Зато всего за шесть дней (подумать только), Димон сделал амулет. По мне, так самый крутой, какой у него получался. Оно и понятно, один на мне и два образца у Олега, делались из дешевых материалов. Этот же был почти королевский. Ну, лично для нас. Правда, не скажу, что дался он Байкову легко.

— Димон, не переживай, мы много заказов брать не будем. Ты нам живой нужен.

Тот ничего не ответил, не отводя внимательного взгляда от артефакта. Так смотрят на своего непутевого сына, уезжающего в другой город поступать в университет. Мол, сможет он или вернется с позором обратно?

Хорошо, что ждать пришлось недолго. Олег прибыл в тот же день, как получил сообщение об окончании работы. Он не сказал ни слова, взял амулет, мельком взглянул на него и отбыл, оставив нас несколько дней томиться в ожидании.

Лишь на третий день, когда некоторые уже решили, что он нас кинул, другие, что амулет получился низкого качества, Байков связался с племянником и назначил встречу. Олег вновь шутил, точнее насмехался, говорил что-то о прытком подрастающем поколении, но в конце вытащил несколько листков.

— Вот три заказа. И еще столько же думают. Окучу их в ближайшее время. И, вот, задаток и ваша доля.

Мешок был увесистым. Нам едва хватило терпения не открывать его, прежде, чем мы оказались на третьем этаже главного корпуса. Только там были свободные кабинеты, куда никто не забредал. И уже тогда мы стали считать. Байкову отходила большая часть денег. Все-таки, он и был нашей рабочей лошадкой. Следом уже мы делили прибыль от первого амулета, согласно внесенным в производство образцов золотым монетам. Мне там выходило совсем чуть-чуть.

— Тринадцать монет серебром, — озвучил мою долю Мишка, — монета восемнадцать грамм серебром. Каждая, если переводить на деньги немощных, почти одиннадцать тысяч рублей. На самом деле, чуть меньше, но не суть. Итого…

— Около ста сорока тысяч за один амулет, — грубо посчитал я. — Ну что, скажете, ребята?

— Надо поесть, — серьезно сказал Байков, глядя на груду серебра. — Поесть, поспать и завтра сесть за производство нового амулета. И пройдитесь еще по первому курсу. Боюсь, золота нам не хватит.

К середине декабря мы выполнили еще два заказа и теперь занимались четвертым. Изначальные наполеоновские планы разбились о простые бытовые сложности. К примеру, запас золота оказался ограничен. Довольно скоро весь второй курс остался без терновских монет, и мы переключили внимание на первый. Однако многие не торопились расстаться с золотом, считая, что мы их хотим попросту развести. Чтобы убедить часть из них в обратном пришлось приложить немало усилий.

Вторая проблема заключалась в Димоне. А если пораскинуть мозгами, то скорее в нас. Мы почему-то решили, что Байков машина для изготовления артефактов. И продолжали бы так думать, если бы Димон почти не запорол третий по счету амулет. Только тогда я догадался, что Байков попросту нечеловечески устает. Поэтому, несмотря на вялые сопротивления благородного, мы установили график работы два через один.

— Как к амулетам отнеслись на рынке? — спросил я при очередной встрече, передавая Олегу Байкову артефакт.

— Неплохо. Появляется все больше желающих. Скоро выйдем на промышленное производство. Больше заказов, больше денег.

— Нет, заказов станет меньше. Два, три в месяц. Мы не можем делать низкопробные артефакты. А нынешние заказы требуют дорогостоящих материалов, и, как следствие, больше времени для изготовления. Поэтому за один раз бери не больше пары заказов. Предупреждай, что из-за высокого спроса цены в скором будут повышаться.

— Не боишься, что мы попросту окажемся без клиентов?

— Мы не будем резко повышать стоимость амулетов. Нам нужно найти свою ценовую нишу. Когда поймем, что предел достигнут, остановимся.

— Я тебя недооценивал, Кузнецов. Не хочешь купечеством заняться после окончания? У меня и знакомые есть. Продвинут.

— Посмотрим, — сказал я, понимая, что делает это Олег не по доброте душевной, а исключительно из своих соображений.

Моих заслуг здесь не было никаких. Всеми финансами заведовал Мишка. Это, к примеру, он решил рискнуть и поднять цены на готовые амулеты. И не только потому, что ингредиенты для них стали стоить больше, а просто «проверял потолок цен». Я стал лишь говорящей головой, высказывающий все общие решения, принятые в четверке. И, надо сказать, плюсы от Мишкиных идей мы ощутили довольно скоро.

За второй и третий амулеты я получил двадцать четыре и двадцать семь монет соответственно. Или вместе с первым заказом — один килограмм сто пятьдесят два грамма серебром, если переводить на привычный магам подсчет. Далеко от двенадцати пудов за все три года обучения, но у меня хотя бы появились свободные деньги. По прошлой жизни — так очень неплохая сумма, которую можно было пустить на обустройство имения. По нынешней, магической — шелуха от семечек. Про такую в приличном обществе и говорить-то стыдно.

Однако начало было положено. К грядущему испытанию я подходил в хорошем расположении духа. Его не испортил даже Белый бал, который неумолимо и грозно приближался. Хотя, с ним все было предельно ясно. Я не получил писем от Зыбуниной и Терлецкой, к чему отнесся достаточно спокойно, зато ответил согласием Тихоновой. Нет, кроме нее было еще куча предложений от непонятных девиц с первого курса. Но их я попросту не знал.

Все мое внимание сосредоточилось на зимнем солнцестоянии. Я даже заставил Димона прекратить всю работу в Башне за три дня до означенного срока. А в нужный день мы вдвоем появились с утра в медицинском кабинете.

— Мальчики, что случилось?

— У меня температура, вроде, — сказал я. — Слабость во всем теле, ломота.

— А у меня живот крутит, — «признался» Байков.

Вообще, маги почти не болели. И сам медпункт здесь находился для чрезвычайных случаев — резкой потери силы или членовредительства. Однако исключения существовали. И касались они как раз упадка магической энергии в теле. Тогда мы становились похожи на самых обычных людей. Правда, насморк, несварение и грипп лечились достаточно быстро. И для этого нужно было только одно, чтобы сила восстановилась.

— Я давно говорю, что дети слишком много тренируются в этих ваших клубах. Думаете, меня слушают? Вот вам освобождение на день от учебы и на три дня от физических занятий. Завтра оба зайдете с утра.

— Спасибо!

— До свидания, — поклонился Байков.

Да, мне бы так в обычной школе отпрашиваться. С другой стороны, там и предметы были менее интересные. Здесь даже такие разгильдяи как Тусупбаев редко прогуливали.

— Идем? — спросил Димон, оказавшись на улице.

— Идем, — ответил я.

Мишка, Рамиль и Зайцев, которые отправились на занятия в клубы, должны были передать, что мы плохо себя чувствуем. Правда, благородного мы в свои планы не посвящали. Поэтому он действительно считал, что мы заболели.

— Димон, я все думаю, — неторопливо бежал я рядом с Байковым. Во-первых, чтобы согреться, во-вторых, иначе бы мы не успели. — А что, если книгу действительно не надо искать. Как там говорила эта парочка: «Древний раздавит разум и завладеет телом».

— Всего лишь догадки, — отмахнулся красный Димон. Все-таки бег — не его вид спорта. — Откуда им знать, что будет, если никто и никогда книгу не открывал? Все это могут быть только страшилки для потенциальных претендентов.

— И из всех претендентов выйти на книгу удалось лишь нам?

— Мы бы и не вышли на нее, если бы не твой банник.

При воспоминании о нем, сонный Потапыч поежился, но наружу не высунулся. Еще бы, не его температурный режим. Банника я взял, чтобы совсем грустно и одиноко не было. Хотя понимал, что он особо помочь и не сможет. На самом деле я попросту не стал будить и вытряхивать Потапыча из пространственной бани. Так что получалось — он сам виноват. Надо режим соблюдать, а не шастать по ночам неизвестно где.

— Спору нет, если бы не банник, ничего бы не было, — легко согласился с Байковым я, решив закончить этот разговор. — Блин, жалко, с нами Мишки нет.