— Таченка, это Долга генерал? — уточнил Проводник, хотя и так было понятно.

Халецкий злобно сплюнул и, кивнув, продолжил:

— Мне помощь твоя пригодилась бы как. Я-то отсюда пока никуда. А дел много, восстанавливать связи все, торговлю. Денег должны мне много кто. Поможешь?

— Деньги отнимать? Или чего?

— Да, что те деньги… Мне связь нужна. С барыгами, парнями моими там-сям. Продать, купить, принести. Поможешь?

— Чем могу. Плата по таксе! — усмехнулся Проводник.

— Такса — рубль! — отреагировал Халецкий, — Ну ты же понимаешь, всегда так это не будет. Я вернусь и кому болта в жопу вставлю, кого в расход вообще. Ответят мне. Счас мне собрать надо денег, связи восстановить.

— Да, понял, понял я, хорошо, работаем, — успокоил его Проводник, — Холодно, пошли в дом уже.

— Э, слуш, — вдруг что-то вспомнив тормознул на входе Халя, — Ты Городецкого дано знаешь? Ну, солдата, что на посту был, — пояснил он, увидев, что Проводник не понял о ком речь.

— Тоху-то? С год.

— Он как, вообще, нормальный? Доверять ему можно?

— Ему — да.

Снилась полка в поезде, раскачивались вагоны, противно воняло жжёной резиной, как на станции, когда состав только пришёл. Грохот, стук колёс и скрежет поездных железяк. Призрак проснулся с головной болью класса «Здравствуй, похмелье!». Спал ужасно.

В комнате было душно из-за дыма прогоревшей печки, водочного перегара и крепкого запаха мужиков, что сопели рядом. Да ещё окна кто-то позакрывал, темно. А, ну да, у нас же сегодня сектор «Приз» — неожиданный выброс. Призрак глянул на часы — полвосьмого. За стенами низко громыхало, стены и пол дрожали. Вот он и сон с поездом — выброс в самом разгаре. Спать уже не получится, придётся потерпеть.

Проводник рядом зашевелился и открыл глаза.

— Утро добрым… — начал он, глядя на жадно пьющего воду Призрака.

— Не бывает! — закончил напарник, оторвавшись от фляги.

Завозился Халецкий, открыл глаза, поднялся и буркнув неопределённое отправился к солдатам. Те уже были на ногах и занимались кто чем. В смысле, повышали боевой дух и профессиональную подготовку. За окнами, закрытыми тяжёлыми щитами, сбитыми из толстой 30-миллиметровой доски, бушевал выброс.

Солдаты спали в общем помещении, а сталкеры с командиром — в его комнате. Позавтракали с отвращением бутербродами, водки не хотелось. А колбасу нынче хреновую стали делать. Призрак понял, что этой бородатой шутке тут не будут рады и промолчал. За стеной слышался командирский голос капитана, не поймёшь — то ли распекал кого, то ли ставил очередную боевую задачу. Сталкеры остались сами по себе. Призрак прошёлся по комнатам довольно большого дома, не беспокоя хозяев. Стены, и без того капитальные, по грудь были усилены мешками с песком и гравием. Дверь, что выходила на Свалку и всегда использовалась для сквозного прохода, оказалась заложена кирпичом. Да не по-обычному в един кирпич, а в длину, то есть, когда не в 2 кирпича кладка идёт, а кирпич кладётся поперёк для пущей надёжности. Окна заложены теми же мешками до потолка, но бойницы оставлены. В общем хозяйство у капитана внушало уважение своей продуманной основательностью. Такого Призрак на этой точке не помнил. Вернувшись к напарнику, вынул последнюю жвачку, половину протянул Проводнику:

— Курить — здоровью вредить…

— Ты мне всё рассказал, брат? — неожиданно спросил Проводник.

— В смысле? — не вполне понял Призрак.

— На переходе это тебя ждали?

— Ты тож… Мог и раньше рассказать про свои такие знакомства, — недовольно заявил Призрак, вопрос о засаде был ему явно неприятен.

— Учились.

— Это я понял уже. Не все, знаешь, учились с командирами ограниченного контингента. Не всем на постах наливают, отпускают…

— Так и ты не сталкерский технологический по тихушной специализации заканчивал, Саня, я так бы сказал! — Проводник эмоционально выдал длинную фразу, что было необычно.

— Оки, давай без давай. Пока мы тут я скажу, но и ты мне ответь, согласен?

Проводник кивнул, похмельно ругаться с добрым товарищем ему совсем не хотелось.

— Я действительно не знаю, Валь, меня походу приняли в Лощине. Я пошёл за вещами. Грави там этот был мелкий, что Шустрому отдал. И ещё вещи — Сидорычу должок надо было занести. Со старых дел Стрелка схрон лежал. Ну там вообще ничего криминального, хабар как хабар. Не об том речь. Я как шёл, срисовал пару, параллелью шли, тихо и далеко. А потом — слева одного деятеля. Там не понятно то ли он и вправду один был, то ли два их, — Призрак встал, заходил из угла в угол в маленьком командирском кабинете, — Шли не отставали, я понял — надо отрываться.

— И?

— Ну и оторвался. Им куда до менэ. ПДА отрубил, ушёл на Кордон тропкой, Потеряли меня, но куда шёл — им же понятно. Вот потому с Кордона и хотел свалить скорей, тут ты подвернулся — шанс уйти чисто. Я правда не знаю кому чего насолил. Сидорыча аккуратно попытал, тот не в курсах. Ему верю.

— А Янтарь?

— Там ждут. Заказ есть, некий Васильев ждёт. Вот только как теперь с этим — до полудня носа не высунуть.

— То есть опоздание?..

— Опаздывать не мой стиль, брат. Нет, всё пока боле-мене нормально по времени было, я тебе не совсем правду сказал, звиняй. Ну виноват, видишь — накаркал сам. Теперь да, по времени чутка не уложились. На Росток надо ещё, я так-то всё просчитал…

— Мог сказать, — Проводник не был в восторге от таких выкрутасов.

Выброс пошёл на убыль, появился противный писк на уровне ультразвука, первый признак окончания. Халецкий закончил с бойцами и вернулся в своё логово. Незнакомый солдат принёс вскипевший чайник и чистые стаканы. Капитан вынул из патронного цинка бутылку болгарского бренди и плеснул каждому в его посуду:

— Ну что, бродяги? Будем живы!

На старые дрожжи поганый шмурдяк лёг ровно. Закусили теми же бутербродами и лимоном, уже не так противно пошло, потом пили обжигающий чай.

— Сколько народу у тебя тут? — спросил Проводник капитана.

— Ваше какое… — начал тот, но ответил — Отделение 7 бойцов, я восьмой. Знаю, что мало, но чем богаты… Вы теперь куда?

— Росток, — Проводник был как всегда скуп на слова. Как-то незаметно он стал здесь за старшего. Призрак к такому отнёсся немного ревниво, но что тут попишешь — это его приятель юности сидит напротив, доливая в стаканы бутылку подозрительного пойла. И какой приятель! Призрак впервые с Халецким на Агропроме увиделся, года 2 назад дело было, заходили со Стрелком по делу. Тот показался человеком в высшей степени жестоким и беспринципным. Таким, как и должен быть командир своры вояк, которые и есть главные головорезы в Зоне. Злые, от того, что устав и приказы над ними, гребут под себя всё что рядом видят. Жадные, опасные, хуже ренегата-отморозка, хуже любого монстра. Но и с ними, вон как бывает, можно делить и стол, и кров.

— Мой контакт и шифр скину, — Халецкий полез на планшетом, — Как говорили, отпишись по ситуации там. Будут по месту вопросы к кой-кому.

Капитан набрал что-то на экране, Проводник глянул в ПДА и кивнул. Вот значит, как оно, что-то вчера прошло мимо внимания Призрака. Договорились о чём-то однокласснички.

Ближе к полудню выброс выдохся, и солдаты полезли снимать защитные деревянные экраны с окон. Снаружи висела желтовато-серая дымка, гром ещё ухал где-то за Кордоном, но обычной пост-выбросной грозы не было. Что и хорошо — идти надо.

Сталкеры попрощались с капитаном и отправились вниз по разбитому асфальту. Идти пришлось аккуратно, после такого сильного выброса аномалии как грибы лезут, иногда даже двигаются, пока не найдут своё место. Счётчик потрескивал, радиосигнал пока что не проходил, видимость была преотвратной, голова гудела и подташнивало, несмотря на принятые 100 грамм коньячного спирта. Но плюсом была пустота вокруг. Твари и люди ещё не повылезли на охоту.

— Ты мне обещал рассказать, — напомнил Призрак.

— О Хале? — из-под маски противогаза голос Проводника звучал глухо.