Эта Гармоническая Личность не только отлично ладила с людьми, но и относилась к ним с живейшим интересом. Джонсу хотелось знать как можно больше о самых разных людях, где бы они ни жили, чем бы ни занимались. А для этого ему надо было знать языки, на которых они разговаривают. Его привлекали языки сами по себе. Он с наслаждением их изучал. В школе он учил Латынь и греческий, а потом, в свободное время, французский и итальянский — просто так, для собственного удовольствия. От этих языков он перешел к немецкому, испанскому, португальскому, древнееврейскому, арабскому. А потом он поступил домашним учителем в одно богатое семейство, которое путешествовало по Европе, и за это время даже выучился немного по-китайски.

УИЛЬЯМ ДЖОНС (1746–1794). Выдающийся востоковед, известен своим трудом «Поэзия Азии с комментариями в 6 книгах», переводами индийской литературы, а также своей общественной деятельностью.

Возвратясь в Англию, юный Джонс решил наконец стать юристом. Право он знал отлично, но зарабатывал немного, потому что слишком часто становился на сторону бедняков. Он ненавидел рабство и так прямо и говорил. Это бесило людей, которые наживались на торговле рабами. Еще больше пострадал карман Джонса Гармонической Личности, после того как он заявил во всеуслышание, что, на его взгляд, король Георг III жестоко притесняет свои колонии в Америке. Теперь трудно было ожидать, чтобы правительство короля Георга предоставило Джонсу работу в Индии — в другой английской колонии, которая его очень привлекала. Но Джонс горячо этого хотел и в конце концов добился своего. Его назначили судьей в городе Калькутте. И сразу же тамошние европейцы стали им возмущаться, потому что он относился к индийцам, как к равным. Он полюбил их и потому узнал о них больше, чем знал кто-либо до него. Он разговаривал с ними на их родном языке и к тому же выучился санскриту, священному языку индийских жрецов.

К этому времени Джонс уже знал добрый десяток языков в совершенстве и основательно познакомился еще с тридцатью. Вот наконец появился человек, который мог сравнить много разных языков и сделать открытие — если было что открывать.

Очень рано Джонс заметил в санскрите слова, похожие на иные слова из латыни и греческого. И поскольку он знал о языках так много, он понял еще одну очень важную вещь: несмотря на сходство, греческий и латынь вовсе не произошли от санскрита.

И санскрит тоже не произошел ни от латыни, ни от греческого, ни от какого-либо другого известного ему языка. С другой стороны, санскрит напоминал ему немецкий и еще язык, на котором говорят в Ирландии.

Что же означали все эти соответствия? Джонс начал подозревать, что греческий, латынь, санскрит, немецкий и другие языки просто состоят в родстве, что у них у всех один и тот же предок. Но что же это был за предок? Смерть помешала ему найти ответ на этот вопрос, но он успел предположить, что это такой язык, на котором сейчас уже никто на свете не разговаривает.

Другие ученые сочли его догадку верной и стали развивать эту мысль дальше. Они кропотливо изучали все следы исчезнувшего языка. Тщательно описывали все особенности языков, на которых люди продолжали разговаривать. Они изучали, как слова пишутся, а потом выводили, как они должны были произноситься в древние времена. Все эти исследования привели к удивительному выводу. Они показали, что звуки ведут себя по строгим законам. Иные из этих законов одинаковы для всех языков. Зная эти обязательные правила, можно было восстановить звучание древней речи.

По этой схеме можно проследить, как четыре слова, звучащие на русском языке по-разному, все так или иначе произошли из одного и того же индоевропейского слова пенкве, что значит «пять». Отсюда видно, что достаточно ряда небольших изменений в звуках, и следы родства у слов уже не так-то легко обнаружить. В древнерусском А звучало, как э с носовым призвуком; к — особый гласный звук, похожий на очень коротенькое э. Обрати внимание, что английское слово punch произносится приблизительно как [панч], то есть при заимствовании из хинди звучание почти не изменилось; а в русский язык это слово пришло письменным путем, поэтому русское слово напоминает английское по написанию и очень мало — по звучанию.

Языковеды принялись искать следы в разных языках, перебирая их один за другим и уходя все дальше в глубь веков. Прослеживая изменения звуков, они добрались до далекого прошлого и убедились, что многие следы ведут к одному и тому же источнику. Как и предсказывал Уильям Джонс, все они, по-видимому, сходились к языку, который существовал давным-давно. Поскольку родственники этого языка расселились по всей Индии и чуть ли не по всей Европе, его назвали индоевропейским.

Ученые составили списки слов-братьев и стали их изучать. Порою удавалось восстановить слово, которое могло быть предком целой группы слов. Слово за словом ученые составили целый такой словарик индоевропейского языка. И тогда они сделали еще одно открытие: те индоевропейские слова, которые им удалось собрать, как бы подсказывали, где именно жили индоевропейцы!

Как это получилось? Все ученые соглашались, что в индоевропейском языке было слово для букового дерева. А значит, индоевропейцы происходят из мест, где рос бук. Где же произрастали буковые деревья 5000 лет назад? На это ответили ботаники. Ты найдешь это место на карте. Было у индоевропейцев слово и для черепахи.

А вот еще подсказка. Оказалось невозможным проследить путь к словам-родителям от названий многих важных растений и животных, которые сейчас встречаются только в Азии, Африке и Южной Европе. Что это значило? Например, то, что на родине индоевропейцев не было пальм. Что там не водились львы, слоны и верблюды.

А вот рыба лосось у них водилась. (Индоевропейцы называли ее лакс — отсюда и русское слово лосось?) Где люди могли ловить лосося 5000 лет назад? Специалисты говорят, что только в нескольких реках, текущих на север: в Эльбе, Одере, Висле и Рейне. По разным причинам ученые считают, что слово лакс к рейнскому лососю не относится и что индоевропейский лосось водился скорее в Одере и Висле, чем в Эльбе. Итак, мы можем быть совершенно уверены, что 5000–6000 лет назад в Европе обитало некое племя первобытных земледельцев и скотоводов. Кроме того, где бы это племя ни обитало, одно остается несомненным: язык этого племени со временем распался на много новых языков, и языки эти распространились чуть ли не повсюду. Слова каменного века видоизменялись и путешествовали, пока наконец не превратились в слова, которыми ты пользуешься всякий раз, о чем бы ты ни говорил с друзьями — о людях ли, о книгах, о футболе или о полетах в космос.

Эта карта показывает, какие обстоятельства помогали ученым выяснить, где разговаривали на том древнем языке, что мы называем индоевропейским.

Добрая половина всех людей на свете разговаривает на каком-нибудь индоевропейском языке. Другая половина говорит на языках, которые принадлежат к другим языковым семьям, поменьше, — таких семей около ста. Некоторые из них совсем маленькие. А есть языки-сироты, лишенные всякой родни. К примеру, в наши дни индейцы племени зуни в штате Нью-Мехико говорят на языке, у которого нет ни одного близкого родственника среди языков земного шара. На одном из Японских островов живет племя айну, их язык — тоже сирота. На одиноком осиротелом языке, не похожем ни на какой другой, говорят баски — народ, что живет на границе Испании с Францией.