— Способ есть, — подал голос Дарк.

— И если ты расскажешь ему о нем, я тебя убью, — пообещал Рилг. — И никогда не упоминай об этом при мальчишке. Пусть лучше ищет свой лабиринт, чем… — он не договорил и замолчал.

— Чем — что? — спросила Риэл, глядя то на одного, то на другого.

— Чем Яму, — мрачно ответил Кирч.

— Одним словом, — подытожил Рилг, — пусть все идет, как идет. Давайте о чем-нибудь другом.

…Тихо звеня золотыми башмачками амалима, время застыло между ночью и днем. В воздухе разлилась та особенная тишина, в которой все — будь то зверь, птица или человек — стоят на грани призрачных видений и реальности, становятся уязвимыми, и ничего нельзя предвидеть наверняка. Это время непродуманных решений и опрометчивых шагов.

Кирч и Рилг проснулись одновременно, особое чутье стражей позволяло ощутить опасность даже во сне. Это чутье будило лучше всяких петухов.

Однако вокруг все было спокойно. Отражая звездный свет, слабо мерцали старые камни. И все же — что-то не так, в груди заболело, словно надвигалось непоправимое. Проснулись Дарк и Риэл, видно, беспокойство стражей передалось и им, лишь Дим безмятежно спал, и ему снились, должно быть, чудесные сны.

— Все в порядке, — сказал ормитам Кирч. — Мы проверим путь. Идем, Рилг.

Пытаясь понять причину охватившей их тревоги, стражи направились в лес. Бесшумно обошли заросли далеко вокруг, но ничего не обнаружили — ни следов, ни запахов. Встретившись у крохотного родника, оба отрицательно покачали головой.

— Но что-то ведь есть, — тихо сказал Рилг. — Словно нарочно увели нас от ставы, словно…

И тут они переглянулись и рванулись обратно, как два лося, только сучья затрещали. Вот уже виден просвет меж деревьев, слабое сияние камней… Не выходя на поляну, они остановились. Вокруг все по-прежнему дышало тишиной и спокойствием. Рилг помотал головой — мучительная тревога никак не оставляла его.

— Может, это заговорил дух леса, — высказал предположение Кирч. — Может, ему не по нраву, наше присутствие, ведь става… а что это, побери его прачи, он делает?!

— Кто? — не понял Рилг и, пригнув ветку, посмотрел туда, куда уставился остолбеневший от изумления Кирч.

Риэл и Дарк сидели в кругу валунов и тоже тихонько светились, смешав воедино и свет камней, и свет амалима, и свет звезд, и свой собственный свет… И вдруг Дарк взял руку женщины и прикоснулся губами к запястью, там, где бьется жизнь, но в тот же миг незримая могучая сила отбросила его назад. Дарк рухнул на один из камней и застонал от боли — он едва не сломал себе спину.

— Я его убью, — Рилг схватился за голову. — Я его убью собственными руками, клянусь всеми рогатыми драконами, какие только есть на свете!..

Кирч остановил брата за плечо.

— Остынь, — сказал он ему. — Все предусмотрено без нас. Между ормитами не может быть любви.

— Но ведь он сковал себя печатью ожидания, клятвой этой! О, все эльямары, с каким олухом я связался!.. — простонал он. — Это дорого ему обойдется! У него не будет потомков, кому он передаст дар?!

— Не надо, Рилг. Уже поздно. Эта клятва дорого обойдется всем. Но что сделано, то сделано.

Рилг взглянул на брата и по его лицу понял, что рушатся в прах все законы и сегодня положено начало чему-то, чего они ни предвидеть, ни предотвратить не смогут.

— Не зря, не зря нас увели от стоянки! — Рилга трясло от бешенства. — Мало нам Черного Короля, мало выморозков этих, эгнаров, и без этого смерть кругом, так еще…

Он оборвал себя на полуслове, потому что сделанного не воротишь, а слова без дела только опустошают душу.

— Ладно, чего уж теперь. Пошли, — мрачно бросил он.

— Рилг!.. — тихо окликнул брата Кирч. Глаза его смеялись.

— Что? — обернулся страж.

— Облик человеческий прими!..

Белый, как молоко, туман сползал с горного кряжа, похожий на лапы огромного паука, он полз, огибая камни и деревья, и неуклонно приближался к ставе.

Первым туман увидел Кирч, хотя тот был еще далеко, и выругался нехорошими словами, и беду уже почуял Рилг.

— Стало быть, не все еще предчувствия сбылись, — пробормотал младший страж, быстро решая, уходить из ставы или остаться.

— Уходим, — кивнул Кирч. — Мы не сможем сидеть здесь вечно, если нас окружат.

— Да что случилось-то? — Дарк увязывал свой мешок, и вдруг рядом ойкнул Дим. Дарк обернулся и замер.

Лес на глазах исчезал словно в белом молоке.

— Уходим! — крикнул Кирч, схватил Риэл за руку и потащил за собой. Дарка не нужно было подгонять, он уже понял, кто послал за ними этот туман.

Они бежали на пределе сил, продираясь сквозь подлесок, уворачиваясь от хлестких ветвей. Ворвались в осоку. Под ногами захлюпала вода.

— Влево! — скомандовал Кирч.

Сучья хрустели под сапогами, а в небе одна за другой гасли звезды, занималось утро. Когда Дим, верткий, как хорек, все же выбился из сил, Дарк понес его на закорках. Но туман все равно настигал, он тек свободно, не встречая преград, способных остановить его. Сначала он клубился по колено, потом поднялся до груди и полз все выше и выше. Тягучий и холодный, он пробирался под одежду, обжигал кожу, оседал инеем на волосах и ресницах. Заледенели пальцы сцепленных рук. Время исчезло.

Туман нес гибель. Спасения искать было негде.

Кирч, Рилг и Дарк изо всех сил пытались устоять на ногах и поддерживали Риэл и почти потерявшего сознание Дима. С яростным отчаянием стражи, вытащив клинки, начали творить защиту силы, но поняли, что выстоять не смогут. Они не были слабее, но им не удалось вплести в эту защиту дар ормитов, ведь сами ормиты еще не знали его и от этого незнания были слабы, и круг не замкнулся. Но вот Дарк слабеющей рукой, почти не понимая, что делает, вытащил из ножен свой клинок, и Гуннхвар, Тангур и Эркриг соединились вместе.

И лес ожил.

Сначала загудели кроны — протяжно и грозно, завыл в ветвях подкравшийся ветер, застонали стволы и сучья, сопротивляясь его напору, что с каждым мгновением набирал мощь.

И поднялся гул, накатил могучей волной, с леденящим криком ворвался в туман и беспощадно рвал его в клочья, как зверь рвет другого зверя, защищая свое.

И туман бежал, не выдержав натиска, и оставил после себя эгнаров. Тех, кого Кирч и Рилг звали выморозками и холодняками, а Дарк еще не придумал им названия, но Дим и Риэл видели их впервые. Рилг покачнулся — то ли от ветра, то ли отозвалась рана в плече, нанесенная не простым оружием, а такой вот стрелой — тяжелой и блестящей, что сейчас лежит, дрожа, на тетиве.

— Нет, вы не можете остановить меня, только не сейчас.

Риэл показалось, что она крикнула это, а на самом деле с заиневших губ сорвался лишь шепот, но его услышали и ответили:

— Идем с нами, ормита. Тебя зовет хозяин.

— Попробуй, забери ее, если сможешь, — глядя в мертвые глаза, вымолвил Кирч.

Колени у Риэл подогнулись, она опустилась на землю, зная, что подняться уже не сможет, но Кирч рывком опять поднял ее на ноги. Больно ударившись скулой о его плечо, она очнулась, чтобы снова смотреть в жуткие обледеневшие лица мертвецов.

Сияющая стрела дрожала и колебалась, выбирая цель. Кирч и Рилг сомкнули плечи, закрывая ормитов.

И в этот миг над лесом чисто и звонко пропел рог, и ему ответили — громко и неистово — еще рог и еще, и эгнары отступили, потому что из леса им навстречу вышло воинство — сверкающие доспехами посланники древних времен. Строй призрачных теней прошел сквозь строй живых, а мертвые бежали от мертвых… Вспыхнули на солнце наконечники копий, и взвились боевые стяги Эрлига, высокого янгара Белых Туров, забились на ветру и растворились среди деревьев. Этому воинству, ведомому волей маэра, хватило сил пройти через века, и время и смерть оказались бессильны помешать ему.

— Вставай, Дим, все кончилось, — сказал Дарк мальчику, который все еще сидел на земле. — И не говори мне, что ты испугался.