что-то, глядел по сторонам и снова чертил: со стороны можно было подумать, что старший маг дороги сочиняет стихи.