– Нет! – Я отшатнулась. – Что это?

Оберон посмотрел на Гарольда. Тот прерывисто вздохнул:

– Помнишь, я детям фокусы показывал?

– Ну?

– А ты сказала, что здесь не удивляются чудесам?

– Ну и что, ну и что?

На этот раз Гарольд взглянул на Оберона, будто обращаясь с просьбой о помощи.

– Тонкий мир здесь до того истончился, что его и нет почти, – тихо сказал Оберон. – Основывать тут новое Королевство – все равно что в ванне рыбу ловить.

Мне хотелось плакать от разочарования.

– Но как же наши люди? Они же радуются! Они думают, что путешествие закончено!

– Они отдохнут, – мягко сказал Оберон. – Им станет легче. Ничего тут не поделаешь, Лена, это наш долг – идти, искать…

– А почему это наш долг? Зачем вообще все? – Я слабо понимала, что говорю. Оберон не разгневался.

– Потому что есть вещи, о которых не спрашивают «зачем». И Королевство – одна из таких вещей.

– А если мы… если мы погибнем в дороге – значит, все, что случилось с нами раньше, все, что мы пережили… это было зря?

– Что значит «зря»? Если так думать, то вообще нельзя никакого дела начинать. Лучше сразу пойти и утопиться.

Гарольд сопел. Он всегда сопит, если огорчен или злится. Я смотрела на озеро: прозрачные воды, чистый песок, тени облаков на воде – значит, все это иллюзия?

Но глаза ведь говорят мне, что нет!

Я смотрела на этот мир – теперь уже безо всякой радости.

Эльвира сильно порезала ногу обломком ракушки. Я пришла, чтобы затянуть ее рану; принцесса не хныкала, не ныла, хотя крови из ноги налилось – будь здоров.

В небе кругами ходили белые птицы. Опушка леса полнилась шалашами, самодельными палатками, в стороне возвышался новый королевский шатер.

Пахло смолой и спокойствием. Временным. Очень коротким.

– Спасибо, Лена. – Эльвира сидела, разглядывая исцеленную мною пятку, полы длинной юбки складками лежали на траве. – Могу пройти еще столько же… И еще столько же… И ходить всю жизнь. – Она улыбнулась, по обыкновению грустно.

– Вам нельзя босиком, – рискнула посоветовать я. – Ноги нежные.

– Истоптать сто пар железных башмаков, – сказала Эльвира, как будто повторяя чьи-то слова. – Ис-топ-тать сто пар… Слышите? Топот.

– Ну да. А если сказать «шесть мышат» – будет шелест…

Принцесса серьезно на меня посмотрела:

– Вы знаете, Лена, историю о короле-призраке?

– Как это?

– Один король – в давние времена – повел Королевство в поход. Поход был долгий и трудный, они потеряли много людей… И вот они нашли новый мир, но король сказал, что он недостаточно хорош. Королевство снова отправилось бродить, и вскоре люди вышли на прекрасный берег, но король сказал, что королевству здесь не место. Они снова бродили, падали и умирали в дороге, а когда те, кто выжил, снова вышли на зеленый луг под сенью леса – просто не смогли остановиться. Король вел их вперед и вперед, умершие присоединялись к каравану бесплотными призраками, и сам король стал бесплотным. Они до сих пор бродят по неоткрытым землям – процессия мертвецов… Они никогда не остановятся. Даже когда будут изношены сто пар железных башмаков.

Эльвира говорила спокойно, даже улыбалась, но у меня холодок пробежал по спине.

– Но, ваше высочество, вы же не хотите сказать…

– Конечно, не хочу. Я просто делюсь своими страхами… Мне снятся кошмары, Лена. Я вижу, как все мы идем, мертвые, истлевшие, и вы, и… и Александр.

Она потупилась.

– Но ведь здесь в самом деле почти нет тонкого мира! – горячо забормотала я. – Я сама видела! Это место не подходит, разве король виноват?!

– А что такое тонкий мир? – вдруг спросила Эльвира.

Я растерялась:

– Вы не знаете?

– Все говорят о нем, но разницу между «тонким» и «толстым» видят только маги… Вы видели?

– Да, – сказала я неуверенно. – Его величество показывал мне…

Эльвира ничего не ответила, только уголки ее губ опустились книзу.

– Его величество не стал бы показывать мне того, чего нет, – сказала я упрямо.

– А я разве это имела в виду? Я надеялась, что вы, как человек сведущий, объясните…

– Гм, – я прокашлялась, – тонкий мир – это… ну что-то вроде волшебной оболочки, которая окружает любые, самые неволшебные вещи. Примерно так.

– И при чем тут Королевство?

– А Королевство, – я старалась придать голосу уверенность, – это что-то вроде зерна, из которого вырастает новый мир. Упало зерно – мир проклюнулся. Сперва он молодой и волшебный. Потом созревает, теряет волшебство. А когда мир совсем созрел, зерно должно отделиться и снова упасть на землю. Вот так я понимаю.

Эльвира внимательно слушала. Я приосанилась – почувствовала себя «человеком сведущим».

– А здесь нет подходящей почвы для нашего «зерна». Не бросать же его на камень, верно?

– Ты меня убедила, – сказала Эльвира серьезно. – Честно… спасибо тебе. За мою пятку… и вообще за все.

– Да не за что.

У меня было странное чувство, будто в нашей с Эльвирой паре старшая – я, а не принцесса. Очень редко большие девчонки умеют общаться с мелкими, будто с равными. Во всяком случае, мне на таких раньше не везло.

Хорошо бы у них с принцем все сложилось нормально.

Прошло несколько дней. По распоряжению Оберона мы с Гарольдом оказывали сельчанам разные «магические услуги» – это была плата за повозки, провиант, свежих лошадей, одежду и обувь и все, чем нас снабжал этот прижимистый народец. Самым трудным, как ни странно, оказалось излечить от икоты жену старосты: она икала уже много лет подряд, давно привыкла к этому и всячески сопротивлялась нашему колдовству. Гарольд, у которого вечно недоставало терпения, разозлился и в конце концов так «вылечил» старостиху, что та чуть не задохнулась. Мы пережили несколько неприятных минут, но в конце концов этот рискованный опыт пошел женщине на пользу: она смирилась с тем, что больше икать не будет, и даже слегка обрадовалась. А муж ее – тот вообще пришел в восторг, обещал поддержку Оберону (в разумных пределах) и выдал нам по крохотному сморщенному яблоку – «на дорожку».

Мы возвращались в лагерь – пешком. Из-за всех заборов на нас глазели настороженные, недоверчивые глаза.

– Скупердяи, – бормотал Гарольд, подбрасывая на ладони свое яблоко, отчего червяк, сидевший внутри, то выглядывал испуганно наружу, то снова прятал головку. – Я бы тут не остался ни при каком раскладе. Чего там! Будь я королем – просто пригрозил бы. Не дадите повозку – нашлю сосунов или хватавцев. Пугнуть, так они иначе запели бы…

– Хорошо, что ты не король. – Я улыбнулась. – Король должен быть добрым.

– Король не должен быть добрым. Король должен быть королем.

– Не поняла. – Я удивленно покосилась на учителя. – Оберон не добрый, по-твоему?

– Добрый. – Гарольд кивнул. – Но не только.

Я задумалась.

Мы вышли из селения. Из-за крайних домов выскочили две огроменные собаки и с гавканьем кинулись в нашу сторону. Гарольд кровожадно ухмыльнулся, поднял посох; собаки моментально сделали вид, что им нет до нас никакого дела, и быстренько исчезли в бурьянах.

– Гарольд, а что за легенда о короле-призраке?

– Это не легенда. Они на самом деле ходят.

– Что, целое призрачное Королевство?!

Гарольд кивнул:

– Да. Они так и не нашли себе нового места. И все погибли в пути, и призраки понемногу присоединялись к живым… Что? Струсила? Поджилки трясутся?

Гарольд делал вид, что это смешно. Я тоже через силу улыбнулась.