— Пьяный, но тему пасёт! — подумал Проводник. А Злой тем временем что-то втирал заплетающимся языком:

— Ну и у нас тоже, история, мля, эта…

— С географией, ага, — как всегда мрачно дополнил его напарник Угрюмый. Если в Зоне и есть сталкер с именем, на 100 % соответствующим как реальному ФИО, так и внутреннему я, то это Коля Угрюмов. Именно так — хмуро, мрачно, цедя едкие замечания, он и жил. Как только со Злым спелись — не понятно. Тот-то холерик, дёрганый и постоянно на взводе. Что ни скажешь — в спор лезет всегда, вспыхивает что твой порох, за это и получил своё погоняло. Проводник парочку эту знал хорошо, считай, как родных. С полгода назад вёл аж до Припяти, там попали в дурацкий Пространственный Пузырь и куковали полмесяца до серьёзного выброса. Ну а как выброс — там аномалии обновляются: старые уходят, нарождаются новые. Даже если местоположение аномалии не поменяется, то как выброс пройдёт недолго будет возможность безопасно идти прямо по ней. Так из Пузыря и вышли, ослабел он и выпустил сталкеров. Потом все спрашивали, как вы не поубивали-то друг друга? А вот так как-то. Оказались резистентны друг к другу. Или сказать наоборот — каждому не хватало именно тех качеств, что давал другой. Вот поэтому Проводник и знал отчего Злой и Угрюмый в напарниках. Равновесие им нужно. А в тройке заточённых он сам давал им спокойствие и молчаливость, не реагируя на вредные подколки Угрюмого и эмоциональные взрывы Злого. Зона их наградила по-царски тогда. При выходе из Пузыря нашли легендарный арт Компас, потом шли через безопасное новорожденное поле аномалий и насобирали Грави, Звёзд, Душ и Ломтей. Поле отдавало старые артефакты перед началом нового цикла. И это была лучшая охота за всё время.

— Ну да… — это Злой пытался продолжить, — там мы, ещё Солома был, в дозор через деревню…

— Нормально объясняй, пьяное чудо, — Угрюмый был сверхдобр сегодня, — Были на Складах, Боярин нас отрядил посмотреть как на Рыжий пройти, мы втроём с Соломой и пошли втихую. А то мямлит непонятно чего!

— А там бой, стреляют! «Лимонадовцы» прут как бесы! Много, в чёрном такие, типа балахонов. Свободяи отстреливаются, это на Рубеже всё!

— Барьере, дундук! — Угрюмый решил, что напарника пора сворачивать и отправлять баиньки.

— Не, ты погоди! Их дохерища реально, дуром прут, а тут — встаёт фигура, мля, рядом — я оборсрался, шмальнуть не успел, хорошо. А это Ганс-пулемётчик, маскировщик, бл… Чудак, кароч, на букву М. ПДА же он выключил! А потом Санта подошёл, ходил смотреть что там. Даже видео снимал, сказал. Ну а нам она зачем? Мы от ворот — поворот и к робятам. Так после пошли через Мёртвый Город. А свободные-то ломанулись потом, не удержали свой Рубеж. Ну, в смысле, Барьер, — покосясь на Угрюмого закончил он. Тот без дальнейших переговоров потащил бухого напарника на выход, успев бросить Проводнику:

— Чего если надо там, то мы в пятом ангаре с пацанами, матрасы вам найдём и пожрать есть!

Проводник, махнув рукой друзьям, осмотрел поле боя. В живых остались единицы. Призрак вот, ну с ним понятно — он много никогда не принимает. Над ним нависает туша Боярина. Подошёл, прислушался. Говорили о наёмниках.

— Я, ты ж знаешь, если чего нарою — сразу тебе кину. Так оно нельзя тоже оставлять, это перебор так-то если смотреть. На Вольного взять заказ это всем стать врагом. ДолжОн понимать Ворон!

— Не факт оно, я спросил — ты понял. Если чего вызнаешь — должен буду.

— Валь, меня рубит чё-то. После той ночи ещё бессонной. Отползаем? — это он уже подошедшему Проводнику, — Боярище, тебе спасибо за доброту-за ласку, пора нам того, спать. Давай!

Утром напарники были бодры, вчера за разговорами выпить много не удалось. Правда с устатку всё равно завалились спать не раздеваясь. Но теперь можно было воспользоваться слабым подобием комфорта — душ, горячая вода для бритья и прочее, включая стирку одежды и обслуживание оружия. Для последнего после плотного завтрака отправились к местному технику-долгарю Громову, изрядному нытику, но не жлобу.

— Как сам? Чего нового? — Призрак пожал руку Долговцу.

— Работы кот наплакал. Генерал жадничает, инструмент просил, сам, говорит, доставай.

— Чего за инструмент-то? — Проводник тоже поручкался с техником.

— Для настройки оптики, коррекции ствола, в общем для тонкой работы. Если будет чего — занесите, много не дам, но скидку именную обещаю. Вы с делом, надеюсь, а то совсем денег швах.

— ТО Пищалке надо бы. Я ствол в полевых условиях менял, время поджимало ты верни нормальный, — Призрак передал свой пистолет-пулемёт Громову и вручил ему свёрток с комплектом сорок пятого калибра.

— Мне тоже — почистить, помыть, Проводник протянул ему эмпешку.

— О! А тебе новый глушак же, ты просил. Есть уже! — Громов повеселел, вспомнив заказ на замену интегрированного глушителя.

— Да, давай…

Сталкеры отошли к окну, выглянуло скудное осеннее солнце, осветив заводское запустение. В утреннем свете покинутая территория выглядела стильно и таинственно, как в кино. Постояли, разглядывая нарождающуюся Карусель в углу у забора.

— Мысль есть, — начал Проводник.

— Погодь, — Призрак потёр подбородок, — важно это. Тут вот что. На Янтарь не пойдём! Там вокруг Леса и Складов фанатики резвятся, тут на Дикой Территории наёмники с непонятными намерениями. Да и опоздали мы считай на двое суток как минимум. Нет смысла, всё, — он замолчал, переживая из-за своего решения, — Чего хотел сказать то, говори…

— Это хотел.

— То есть ты тоже так думаешь? Не надо идти?

— Уверен!

Помолчали. Решение было правильным. После правильных решений всегда чувствуется облегчение и поднимается настроение. Именно так себя сейчас и чувствовал Проводник.

— Я так хотел Клыка найти и Доктора. Они на Военных Складах были, когда мы расстались. Но сейчас там заварушка эта. Вряд ли они на базу к Свободе пошли. Доктор, он к ним довольно холодно относится. Не пошёл бы, скорее сюда отправился. Да и Клык, он же в Долге был одним из первых, ну, ты знаешь. Ушёл потом.

— Злой с Угрюмым тоже, — вспомнив своих корешей, заметил Проводник. Те действительно служили в составе квада Бунчука, но потом, после конфликта с командиром, демонстративно покинули ряды Долга. Таченко рассудил справедливо, за ошибки командира квада разжаловал в лейтенанты, а квад расформировал. Теперь Бунчук ходил экзопулемётчиком в кваде Петренко.

— Если придут — то сюда, — повторил Призрак, — а ты чего думаешь?

Вместо ответа Проводник показал товарищу экран ПДА с сообщением от Халецкого: «У Петренки забери должок, он знает. Скажи ему что договорённость номер сорок шесть по патронам АК в силе, могу 3 ящика уже сейчас дать. Деньги через тебя пусть передаст, цена та же. Рубли, гривны не бери, евро или доллар! Половина денег — твоя.»

— О как… Бизнес?

— Если ты не против. Он просил наладить связи. За полцены от сделки можно бы. Предлагаю заняться, — Проводник спрятал ПДА, предварительно отстучав по экранной клавиатуре «Занимаемся».

— Ну что ж. Занимаемся, так занимаемся, — Призрак сразу повеселел, — Половина от сделки — это золотые условия!

А вечером предыдущего дня, когда сталкеры пили за успешное завершение рейда группы Боярина, в бункере учёных на озере Янтарь действительный академик и член-корреспондент половины научных центров мира, профессор Андрей Дмитриевич Сахаров имел личный разговор со своим заместителем.

— Коллега, боюсь вы не вполне отдаёте отчёт в ситуации с проектом «Ключ». Полагаю, вы представляете проект неким экспериментом с открытым финалом, — профессор встал и по привычке начал мерять шагами кабинет.

Его собеседник Алексей Герман следил за руководителем своим фирменным рыбьим взглядом из-под квадратных очков. Он был довольно привлекательным мужчиной, несмотря на оформившийся живот. Густые волосы и породистое лицо с капризными пухлыми губами не умаляло его мужественности. Но вот этот холодный расфокусированный взгляд придавал учёному несколько отталкивающую внешность. А характер, вкупе с надтреснутым голосом, вызывал у коллег и подчинённых стойкое нежелание общаться с ним лишний раз. Алексея это устраивало. Карьера, которой он посвятил молодые годы, шла вверх. Конкуренты были не нужны.